Себастьян поднялся с места.
– Черт возьми, я дал тебе два дня, а ты так и не решил, что будешь делать! А тем временем отец Корделии собирается уезжать, издательство твое висит на волоске! Я не могу заставлять ее ждать! Речь идет и о ее будущем. И она имеет право знать свою судьбу.
Корделия затаила дыхание. Она была глубоко тронута его заботой и все же удивлялась тому, как он защищает ее в присутствии своей невесты. Она мечтала о том, на чем настаивал Себастьян, и все же понимала гнев лорда Кента.
– А что, если я воспротивлюсь этому? – спросил разъяренный лорд Кент.
– Можешь поступать как хочешь, – ответил Себастьян. – Но я уже послал Генделю записку с просьбой о встрече, и он согласился принять нас… сегодня вечером.
Лорд Кент с такой силой сжал спинку кресла, что костяшки его пальцев побелели.
– Сегодня вечером?
– Да. – Себастьян понизил голос. – Ты можешь не ходить с нами. Если ты не пойдешь, я скажу ему, что, узнав правду о мисс Шалстоун, ты отказал ей в своей поддержке. Я объясню ему, что представляю ее по своей собственной инициативе, а ты отказался заниматься ею и ее сочинениями.
– Но ты не оставляешь мне возможности выбора! – воскликнул лорд Кент. – Ведь в таком случае я лишусь ее сочинений!
Себастьян вселил в нее надежду, и Корделия поняла, что должна высказать свое мнение.
– Но, лорд Кент, ведь если вы, как и обещали, издадите мои сочинения под моим именем, Гендель все равно об этом узнает. Полагаю, лорд Веверли хотел указать вам на то, что вы делаете выбор, уклоняясь от него.
Себастьян согласно кивнул.
– Не принимая решения, ты ведешь себя неблагородно по отношению к мисс Шалстоун, так что определись наконец, как ты намерен поступать с ней и с ее сочинениями. Иди с нами и прими огонь на себя или отправляйся домой, но, Христа ради, сделай наконец выбор!
Лорд Кент стиснул зубы и взглянул сначала на леди Джудит, безмолвно наблюдавшую за происходящим, а затем на брата. Глаза его были зло прищурены.
– Ну хорошо! Вы меня вынудили – я иду с вами.
Корделия вздохнула с облегчением, и Себастьян довольно улыбнулся.
Но лорд Кент еще не договорил.
– И больше я не позволю тебе вмешиваться в мои дела, Себастьян. Это последний раз, когда ты решаешь за меня. – Он смотрел холодно и отчужденно. – Я уеду из Веверли как можно скорее и буду жить в Лондоне, пока ты не вернешься в Индию. После сегодняшнего я не желаю иметь с тобой ничего общего.
Заявление лорда Кента было неожиданностью для всех и в особенности для Себастьяна, который, правда, довольно быстро пришел в себя и ответил сдержанно:
– Как тебе будет угодно, Ричард.
– Не говорите так! – воскликнула Корделия, хватая лорда Кента за руку. – Лорд Кент, ведь вы не хотели этого сказать! Я не допущу этого! Мне не нужна встреча с Генделем, если из-за этого вы готовы рассориться с братом.
– Он знает, что это правильно, – отрезал Себастьян. – Знает и поэтому злится.
Ричард мрачно взглянул на него.
– Мне надоело, что ты за меня все решаешь.
– Прекратите это, вы оба! – В голосе леди Джудит слышалась тревога. – Вы ведете себя… как дети! – И молодые люди взглянули на нее с изумлением – она никогда раньше не позволяла себе подобных высказываний.
Она покраснела и, гордо вздернув подбородок, обратилась к лорду Кенту.
– Ты прекрасно понимаешь, что Себастьян прав. Неблагородно оставлять мисс Шалстоун в неизвестности. Так почему не покончить с этим делом немедленно? Прошу тебя, Ричард. И не надо говорить глупостей и бежать из собственного дома.
Лорд Кент поджал губы. Казалось, он готов был полезть в драку. Потом он устало взглянул на пустеющий зал.
– Так вы все против меня. – Он бросил на леди Джудит обиженный взгляд, но она лишь повела плечами. И он наконец смягчился. – Ну ладно, раз вы этого так хотите, давайте встретимся с Генделем сегодня.
