— Это кабарга, у самцов бывают какие вот клыки. Это нормально, — с важным видом знатока произнесла Ленка.

Катя, услышав её тон, теперь и вовсе расхохоталась. Ким почесал голову и извиняющимся голосом произнёс.

— Я ещё тюленей снял, посмотрите? Тоже необычно, вода пресная, а тюлени.

— Ну, в свете того, что мы на Байкале, я вам скажу, что сняли вы обычную байкальскую нерпу. Эндемичный вид Байкала. Родственна тюленям с Севера — а, поди же ты, живёт тут.

— Ну, ясно. Ладно, пойду я тогда. — Ким смущённо направился к выходу.

— Подождите! — И Катя и Лена сказали это одновременно.

— Давайте посмотрим, что вы запечатлели? — Кате действительно было интересно.

Новая Земля, зона аномалии.

Аномалия была закрыта уже третьи сутки, не светилась и никак себя не обнаруживала. У Павла нервы были на пределе, он почти не спал эти восемь дней.

— Неужели всё псу под хвост, столько людей, — тоска полностью овладевала им. Ведь он сам видел этот Новый Мир, он ощущал его и тот мир был прекрасен. И тут пшик.

Заказанные Вячеславом инструменты, механизмы, детали и станки, по большей части с ручным приводом, были уже давно складированы в недавно отстроенный ангар. И теперь всё зависело лишь от того, когда откроется эта чёртова аномалия. Из Москвы передали, что янки уже давно всё пронюхали, в Мурманске и Североморске полно иностранных граждан, проявивших повышенный интерес к этим северным городам. Вплоть до швейцарцев. Зато контрразведке раздолье — сколько новеньких клиентов засветилось в этот небольшой временной промежуток.

Москва обещает скоро закрыть Североморск для иностранцев, как и было до «демократизации» страны. Ну а на месте аномалии собираются строить фиктивный филиал Энергетического института, вариант с местом утилизации радиоактивной дряни был отметён сразу. Китай уже давно предлагает изучать энергетическую аномалию вместе, хочет прислать сюда небольшой штат учёных. Как надоели уже эти скользкие азиаты, сегодня они предлагают вместе изучать, а завтра тут от них будет не продохнуть. Ещё потом объявят Новую Землю исконной территорией Китая, отторгнутой от Поднебесной русскими поморами. Вот уж отец Ломоносова в гробу заворочается. А, он же пропал в море.

Уж чего-чего, а никаких китайцев. Кстати, что-то Кремль долго мусолит китайские требования. Неужто и правда, Хасан отдадут? Тогда Владивосток будет лесом идти, китайцы там свой порт отгрохают. Да они и Владивосток уже давно своим объявили. Эх, вот времена! При Сталине такого не было, слышал я байку, про то, как великий кормчий Китая просил Сталина поселить двадцать миллионов китайцев на Дальнем Востоке. Виссарионыч тогда ему отлуп дал. А сейчас кусками русской земли откупаются. Вон на Дальнем Востоке уже скоро русские в тотальном меньшинстве будут, откупаться не придётся. Всё само Китаю в руки свалится, как груша перезрелая. То-то они совсем скромность потеряли.

Тут его грустные мысли были наглым образом прерваны дружным рёвом пары десятков глоток.

— Неужели?! Чёрт возьми, — Павел с замиранием сердца прислушался к крикам, — Так и есть, открылась, родная.

К нему в новенький сборный домик, канадской разработки, уже вламывались сияющие хлопцы из группы следящей за аномалией.

— Палконстантиныч! Ура!

Ну да, действительно ура. Павел выскочил на улицу и помчался к ангару над аномалией. Минуту спустя он уже отдавал распоряжения.

— Расчищайте площадку перед аномалией.

— Давайте парни, перегружаем сюда всё из того ангара.

Павел был всюду, быстренько под его указания пригнали стоявшие в ангаре для техники погрузчики и эти завсегдатаи гипермаркетов споро начали выгружать грузы на расчищенную площадку. Там их уже ждали десятки человек. Конвейер заработал. Люди, заносившие упаковки в аномалию, выходили и становились в конец очереди, чтобы занести ещё что-нибудь.

