— Откуда вы знаете про орков?

— Это неважно. Пусть вас успокоит, что эта информация известна одному мне.

— Вы слишком самоуверенны. После таких слов, я просто обязан вас убить, чтобы сохранить тайну.

— А зачем меня убивать? Я вам нужен. Считайте, что я последний шанс исправить положение, пока ситуация не вышла из-под контроля.

— К чему вы клоните?

Что ж самое время рискнуть. Я многое поставил на карту, в том числе жизнь, и не только свою.

— Попробую объяснить. Вы тот человек, который устроил в городе беспорядки и спровоцировал у людей ненависть к эльфам и прочим чужим.

— Допустим, — на лбу лорда пролегла хмурая складка. Ничего нового я ему не сообщил, поэтому лорд слушал вполуха. Тогда я решил подкинуть в топку ещё пару поленьев:

— Вы разработали хитроумный план, чтобы выкрасть из королевского хранилища Ключ.

— Ничего не понимаю. Какой ключ?

Недоумённое выражение на его лице убедила меня, что он говорит правду. Лорд Риторн ничего не знал о портале между мирами. Я рассказал ему всё, что узнал от Алура, много времени это не отняло. Когда родник моего красноречия иссяк, лорд был мрачнее тучи.

— Если дело обстоит так, как вы сказали, к нам скоро ввергнутся полчища орков. Я вас правильно понимаю? — обескуражено спросил он.

— Да. Вы выпустили джина из бутылки. Зачем?

— Интересный вопрос, — лорд сморщился, словно я заставил его выпить ложку уксуса. — Вы не политик.

— К счастью, да.

— Тогда вам будет трудно понять мотивы моих поступков.

— Зависит от того, как вы их преподнесёте.

— Не боитесь, что я сделаю из вас сторонника?

— Попробуйте. Удивлюсь, если у вас получится.

Мы серьёзно посмотрели друг на друга.

— Как вы относитесь к монархии? — спросил Риторн.

— Как к неизбежному злу.

— К неизбежному? — глаза лорда округлились.

— Да, — кивнул я. — Пока нами правит король, в стране сохраняется хоть какая-то видимость порядка.

— