Это ласковое слово окончательно сломило барьер.

– Лука. Милый, дорогой, любимый Лука.

Он заключил ее в свои объятия, поцеловал макушку и обхватил ее лицо руками, чтобы заглянуть в эти огромные серо—зеленые глаза. Он увидел слезы на ее щеках и вытер их своими губами.

– Никогда не плачь, tesora, – прошептал он ей на ухо. – Обещай мне, что никогда больше не будешь лить слезы.

Она покачала головой.

– Не могу, – сказала она тихо. – У нас могут быть ссоры, сильные, злые ссоры. И ты опять можешь заставить меня заплакать.

– А ты заставь меня заплакать вместе с тобой, – нежно поддразнил он ее.

– Тебя? – Она улыбнулась. – Такого большого мужчину, как ты? Плакать?

Но ее слова растворились в воздухе, когда она увидела блеск его черных глаз. Она еще сильнее обняла его, переполненная бесконечной любовью.

– Лука, – шептала она. – О, Лука, пожалуйста.

Он знал, чего она хочет, и знал, чего хотел он сам.

Он ждал слишком долго и не мог ждать больше. Не говоря ни слова, он поднял ее на руки и отнес в свою комнату.

– Я хочу увидеть тебя всю, – сказал он дрожащим голосом, расстегивая ее юбку. – Cielo doice,[16] – невнятно прошептал он. – Сколько же ночей я мечтал о тебе.

Она чувствовала его теплые руки и почти теряла сознание.

– Знаю… я тоже о тебе мечтала.

– Раздень меня, – попросил он ее, когда она стаскивала трусики.

Он скользил пальцами по ее нежным бедрам и чувствовал, как она дрожит.

– Я… я не могу, – беспомощно выдохнула она. – Я не могу ни думать, ни дышать, ни чувствовать…

Но он взял ее руку и поднес к своему сердцу.

– Это ты чувствуешь?

Сильный, мощный стук его сердца. Ее голова прильнула к его плечу.

– Да. – Она содрогнулась. – О да.

– Это только из—за тебя, сага mia. И только для тебя. Теперь подними руки, – нежно инструктировал он, будто разговаривал с ребенком, и она послушно исполняла.

Он стащил с нее футболку и отбросил в сторону. Щелкнул застежкой бюстгальтера и освободил ее грудь. Затем он безжалостно сорвал с себя одежду убирая волосы с лица Евы, он посмотрел ей прямо в глаза:

– Я хочу тебя. Очень сильно.

На долю секунды наступила тишина.

– Поцелуй меня.

– Я буду целовать тебя, пока ты не станешь молить о пощаде, – он пристально вглядывался в ее лицо, желая продлить этот миг.

– Не заставляй меня больше ждать, – застонала Ева.

Он поцеловал ее, чувствуя, с каким трепетом ее пальцы скользят по его коже, будто бы пытаясь вспомнить давно забытое ощущение.

– Ненасытная женщина, – в восторге рассмеялся он.

Он почувствовал, будто у него на теле появились миллионы новых нервных окончаний. Она могла возбудить его нежным шепотом или вызвать трепет одним прикосновением влажного языка. Он вздрагивал, чувствуя себя под ее телом полностью беззащитным.

Потом они менялись местами, и он водил своим языком по каждому кусочку ее тела, пока она не начала вскрикивать.

И когда он вошел в нее, он произнес вслух ее имя.

И ему показалось, что прежде он никогда не занимался настоящей любовью, только низменным сексом.

Он не верил, что такое когда-нибудь с ним произойдет. Полное слияние тел и душ, подумал он в изумлении. Чуть позже он лег на спину и уставился в потолок уже другими глазами – глазами перерожденного и полностью обновленного человека.

– О, Ева, – это было все, что он смог сказать.

Она поцеловала его локоть. Потом она забралась на него сверху. Ее волосы небрежно спадали ей на плечи и лицо. Он улыбнулся и подул на них, и они разлетелись в разные стороны.

– Лука?

– Что?

– Как давно ты меня любишь?

Он взял еще одну непослушную прядь ее волос и задумчиво накрутил себе на палец.

– Честно?

– Честно.

