Сьюзен отрицательно покачала головой. Разочарование на его лице было очень естественным, если б не озорная искорка в глазах.

– До свидания, Тони.

Он рассмеялся и прикрыл за собой дверь.

Она встала и взглянула на свою коротенькую рубашонку. Она прикрывала бедра лишь наполовину, да еще по бокам были разрезы. Войдя в ванную, Сьюзен скинула рубашку и встала под душ.

Ей хотелось понять, к чему клонил Тони, когда так упорно уговаривал ее остаться ночевать. Она слишком хорошо знала его повадки, когда тот был еще мальчишкой. Уж слишком невинный у него вид – что-нибудь да задумал!

Пока что он точно выполнял ее просьбу – сконцентрировал все внимание на Стиве. И перемена в мальчике была поразительной. Сьюзен и не подозревала, насколько Стив был подавлен до встречи с Тони. Теперь же он стал открытее, увереннее в себе, да что там – Стив просто расцвел. Даже ее мать заметила перемену. Мальчик стал раскованнее вести себя с бабушкой, добродушно поддразнивая ее, так что румянец то и дело проступал на ее бледных щеках. Если б она только знала, кто был виновником всех этих перемен! Стив почему-то избрал с бабушкой ту же защитную тактику во всем, что касалось Тони, которой когда-то пользовалась она сама, хотя и по другим причинам. Он знал отношение бабушки к спорту вообще и к взрослым людям, зарабатывающим на жизнь детскими играми в мяч, в частности. Сьюзен чуть не лопалась от смеха, наблюдая, как дипломатично обходит он в разговорах с бабушкой темы, где было бы необходимо упомянуть Тони.

Например, Стив часто рассказывал о бойскаутах, но никогда не упоминал, какую помощь во всех своих предприятиях они получали от Тони. Конечно, ей следовало бы поговорить с ним и указать, что это умалчивание мало чем отличается от лжи. Но у нее не хватало духу – все, что она скажет, будет сплошным лицемерием: ведь она сама годами придерживалась той же тактики в своих взаимоотношениях с матерью, и Стив знал это.

Она закрыла кран, вышла из-под душа, вытерлась и оделась. Отказавшись от макияжа, она провела щеткой по волосам и вернулась в спальню.

Там ее уже дожидался Стив.

– У тебя завтрак остынет, мам, – укоризненно пробормотал он.

– Прости, пожалуйста. Я почему-то двигаюсь сегодня как сонная муха.

– А ты посмотришь, как мы доделываем мою гоночную модель?

– Мне это как-то в голову не приходило, Стив. А почему ты спрашиваешь?

– Просто думал, что тебе будет интересно посмотреть, что мы делаем, – небрежно заметил мальчик.

– О, конечно. Я с удовольствием посмотрю.

– Отлично, мам, хоть ты и ничего не понимаешь в машинах.

– Ты так думаешь?

– Да, ровным счетом ничего, – кивнул Стив. – Хотя теперь ты прекрасно разбираешься в бейсболе.

– Стараемся, – пробормотала Сьюзен и, подойдя к сыну, притянула его к себе.

– Мам, брось эти телячьи нежности. – Мальчик изо всех сил вырывался из ее объятий. – Пошли же. Завтрак стынет.

Тони дожидался их на кухне. На столе ее поджидала чашка кофе и еще яйца, ветчина и тосты.

– Я никогда столько не ем за завтраком, – простонала Сьюзен.

Тони, нахмурившись, взглянул на нее.

– Оно и видно, – серьезно заметил он. – С сегодняшнего дня я сажаю тебя на диету для спортсменов.

Стив расхохотался. Никто не говорил в таком тоне с его мамой. Он с интересом наблюдал, как она это воспримет.

Сьюзен уселась, удивленная серьезным тоном Тони. Может, она действительно слишком переутомляется и плохо питается? Она пожала плечами. Что ж, попробуем послушаться его совета. Она взяла вилку и принялась за еду.

Стив с удивлением наблюдал за ней. Потом перевел взгляд на Тони, и тот подмигнул ему. Этот человек явно имел большее влияние на его мать, чем Стив предполагал. Пожалуй, стоит доверять его указаниям.

Сьюзен давно уже перестала наблюдать за работой над хитрой конструкцией гоночной машины, когда Тони наконец прервал работу. Они отошли в сторону и какое-то время любовались результатами. Потом Тони стал убирать инструменты, а Стив, схватив метлу, начал собирать в кучку опилки.

