— Что стало с Sonnekonige? — спросила Лиза.

— У них трагическая судьба. Многие умерли, других пришлось подвергнуть эвтаназии, когда начали проявляться психические расстройства. Некоторые дожили до сего дня. Например, Клаус, с которым вы знакомы.

Пейнтер помнил гиганта-охранника с наполовину парализованной рукой и поврежденным лицом — признаками деградации. Потом посмотрел на Гюнтера. Тот спокойно встретил его взгляд. Ну конечно! Один глаз голубой, другой — белый. Еще один Sonnekonige.

— Гюнтер — последний, кто родился здесь.

Анна указала на свое плечо, потом сделала знак гиганту.

Гюнтер нахмурился, но закатал рукав и показал верхнюю часть плеча, открыв черную татуировку.

— Символ Sonnekonige, — пояснила Анна. — Знак достоинства, совершенства и преданности долгу.

Гюнтер опустил рукав, скрыв татуировку.

Пейнтер вспомнил путешествие прошлой ночью на санях и презрительную фразу, брошенную вслед Гюнтеру одним из солдат: «Leprakonige» — прокаженный король. Да, уважения к бывшим рыцарям Короля-солнца явно поубавилось. Гюнтер, последний из них, медленно умирал. Кто заплачет о нем?

Прежде чем вернуться к беседе с пленниками, Анна задержала взгляд на брате. Может, хотя бы один человек все-таки будет оплакивать гиганта.

Лиза, не отпуская руки Пейнтера, нарушила молчание:

— Объясните нам еще кое-что. Каким образом Колокол вызывает описанные изменения? Вы сказали, что они слишком логичны и последовательны, чтобы считать их следствием мутационного процесса.

— Совершенно верно, — кивнула Анна. — Мы не ограничивались изучением лишь последствий радиации Колокола. Большая часть наших исследований была посвящена тому, как он работает.

— Вы достигли успехов?

— Разумеется. Говоря точнее, мы уверены, что поняли базовые принципы его работы.

Пейнтер удивленно моргнул.

— Правда?

Анна вопросительно изогнула бровь.

— Мне казалось, это очевидно. — Она посмотрела на Пейнтера и Лизу. — Колокол контролирует эволюцию.

5 часов 45 минут

Заповедник Хлухлуве-Умфолози

— Кто здесь? — повторил Кхамиси, стоя на пороге своего дома.

В темной задней комнате кто-то прятался. Может быть, животное забежало? В дома вечно забирались обезьяны.

И все же он не переступил порог. Кхамиси вытянул шею, чтобы рассмотреть комнату, но занавески на окнах не пропускали света. После улицы, где ярко светило солнце, полумрак казался темной ночью в диких джунглях.

Стоя у входа, инспектор нащупал выключатель и повернул его. Лампочка осветила скудно обставленную прихожую и крохотную кухню. Однако свет не помог увидеть, кто или что подстерегает хозяина в задней комнате.

— Кто…

Он замолчал на полуслове, почувствовав болезненный укус в шею, и упал ничком, схватившись за больное место. Пальцы нащупали небольшой острый предмет, торчащий из шеи. Кхамиси выдернул его и несколько секунд рассматривал, ничего не понимая.

Дротик. Таким же он пользовался, когда приходилось обездвиживать крупных зверей…

Через мгновение яд достиг мозга. Мир опрокинулся набок. Кхамиси попробовал встать, но не смог.

Он с трудом приподнялся и снова упал. В глазах мельтешили светящиеся точки. Голова кружилась. Он заметил на полу обрывок веревки. Напряг зрение: нет, не веревка.

Змея. Футов десять длиной. Он узнал ее сразу: черная мамба. Мертвая, разрубленная надвое. Рядом валялся мачете. Его мачете. Мозг Кхамиси пронзила страшная догадка: его отравили.

Дротик отличался от тех, которыми он пользовался в саванне. У этого было две иглы, торчащие, словно змеиные зубы.

Кхамиси смотрел на мертвую черную мамбу.

Обман, догадался он.

Все подстроено так, чтобы люди решили, будто его укусила ядовитая змея.

Скрипнули доски пола. Лампа осветила темную фигуру в дверях задней комнаты. На него смотрел незнакомец с ничего не выражающим лицом.