И, подхватив костыли, он вышел из ложи. Себастьян хотел было взять под руку Корделию, но вовремя опомнился и предложил руку леди Джудит. Корделия с тяжелым сердцем последовала за ними. Она заметила, что лорд Кент не взял назад своих слов касательно отъезда из Веверли. Она вовсе не желала такого развития событий, но была бессильна что-либо исправить. Как верно сказал лорд Кент, уж если Себастьян принял решение, он от него не отступится.
Да она и не хотела, чтобы он менял решение. Себастьян прав – лорду Кенту пора определиться. Хотелось только, чтобы он поступил правильно.
У Корделии разболелась голова от напряжения и волнения. От этого разговора зависит столь многое. Сейчас она встретится с великим человеком, у нее появилась уникальная возможность заявить о себе, и она не может, не должна опозориться.
Корделия стиснула в руках сумочку. Надо говорить лишь правду. Если он ей не поверит, хуже уже не будет. Она могла лишь надеяться, что и лорду Кенту не будет хуже.
Композитор ожидал их в артистической. Музыканты большей частью разошлись, зрители – тоже, так что в театре было довольно тихо.
При их появлении Гендель встал. Корделия заметила, что он снял туфли и греет руки у огня. Это немного ее успокоило – это напомнило ей отца, отдыхающего после долгой службы. Он тоже при первой же возможности снимал обувь.
Но отец ее никогда не выглядел столь внушительно. Гендель был невысокого роста, но выглядел еще величественнее, чем со сцены. Он был в шелковом камзоле и жилете и в напудренном парике. Полнота его, казалось, лишь подчеркивает мощь его таланта.
– Мы благодарны вам, сэр, за то, что вы любезно согласились принять нас, – сказал Себастьян с поклоном. – Я лорд Веверли, а это – леди Джудит Квимли. Моего брата вы, разумеется, знаете.
– Да, я знаком с лордом Кентом, – сказал Гендель с сильным немецким акцентом и поклонился в ответ. – Для меня большая честь, что ваша светлость посетил мой концерт. Понравилась ли вам оратория?
– Это было великолепно, – сказал Себастьян с улыбкой.
– Мне никогда не доводилось слышать столь возвышенной музыки, – неожиданно для себя вступила в разговор Корделия и замолчала в смущении, вспомнив, что ее еще не представили.
Гендель обернулся к Корделии и, подойдя, поцеловал ей руку.
– А это что за божественное создание?
Рука Корделии, которую держал Гендель, дрожала, она взглянула на Себастьяна, который в свою очередь посмотрел на лорда Кента.
– Это мисс Корделия Шалстоун, сэр, – сказал тот.
– Рад с вами познакомиться, мисс Шалстоун, – сказал Гендель, отпуская ее руку. И добавил, сосредоточенно сдвинув брови: – Шалстоун? Кажется, я где-то слышал это имя.
Лорд Кент оперся на костыли.
– Ее отец – тот самый викарий, о котором я вам рассказывал.
Гендель радостно улыбнулся.
– Ах да, тот самый замечательный викарий! Его музыка просто удивительна! – И он повернулся к лорду Кенту. – А где же он? Почему он не пришел?
Лорд Кент промолчал и лишь посмотрел выразительно на Корделию, явно желая, чтобы она сама сообщила Генделю правду. Что ж, он прав, она виновница обмана, ей и расплачиваться.
Собравшись с духом, Корделия сказала:
– Мой отец не пришел, сэр, потому… потому что хоралы, которые лорд Кент издал анонимно, сочинил не он. – Она перевела дыхание. – Их сочинила я.
Гендель изменился в лице.
– Я не понимаю. – Он повернулся к лорду Кенту. – Что все это значит?
Лорд Кент выдавил из себя улыбку.
– Когда я сообщил вам, что автор хоралов – викарий Шалстоун, я думал, что это действительно так. Все они были подписаны его именем. Но вчера, когда Шалстоуны прибыли в Лондон, мне стало известно, что на самом деле они были сочинены его дочерью. И она перед вами.
Гендель взглянул на нее.
– О Господи, – пробормотал Гендель, разглядывая Корделию. На лице его было написано недоверие, и он холодно сказал ей: – Позвольте мне сказать, мадам, что я ожидал иного.
Корделии было неуютно под его взглядом.
– Я… я понимаю, сэр. Я не должна была подписывать свои сочинения именем отца, но он настоял на этом, потому что боялся, что, если я поставлю свое имя, это… повредит мне. Женщин-композиторов обычно всерьез не принимают.
