– Это все, что я хотела сказать. – Она перевела дыхание и заметила, как озадаченно смотрит на нее отец. – Пойдем, папа, надо сказать Гонорине, что мы уезжаем немедленно.

– Корделия, не следует торопиться, – начал было Себастьян, но она развернулась, не обращая на него никакого внимания, и направилась к столовой.

Но, к сожалению, на пути ее стояла леди Джудит. Она смотрела на нее встревоженно и умоляюще протягивала к ней руки.

– Прошу вас, мисс Шалстоун, подождите.

Корделия, с трудом держа себя в руках, покачала головой.

– Я должна уйти.

– Не стоит так расстраиваться из-за тех глупостей, которые наговорил Ричард. Уверяю вас, характер у него действительно дурной, но он не так неблагодарен, как может показаться.

– Простите, – заговорила Корделия, но слезы подступали к ее глазам, мешая продолжить. Господи, только бы не разреветься здесь и перед этой женщиной!

– Вы нужны ему, – мягко сказала леди Джудит, взяв Корделию за руку. – Он не хочет этого признавать, но ваши сочинения необходимы его издательству.

– Я… я не могу…

– Джудит права, – раздался за ее спиной голос лорда Кента. Чувствовалось, как он волнуется. Помолчав, словно собираясь с мыслями, он продолжил: – Прошу вас, не уезжайте из-за тех глупостей, что я наговорил.

Он старался говорить почти умоляюще, совсем не так, как несколько минут назад, но Корделия стояла в нерешительности, и плечи у нее дрожали – она по-прежнему с трудом удерживалась от слез.

– Умоляю вас, мисс Шалстоун. – Лорд Кент тяжело дышал. – Прошу вас, примите мои изви-нения.

Она медленно повернулась к нему. Правильно ли она расслышала? Прядь волос выбилась у него из хвоста, стянутого на затылке, и висела вдоль щеки, отчего он выглядел по-детски трогательно. Она вспомнила все, что рассказывал Себастьян про лорда Кента, и эти рассказы отозвались в ее добрейшем сердце. Ах, если бы она могла вырвать это глупое сердце из груди!

– Почему я должна вас прощать? – шепнула она, пытаясь побороть в себе желание простить его немедленно.

Он с трудом дышал, руки его судорожно сжимали костыли.

– Потому что Джудит права, говоря, что вы нужны мне.

В каком же он отчаянии, если признает это! Казалось, он всеми силами пытается усмирить свою гордость.

– Печально, что я лишился поддержки Генделя, – продолжал он, – но вас потерять я не могу.

Она в последний раз попыталась сопротивляться и сказала резко:

– Я решила, что вы так и не поверили в мое авторство. Ведь вы думаете, что женщины не могут сочинять музыку.

Он поморщился.

– Прошу простить меня. Я не помнил себя от гнева. Но, по правде говоря, в последнее время я пересмотрел свое отношение к женщинам. – Он взглянул в сторону леди Джудит, а потом вновь посмотрел на Корделию и слабо улыбнулся. – Кроме того, тот, кто предпочитает Корелли Фробергеру, не может быть самозванцем.

Они пристально смотрели друг на друга. Она не хотела верить внезапной перемене в нем, но он, судя по всему, искренне раскаивался. На самом деле прежде она была поражена тем, что он сразу же признал ее сочинения и издал хоралы никому не известного викария. Было бы неправильно бросить его на произвол судьбы именно сейчас, особенно после того, как он, поборов гордость, принес ей свои извинения.

– Ну же, детка, – сказал викарий, выглядывая из-за спины лорда Кента, – прости его, и хватит с этим. Мне до смерти надоело изображать из себя музыканта.

Она обвела взглядом присутствующих. Все смотрели на нее с надеждой.

– Хорошо. Кажется, вы меня убедили. – Она посмотрела Ричарду прямо в глаза. – Я принимаю ваши извинения, лорд Кент.

– И вы по-прежнему позволите мне быть вашим издателем?

Она помолчала немного и кивнула.

– Только с одним условием.

Лорд Кент устало смотрел на нее.

– И что же это за условие?

– Я хочу, чтобы на сочинениях стояло мое имя.

– Ваше имя? – переспросил он недоверчиво.