Павел, тем временем, докладывал в Москву об открытии аномалии. Ему сообщили, что скоро наладят аппаратуру для видеоконференции с борта «Профессора Штокмана», надо будет доставить начальника лагеря и главного научного работника на борт. Павел решил, что пройдёт сквозь аномалию после того, как всё будет перегружено на ту сторону. Наконец продукты, инструменты, оружие, станки, материалы, генераторы, топливо и прочее было перегружено на ту сторону. Люди выходили на площадку, а у всех на лице явно виднелся немой вопрос к Павлу.

— Я вас прекрасно понимаю, — Павел проговорил умиротворяющим голосом. Многие из вас ещё не раз туда попадут.

Люди радостно загалдели.

— Сейчас надо будет ещё раз проверить списки новых проходящих в коридор, а потом…

— А где Дима?

— И Толик… — раздались недоуменные голоса в группе людей.

— Ну, если они думают, что просто так могут там остаться, они ошибаются. Кстати, мне ещё Карпинскому надо пистон вставить и дружку его — подельнику Новикову. Заменю его. Разжаловать обоих, что ли? — Павел, обдумывая вид наказания, зашагал к аномалии.

Сейчас надо было вытащить Смирнова и Радека, их уже ждут на видеоконференцию с Москвой. Вдруг, охнув, он пролетел мимо аномалии и чуть не повалился во влажную траву. Сзади раздался ощутимый выдох разочарования.

— Тысяча чертей! Она опять схлопнулась, это невозможно! Как работать, — Павел, не сдерживая эмоций, взвыл.

Байкал, Российский базовый лагерь Новая Земля.

Когда передали, что аномалия фиксируется, Смирнов поднял весь лагерь на уши. Даже уже ставший больше похожий на скукоженную амёбу Радек расцвёл на глазах. Люди сияли как тульские самовары. А когда начали заносить инструменты и продукты, радости людей не было предела. Смирнов распорядился подготовить Галдан, так звали беременную, к транспортировке на ту сторону. Вместе с ней должны были покинуть лагерь нашедшиеся мужики из НИЧа и Карпинский с Новиковым. Смирнов уже давно приготовил все необходимые положительные характеристики, для того, чтобы его бойцы не очень сильно пострадали от разбирательств о самовольном решении Карпинского и поддержавшего его сержанта Новикова.

Он хотел уговорить Павла не доводить дело до трибунала. А то и вовсе простить в виду исключительной ситуации, весь эти парни неплохо тут поработали. На площадке перед аномалией раздались недоуменные возгласы, двое парней, грузчиков с Новой Земли, топтались у точки перехода с испуганными лицами.

— Что такое? — Не выдержал Смирнов.

— Пришла полярная лиса, — обречённо пробормотал Радек.

— Какая ещё лиса?! — повысил голос Смирнов.

— Песец, — бросил подошедший Вячеслав.

— Всё, Андрей Валентинович, чую долго нам сидеть без связи с Большой землёй.

На следующий день после закрытия аномалии Галдан родила мальчика.

Мальчонка был настоящий богатырь, крупненький и горластый, весь лагерь сбежался на его крики. Появление ребёнка немного отвлекло людей от вчерашней неприятности. Малыш вытеснил на время из душ людей смятение, он мгновенно стал всеобщим любимцем.

— О том, чтобы теперь отпустить Галдан с ребёнком, не может идти и речи, вы меня понимаете? — Дарья Поповских, старший медик лагеря, внимательно смотрела на Смирнова и Вячеслава.

— Конечно, Даша, мы не можем на это пойти, — Вячеслав глянул на полковника.

Тот согласно кивнул. Но Галдан и не порывалась к уходу, наоборот, всем своим видом она показывала, что намерена остаться с приютившими её людьми. Она всем приветливо улыбалась и даже дозволяла женщинам экспедиции подержать немного мальчонку. Вечером Вячеслав после разговоров под коньячок в палатке полковника, направился к костру, где в этот раз была только Катерина. Она, не отрываясь, следила за пламенем и была полностью погружена в свои мысли. Катя обернулась, заметив приближающегося Вячеслава.

— Извините Катя, что отвлекаю, — инженеру стало неловко.

— Ничего, Вячеслав Андреевич, ничего. Так… дом вспоминала.

Молчание затянулось.

— Катя, вы не находите, что ребёнок не очень-то и похож на Галдан?

— Я заметила, что у него светлые волосики.