– Если ты хочешь, чтобы я назвал точную дату и время, то я не смогу этого сделать, – признался он, – любовь подкралась незаметно. Это как гулять под начинающимся дождем. Сначала на тебя падает маленькая капля, потом еще одна, покрупнее, но их так мало, что ты уверен, дождь не будет сильным. А потом начинают падать капли еще крупнее и чаще, и вдруг ты оказываешься под проливным дождем, не совсем понимая, как такое могло произойти!

Она сделала вид, что надулась.

– Так я подобна буре?

– Да, сага. Безудержной, сильной и непреодолимой.

– Но ты знал, что я люблю тебя?

Он улыбнулся. Слишком часто в него влюблялись девушки, чтобы этого не знать. Всегда раньше это пугало его, но в этот раз его испугало другое. Он не просто хотел убежать от ее любви, нет, ему надо было убедиться, что он ее достоин. Конечно, можно было принять поспешное решение, и это было бы легче всего, но он, обуреваемый новыми для себя чувствами, решил проявить осмотрительность.

– Да, сага mia, – мягко сказал он. – Я это знал.

– Когда же ты собирался сказать мне, что эта любовь взаимна? – настаивала она. – Сколько бы ты еще тянул? Что, если бы мы не поссорились сегодня? Я бы так ничего и не узнала?

– Нет, нет, ты бы все равно узнала. Наверное, я просто ждал подходящего случая. Хотя момент, когда это произошло, трудно считать подходящим. Не было ни шампанского, ни цветов, была лишь размолвка с ревнивой женщиной.

– Но это привело к развязке.

Спасибо этой дуре Кьяре, подумала она.

Он нежно взял ее мизинчик и облизал его.

– Видишь, сага, мы все сделали не правильно. Вначале была страсть, одна лишь страсть, но, прежде чем мы поняли все остальное, родился ребенок.

– И еще был гнев, – сказала она.

– И гнев. И ярость. И бог знает какие еще скоропалительные чувства. Но не было подобающего знакомства друг с другом. Не было старомодных ухаживаний. Не было длительного общения. Ни доверия, ни дружбы. Я хотел всего этого, и ты этого заслуживала.

– Нам обоим это было очень нужно. Но мы же не знали, что нам суждено разделять остаток жизни вдвоем.

Это была, на ее взгляд, весьма прозаичная трактовка произошедших событий, но она не стала возражать. Если задуматься, в этом немало правды. Ведь замужество – это контракт. В каком—то смысле такова и любовная связь.

– Тогда… – ее пронзила мысль, – тогда это будет наш медовый месяц.

– Умница, сага. – Он хлопнул ее по попке ладонью. – Именно так и будет.

– И… сколько он будет длиться?

– Наверно, всю жизнь? – горячим шепотом сказал он, даря ей поцелуй.

Полуденное солнце было таким же ласковым, как и теплый ветерок, приводящий в легкий беспорядок волосы двух женщин, наблюдающих, как играют их дети.

– О, Ева, – вздохнула Лиззи. – Как здесь красиво!

Ева посмотрела по сторонам, пытаясь увидеть округу глазами своей подруги и вспоминая ту радость, которую она испытала, когда Лука впервые привез ее сюда.

Дом в Виале Монте Пинчио стоял высоко в горах.

До Рима было всего полтора часа езды, но эти места казались просто другим измерением. Через высокие, кованные железом ворота можно было попасть в чудесный сад, скорее, даже лес, где среди сосен и лавров росло множество фруктовых деревьев и кустов вишни, черная смородина, малина, лимоны.

– Да, – тихо согласилась она. – Тут, правда, удивительно красиво.

На траве, среди маргариток, Кейси играла с Оливьеро. Лука и Майкл отправились за прохладительными напитками, а Ева с Лиззи остались присматривать за детьми, расслабленно слушая жужжание пчел и крики птиц.

– Какая ты счастливая, – заметила Лиззи.

– А как мне не быть счастливой? – сказала Ева. – Я чувствую себя здесь как дома.

Некоторое время назад они с Лукой решили, что квартира – не лучшее место для растущего малыша.

Сначала они хотели купить дом в пригороде, но, случайно попав в эти полудикие места, тут же поняли, что им надо. Впервые в жизни Лука нашел время, чтобы насладиться ароматом роз. И ароматом кофе.

– Не скучает Лука по городу? По своей квартире?