– Да. – Она глубоко вздохнула. Как устала она слыть кем-то другим. Музыку сочиняла она, и ей хотелось, чтобы это стало известно всем. – Я имею право использовать собственное имя. Если вас это не устраивает, что ж, значит, мы с вами не сможем работать вместе.

Теперь уже он обвел глазами присутствующих. Вид у него был как у быка, загнанного в угол. Ричард тряхнул головой и пробурчал нахмурившись:

– Ну хорошо. Думаю, хуже от этого уже не будет.

Она облегченно вздохнула, услышав за своей спиной радостный возглас леди Джудит.

– Положение не так безнадежно, – вмешался Себастьян. – С чего ты решил, что нет надежды на поддержку Генделя? Думаю, тебе следует, как ты и намеревался, представить Генделю автора хоралов. Возможно, в отличие от тебя, его не испугает то, что автор оказался женщиной.

Корделия едва оправилась от шока, и вот она готова была уже летать от радости. Как это произошло? Неужели Себастьян на ее стороне? Она готова была расцеловать его – ведь он сказал то, о чем сама она не осмелилась заговорить.

Лорд Кент подошел к ближайшему стулу и тяжело опустился на него, закрыв лицо руками.

– Генделю будет неважно, что автор – женщина, но он будет возмущен, узнав, что это не викарий.

Корделия смотрела на него озадаченно.

– Я полагала, что ему неизвестно, кто автор. И думала, что главное – представить ему анонимного автора хоралов.

Лорд Кент поднял на нее глаза.

– Так оно и было. Но – увы! – после отъезда Себастьяна я был окрылен надеждой. Так что, нарушив данное вам обещание держать имя композитора в секрете, сообщил Генделю, что это викарий Шалстоун из Белхама, который уже едет в Лондон.

– Черт возьми! – пробормотал Себастьян.

– Так что теперь Гендель не сможет отделаться от прежних подозрений, – продолжал лорд Кент. – Он ожидает викария, я же представлю ему кого-то еще. Он подумает, что я лгу, что снова пытаюсь его одурачить, что мне нельзя доверять. – Он стукнул кулаком по колену. – Вся каша заварилась из-за того, что я доверил одной женщине, которая выдала чужие сочинения за свои. Если я представлю Генделю мисс Шалстоун, он решит, что я взялся за старое.

– А если не представишь, тогда что? – тихо спросила леди Джудит. – Без него ты потеряешь свое издательство. Встреча с ним уже ничего не испортит.

Лорд Кент побледнел и устало взглянул на леди Джудит.

– Ты не понимаешь…

– Понимаю, Ричард, действительно понимаю. – Леди Джудит подошла к нему. – Знаю, как ты будешь унижен, если Гендель высмеет тебя публично. Но разве у тебя не хватит сил это вынести? – Она почти умоляла. – Если же ты ошибаешься и он не отвернется от тебя, ты вернешь свою репутацию. Господи, Ричард, ведь сейчас тебе нечего терять!

С изумлением смотрела Корделия на леди Джудит, которая из Мадонны превратилась в страстную Марию Магдалину. Видно, ее очень волновала судьба лорда Кента.

– Джудит права. – Себастьян подошел к брату, положил ему руку на плечо. – Терять тебе нечего. Так почему бы не попробовать?

Лорд Кент поднял глаза на Джудит, которая не сводила с него умоляющего взора. Казалось, он молча советуется с ней.

Внезапно он перевел взгляд на Корделию.

– Вы понимаете, что будет значить встреча с Генделем? Это будет все равно что войти в клетку ко льву. Он может раскритиковать вас в пух и прах. Я не могу требовать от вас этого.

Она была исполнена решимости.

– Я через многое прошла по дороге сюда, милорд. Теперь мне все равно, что будет со мной, я хочу лишь одного – признания своего авторства.

С искаженным лицом он поднялся со стула, с трудом дотянулся до валявшихся на полу костылей.

– Не знаю, – пробормотал он. – Не знаю, смогу ли я перенести отказ Генделя. Ведь Гендель такой же сплетник, как обычные люди. Его похвала может спасти меня, но его неодобрение погубит меня навсегда.

Он мрачно покачал головой.

– Мне надо все обдумать. Вы должны дать мне время на размышление.

Корделия с трудом пыталась скрыть разочарование. Она предполагала, что эту идею лорд Кент воспримет весьма неохотно. Но никогда не удается подготовиться к такому удару заранее.