Пока они целовались, Сьюзен позабыла обо всем на свете. Она ощущала только близость Тони. Когда он нехотя оторвался от ее губ, чтобы перевести дыхание, она поняла, что и ей не хватает воздуха. Он нежно погладил ее по щеке, Сьюзен заметила, как дрожит его рука, и обрадовалась тому, что и Тони, видно, взволнован не меньше ее.

Он снова стал целовать ее. На этот раз с такой страстью, что Сьюзен совсем растерялась. Эти требовательные поцелуи так распалили ее, что ей казалось, она вот-вот растает, как восковая фигурка. Она отвечала ему с не меньшей страстностью… И вот они уже лежат на диване, он внизу, она на нем, а его руки нежно поглаживают ее спину и округлости бедер. Свитер давно выбился у нее из брюк, она чувствовала, как рука Тони лихорадочно шарит у нее по спине в поисках застежки бюстгальтера…

Ощущение ее голых грудей, прижатых к мужской волосатой груди, вдруг – впервые со времени обеда – привело Сьюзен в чувство. Что она делает, лежа в обнимку здесь, на диване, в то время как ее сын находится в соседней комнате? Она как бы вся одеревенела, вдруг осознав, что происходит. Она ведь совсем перестала соображать – вся отдалась чувству – позволила себе роскошь не раздумывая наслаждаться этой близостью… А делать этого не следовало. Прошлого не вернешь, а в ее теперешней жизни нет места для Тони Антонелли.

Тони мгновенно ощутил, как она напряглась в его объятиях, и тут же отреагировал. Что произошло? – недоумевал он. Ведь она разделяла все его чувства. Чем же вызвана эта перемена настроения? Он медленно высвободил руку из-под свитера и стал потихоньку поглаживать ее по плечу.

– Что-нибудь не так? – спросил он наконец.

Сьюзен села на диване и, стараясь скрыть возбуждение, ответила почти грубо:

– Ничего. Просто я уже не в том возрасте, чтобы меня заставали в обнимку с мужчиной, только и всего. А особенно если это увидит мой собственный сын.

Тони тоже сел на диване, не обращая внимания на то, заметит она или нет его возбуждение.

– Я никогда не поставил бы тебя в неловкое положение, Сьюзен. Я думал, ты это знаешь. – Он запустил руку в свои всклокоченные кудри. – Собственно, я вовсе не думал, что так получится.

Она оглядела полутемную комнату: пылающий камин, тихая музыка, завораживающий вид на океан через стеклянную стену…

– Так-таки и не думал? – Она заставила себя встретиться с ним глазами и тут же пожалела об этом. Его близость действовала разрушительно на ее и без того сомнительное самообладание. – А по-моему, ты прекрасно подготовил сцену совращения.

Тони вскочил на ноги и зашагал взад-вперед по комнате.

– Между прочим, я менее всего на свете думал о совращении. Мои планы были более старомодны.

Сьюзен не совсем поняла его и ждала дальнейших объяснений. Увидев, что он молчит, она переспросила:

– Старомодны?

Тони долго и пристально смотрел на нее.

– Сьюзен, для чего ты изводишь себя такой колоссальной нагрузкой на работе?

Вот уж такого поворота беседы Сьюзен никак не ожидала.

– Какое отношение моя работа имеет к тому, что ты только что лапал меня на диване? – резонно спросила она.

– Никакого, черт побери. Хотя, может быть, и имеет. Ты довольна своим положением? Это то, чего ты себе желаешь на всю оставшуюся жизнь? – сурово спросил Тони. – Работать до изнеможения, а свободное время убивать на Стива и не иметь даже возможности как следует отдохнуть. Ты плохо питаешься, ты страшно исхудала. И это, по-твоему, жизнь? – Его тон становился все резче.

Сьюзен смотрела как зачарованная. В чем дело? Что вызвало в нем такую резкую смену настроения?

– Тони, может, ты присядешь и объяснишь мне, что тебя так огорчило?

– Я не огорчен. Я просто стараюсь найти способ убедить тебя выйти за меня замуж. Только, черт побери, мне это никак не удается. Ты ясно дала понять, что тебе не нужен ни я, ни какой-либо другой мужчина. У тебя есть все, что тебе нужно – перспективная работа, уютный дом, потрясающий сын, – зачем же тебе еще мужчина?

Не будь он в такой ярости, Сьюзен бы просто расхохоталась. Более странного способа делать предложение ей еще не доводилось видеть. Тони очень точно перечислил все причины, по которым ей следовало ему отказать. И, к сожалению, он был совершенно прав. Впрочем, он всегда понимал ее лучше, чем даже она сама.