Внезапно навалилась тьма и погребла под собой реальный мир.

6 часов 54 минуты

Падерборн, Германия

— Ты останешься здесь.

Грей, упершись руками в бедра, стоял посередине главной кабины самолета.

— Размечтался! — нахально ответила Фиона.

Скрестив руки на груди, Монк прислонился к открытому входному люку. Сцена явно его забавляла.

— Адрес-то я вам пока еще не назвала, — напомнила Фиона. — Вы проваландаетесь месяц, пока прочешете весь город. А если я поеду с вами, то доставлю прямо на место. Выбирайте, ребята.

У Грея горело лицо. Почему он не вытащил из девчонки адрес, пока она была слаба и беззащитна?.. Он потряс головой. Слаба и беззащитна? Это не про Фиону.

— Как же быть?

— Пристала, как репей, — изрек Монк.

Грей не хотел сдаваться. Может, стоит припугнуть ее, напомнить про случай в Тиволи?

— А как же твоя рана?

У Фионы покраснел нос.

— Подумаешь, новость! Мне поставили заплатку, так что все в норме.

— С пластырем можно даже плавать, — добавил Монк. — Он непромокаемый.

Грей угрюмо посмотрел на напарника.

— Это не главное.

— А что тогда главное? — настаивала Фиона.

Грей не хотел брать на себя ответственность за девушку. Некогда с ней нянчиться.

— Он боится, что тебе опять сделают больно, — просюсюкал Монк.

Грей тяжело вздохнул.

— Фиона, лучше скажи нам адрес.

— Сначала сядем в машину, — заявила та. — Я не собираюсь торчать здесь взаперти.

— Теряем время, — напомнил Монк. — Как бы не промокнуть.

Утреннее небо сияло лазурью, но на севере собирались темные тучи. Приближалась гроза.

— Отлично.

Грей жестом велел напарнику выходить. По крайней мере, Фиона будет под присмотром.

Троица спустилась по трапу. Монк нес на плече черный рюкзак, как у Грея. Оглянувшись, Пирс заметил точь-в-точь такой же на плечах у Фионы.

— Не волнуйся, там был запасной, — успокоил его Монк. — В нем нет ни пистолетов, ни гранат. Я почти в этом уверен.

Покачав головой, Грей направился к гаражу. Одежда у них тоже была одинаковая: черные джинсы, свитеры и теннисные туфли. Фиона украсила свою одежду несколькими значками; на одном из них красовалась надпись: «Чужая конфета слаще».

Оказавшись на автомобильной стоянке, Грей в последний раз тайком проверил оружие: под свитером, в кобуре, спрятан «глок», на левом запястье — кинжал из углепластика. В рюкзаке лежали гранаты, взрывпакеты и запасные обоймы.

Больше он никуда не сунется без оружия.

А вот и арендованный автомобиль: темно-синий БМВ-525i. Фиона направилась к месту водителя, но Грей остановил ее:

— Смешно.

Монк обошел машину и крикнул:

— Ложись!

Фиона пригнулась.

Грей подтолкнул девушку к задней двери.

— Он просто хотел занять место впереди.

Фиона разозлилась на Монка.

— Придурок!

— Сама виновата, малышка. Не будь такой пугливой.

Они сели в машину. Грей включил двигатель и оглянулся.

— Ну? Куда теперь?

Фиона подалась вперед и ткнула пальцем в карту.

— Выезжай из города, потом дуй на юго-запад примерно двадцать километров. Держи курс на Бюрен.

— А адрес какой?

— Смешно! — ответила Фиона и откинулась на спинку сиденья.

Он посмотрел в зеркало заднего вида. Девушка злилась на него. Дураку было ясно, что он пытался вытащить из нее информацию.

Попытка — не пытка.

Она махнула рукой.

— Трогай!

Делать нечего, Грей подчинился.

В дальнем конце автостоянки в белом «мерседесе» сидели близнецы. Мужчина опустил бинокль, надел итальянские темные очки и кивнул сидевшей рядом сестре. Та тихо говорила по-голландски по телефону, держа мужчину за руку. Он ласково погладил большим пальцем татуировку на ее коже. Девушка в ответ нежно пожала его руку. Мужчина заметил, что сестра обгрызла ноготь на одном из пальцев.