Тони огляделся, проверил, все ли убрано, и подошел к Стиву.

– Я кое о чем хотел бы поговорить с тобой, Стив.

– Да, Тони. – Стив повесил метлу на крючок.

– Не знаю, подходящее ли я выбрал время, но мне нужно кое-что тебе сообщить. – Он поглядел на мальчика, соображая, с чего начать волнующую его тему.

Стив подошел к нему.

– О чем ты хотел говорить?

– Хочу, чтобы ты знал: я люблю твою мать. В одну секунду обеспокоенное лицо Стива расплылось в улыбке. Его заливистый смех заставил Тони густо покраснеть.

– Тоже мне секрет! – выдавил наконец Стив, перестав смеяться.

– Я хочу жениться на ней, – упрямо продолжал Тони.

Стив засунул руки в карманы и стал раскачиваться на пятках.

– Ты это серьезно, а? Тони кивнул:

– Не возражаешь, если я войду в вашу семью?

Стив вглядывался в посерьезневшее лицо Тони.

– И ты боишься, что она не пойдет за тебя замуж, да?

– Да, и еще, что ты можешь быть против этого брака.

– Похоже, она хорошо тебя знает, – ухмыльнулся Стив. – Ты знаком с нею дольше, чем я.

– Это верно, – признался Тони.

– Сколько я мог заметить, ты ей нравишься, – покровительственно обронил Стив. – Так когда же ты собираешься объясниться?

– Об этом-то я и хотел с тобой посоветоваться. Когда, по-твоему?

– Может, прямо сегодня вечером? Мы пообедаем, а потом я пойду смотреть телевизор в маленькой гостиной, а вы разожжете камин… ну, сам знаешь… такая романтичная обстановка… вот тогда ты и скажешь ей.

– Похоже, ты уже давно за меня все обдумал.

На щеках Стива появился предательский румянец.

– Вовсе нет. Просто так всегда бывает в этих слюнявых телефильмах. – Он возбужденно переминался с ноги на ногу. – Обычно в это время мне дают что-нибудь перекусить, – сказал он и скорчил рожицу.

– Что ж, обычно и я в это время ем. Не думал, что ты так все это воспримешь.

Они стали подниматься по лестнице главного входа.

– Ну, ты ведь всегда можешь попробовать и посмотреть, что из этого выйдет, – философски заметил Стив. – Что, собственно, ты теряешь?

– Действительно – что? – пробормотал Тони, входя в дом.

В одном отношении мальчик был прав. Откладывать дальше не имело смысла. Она должна знать о его намерениях. Тони никогда не скрывал своих чувств. Он просто пытался дать ей время, чтобы она свыклась и освоилась с его присутствием в ее жизни.

В глубокой задумчивости Тони стал готовиться к вечеру. Даже перед последним матчем он так не нервничал. В глубине души он знал, что Сьюзен для него важнее любого приза. Вот только бы найти слова, чтобы убедить ее в этом!

Холодный, пронизывающий насквозь ветер заставил в конце концов Сьюзен прервать ее одинокую прогулку по пустынному пляжу. Руки и ноги превратились в ледышки – даже толстый свитер с капюшоном, который дал ей Тони, не помог. Но прогулка того стоила.

Давно уже Сьюзен не испытывала такого ощущения покоя. Это недолгое одиночество, казалось, разбудило нечто давно дремавшее в ее душе. Когда в последний раз она проводила время в свое удовольствие? Все свободное от работы время она посвящала Стиву. Ее жизнь как бы превратилась в череду поступков, удовлетворяющих нужды других людей. Не пора ли подумать и о себе?

Когда она подошла к калитке, ведущей с пляжа к дому Тони, ноги совсем закоченели. Она пыхтела и кашляла, как волк в сказке про трех поросят. Она вспомнила, как нравилось Стиву, когда она изображала в лицах эту сцену.

Сьюзен взглянула вниз, на длинную череду ступеней, ведущих на пляж, которые она только что преодолела. Она и правда расклеилась. Тони прав. Надо заняться своим здоровьем.

Эта прогулка помогла ей разобраться со своими чувствами в отношении Тони и Стива. Почему, собственно, она должна быть для Стива единственным светом в окошке? Никто не может претендовать на это. Возможно, жизнь сложилась бы по-другому, останься Майкл в живых. Но он умер. И вместо него появился Тони.