Сьюзен встала с дивана и подошла к нему.

– Тони, ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Мы вместе провели детство, разве это можно забыть? Ты дал мне Стива, которого я люблю больше всего на свете. – Она нежно погладила его по щеке. – Я глубоко восхищаюсь тем, как ты распорядился дарованным тебе Богом талантом. Но у нас совершенно разный стиль жизни, да ты и сам это знаешь.

Несмотря на твердое решение не дотрагиваться до нее, Тони обнял ее за талию и притянул к себе.

– А какое это имеет значение, если мы все еще любим друг друга?

Сьюзен медленно покачала головой.

– Нет, ты не любишь меня. Да едва ли и любил когда-нибудь, Тони. Я была для тебя воплощением некой мечты, и ты трудился изо всех сил, чтобы претворить ее в жизнь. Но ты совсем не знаешь меня, какая я есть на самом деле. И если б не Стив, ты вообще не взглянул бы на меня, я в этом уверена. Он твой ребенок, и естественно, что тебе хочется предъявить на него права. Но для этого совсем не обязательно жениться на мне. Знаю, ты его любишь, это очевидно. Но из этого не следует, что те же чувства должны распространяться и на меня.

Никогда в жизни Тони еще не был так огорчен. Этот великолепный анализ их взаимоотношений – такой спокойный и объективный – был в то же время в корне ошибочным. Да, она действительно была его мечтой, мечтой о том, что он хотел бы видеть в подруге жизни. И неважно, кто она была и откуда, – он полюбил ее с первого взгляда и на всю жизнь. Он ждал годы, надрывался на работе, только бы доказать, что он достоин ее, – и все это лишь для того, чтобы она вышла замуж за другого. Он любил ее, он никогда не любил никого другого, и он знал, что и она его любит. Как же можно это отрицать?

А Сьюзен, все еще в его объятиях, гадала, какие мысли отзывались такой болью на его лице.

– Ох, любимая, ты для меня совсем не только мечта. – Он крепче прижал ее к себе, ища ее губы. Все равно она будет принадлежать ему. Просто надо еще подождать. Господи, дай мне времени, сил и терпения убедить ее!

Сьюзен снова погрузилась в мысли, которые мог пробудить только Тони. Стать его женой – и как это будет? Просыпаться каждое утро в объятиях Тони? И тут она вспомнила. Они не смогут проводить время вместе. Он будет в поездках по нескольку месяцев кряду, а у нее будет ее работа в юридической конторе. А потом, все эти его романтические увлечения! Да разве он от них откажется? Конечно, нет, а она не сможет с этим мириться. Да, она любит его, но никогда не станет его женой. Она никогда не сможет отделаться от мысли, что он хочет жениться на ней из-за Стива.

Но сейчас, в этот момент, любить его, ощущать его объятия было все, что ей нужно. Это должно было случиться.

Тони вдруг разжал руки и резко отступил назад. Он взял со столика бокал с вином. Да, пока что ты продуваешь этот матч, парень! Отхлебывая вино, он думал, что сказать или сделать, чтобы пробиться сквозь эту стену, которой Сьюзен сама себя окружила.

– Тони, я рада, что ты возвратился в Санта-Барбару, – мягко сказала Сьюзен, опускаясь на диван; она тоже потянулась к бокалу, как бы стремясь обрести душевное равновесие. – Твое присутствие очень полезно Стиву.

Тони уселся напротив и удивленно взглянул на нее.

– Рад, что ты так считаешь. Встреча со Стивом была величайшим счастьем в моей жизни.

Он потянулся и взял ее руку.

– Знаешь, иногда я не сплю ночи напролет и все думаю, перебираю события тех лет и представляю себе, как бы мы жили вместе, если б только я тогда понял, что нужен тебе. – Он тихонько поднес ее руку к губам. – Никогда не забуду тот день, когда твоя мать сообщила мне о вашей с Майклом помолвке. Вначале я не поверил собственным ушам. Думал, здесь какая-то ошибка, нужно вернуться и разобраться во всем самому. Мой сосед по комнате застал меня пакующим чемодан и попытался уговорить меня не уезжать – ведь я бы поставил крест на своей карьере. Когда словесные увещевания не помогли, он попытался удержать меня силой, и мы страшно подрались. Клуб оштрафовал нас обоих. Потом я решил, что ты все время водила меня за нос, тогда мы пошли и напились в стельку, за что нас оштрафовали вторично. Это было не лучшее начало спортивного поприща, и, если бы мой сосед по комнате не объяснил, в чем тут дело, меня, наверное, отправили бы обратно домой. – Он поднял на нее глаза. – Но тогда я, наверное, не потерял бы тебя.