В Малой Индии же шли упорные бои между проханьской Кампучией и армией Сиама, некогда тлевший пограничный конфликт между странами вырвался наружу. Кампучия получала добровольцев и вооружение из Империи Хань и Вьетнама, но сиамцы держались стойко, не допуская прорыва кампучийцев. В условиях мирового политического кризиса и азиатских войн заявила о самороспуске Организация Объединённых Наций и так искусственно поддерживаемая лишь некоторыми европейскими странами, Русией и государствами Латинской Америки. НАТО, лишившись своего сильнейшего участника — САСШ, стало сугубо европейской организацией, ещё сильнее сплотив Европу. Страны старой Европы фактически объединились в единое пространство, последним шагом к этому было юридическое закрепление этого факта. Но этот вопрос постоянно откладывался на заседаниях Европарламента. Много споров было и о столице Европы, вариантов было немного: Брюссель, Люксембург, Женева, Милан и Кёльн, горячие головы даже предлагали построить Европолис для оформления столичных функций, как однажды уже было сделано в Бразилии при схожей проблеме. Но это было не главное. Страх перед войной сплотил европейцев, которые осознали свою общность перед лицом реальной угрозы.

Да, тогда Империя Хань напугала весь мир. Но лишь напугал, хоть и до холодного пота. Лишь политический коллапс Соединённых прежде Северо-американских Штатов спас Империю Хань. Но такое спасение было сродни выходу Французской Империи из Великой Мировой Войны в 7454 году, лишь ненадолго оттянувшее крах немецкого государства. Ещё недавно, шестьдесят лет назад Империя Хань представляла собой с десяток враждующих между собой государств, где тянуть одеяло на себя пытались прояпонский Тайбей и прокорейский Циндао. Но родившийся с княжестве Гуандун некий господин Сун Ятсен, в ходе революции, сбросившей с трона в 7428 году гуандунского князя, бежавшего на Филиппины, возглавил первое революционное правительство в Азии. В ходе непрерывных войн и конфликтов, республика Гуандун превратилась в Империю Хань, которое объединило множество народов и племён и стремилось к дальнейшей экспансии. Империи были нужны полезные ископаемые, нефть и газ, в первую очередь. Поэтому первый удар имперцев после провозглашения оной, был направлен на прорусский Туркестан.

Легко перемолов армию Туркестана, ханьцы остановились было на границах Русии, Красноярск же готовил ядерные заряды и мобилизовывал дополнительные силы, перегруппировывая войска с запада на южные рубежи — Иртыш и южно-сибирские степи.

Русаков тогда находился в Павлодаре, в составе 14-ой отдельной танковой бригады, переброшенной на Иртыш из Люблина ещё несколько месяцев назад, когда ханьцы штурмовали столицу Туркестана Кашгар. Внезапное, нелогичное и самоубийственная атака имперцев на областной центр Иртышской области привела к тому, что малочисленные на то время части русских войск были попросту задавлены численностью ханьских солдат. А техника имперцев, пусть и во многом уступающая даже туркестанским вариантам лицензионной русской техники устаревших модификаций, просто брала числом. Вал ханьцев, старавшихся разрезать Русию пополам по линии Оби, был остановлен только у стен Тобольска и Тюмени. Ну а Павел к тому моменту уже пробирался к Охотску, сбежав из ханьского лагеря для русских военнопленных.

— Павел Константинович, к вам посетитель. Сергиенко Николай Валерьевич, профессор, заведующий лабораторией в Петербургском институте ядерной энергетики. Запись на приём около месяца назад, по вопросу личного характера, — сухо сообщил динамик голосом секретаря.

— Проси войти, Антип, — Русаков придавил клавишу связи.

В дверь, открытую Антипом, секретарём Павла, вошёл невысокий моложавый мужчина, лет сорока-сорока пяти, в очках с тонкой оправой и кожаной папкой в руках.

Секретарь вопросительно посмотрел на Русакова, тот ему кивнул и Антип неслышно закрыл за собой дверь.

— Здравствуйте, Павел Константинович, вы меня, наверное, не помните…

— Извините, нет. Изложите свой вопрос конкретней, пожалуйста, у меня не так много времени.

— Меня зовут Николай Валерьевич Сергиенко, я занимаюсь проблемами пространственно-временного коридора, я уже связывался с президентом семь лет назад. Мой проект на Новой Земле…

— Я вас помню, — сухо заметил Русаков, — ваши эксперименты с каналом стоили государству немалого расхода средств, а пятьдесят шесть человек исчезли навсегда.

— Это трагическая ошибка! И она сейчас может быть исправлена. Я и моя команда, мы работали эти семь лет над усовершенствованием нашей аппаратуры, и нам это удалось! — возбуждённо уверял собеседника Сергиенко.

— Удалось что? — тихо проговорил Русаков.

— Мы сможем открывать и закрывать канал между мирами, независимо от прихоти сил её контролирующих, — пальцы профессора, лежащие на столе, мелко подрагивали от нервного напряжения.

— Но как? Силы Природы это вам не игрушки, мы до сих пор не познали всю её суть, как вы можете заявлять о полном контроле? — убеждённо воскликнул Павел.

— Дискретные вихревые потоки электрического смещения поля вам скажут об этом что-нибудь?

— Нет, я не физик. Меня назначили управлять людьми, проектами, бюджетами, сметами и распределением и логистикой денежных средств, специалистов, и прочее. Я же не суду вам сыпать терминами своего направления, — Павел чувствовал, что начинает злиться.

— Извините меня, — негромко сказал Сергиенко.

— Чем вы сейчас занимаетесь? — Павел взял свой ежедневник, готовясь записать данные профессора.

— Я заведую лабораторией исследований электромагнитных полей в одном из закрытых питерских институтов и мне нужна ваша помощь в организации новой экспедиции на Новую Землю, — глухо пробасил Николай.

— А, это бывший Рижский Технологический? — в давние времена ещё, в городе, отнятом у немцев, на месте их столицы был построен Петербург.

Этот город, вначале называвшийся Санкт-Петербургом, был настоящей загадкой для историков — до сих пор точно не ясно в честь кого он был назван. То ли в честь генерала Петра Саблина, воевавшего в то время с немцами, то ли в честь святого апостола Петра, ведь город был взят двадцать девятого июля. Но тогда почему не Петропавловск, ведь это день почитания первоверховных святых апостолов Петра и Павла. В годы правления социалистов, Петербург, в угоду интернациональным связям с их немецкими коллегами был переименован обратно в Ригу.

— Ладно, Николай Валерьевич, я сделаю всё от меня зависящее. Я свяжусь с людьми, я…

— Минутку, Павел Константинович. Прежде, чем связываться с кем-либо, постарайтесь правильно ограничить круг извещаемых об этом людей.

— Да, конечно! Я вас понял, Николай Валерьевич. Я свяжусь с Президентом, надеюсь, он также согласится на вашу авантюру, как и прошлый Президент.

— Тут, — профессор положил на стол свою папку, — всё, что нужно для осуществления проекта. Там же и результаты наших исследований. Ознакомьтесь и вы убедитесь, что это не может быть авантюрой. Там итоги многих лет нашей работы.

— Обязательно, — заверил собеседника Русаков.

— Вот мой номер телефона, — Николай положил поверх папки свою визитку, — прошу звонить в любое время дня и ночи.

Через двадцать часов Русаков разговаривал с президентом Русии. Кормильцев заинтересовался проектом, но более всего его интересовали причины произошедшего с ним провала ранее.

— А какова вероятность положительного исхода проекта, Павел Константинович?

— Честно говоря, я не знаю точно, Илья Михайлович. Но профессор Сергиенко уверяет, что на этот раз он учёл все ошибки и недочёты, что помешали работе его аппаратуры в прошлый раз.

— Если канал откроется, будет ли поддерживаться его рабочее состояние?

— Неизвестно. Сейчас нельзя сказать утвердительно, только после испытаний на месте перехода.

— То есть вы предлагаете сущую лотерею? — взгляд Кормильцева остановился на карте Русии, занимавшую практически всю стену кабинета президента.

Негромко пискнул динамик, Кормильцев утопил клавишу приёма: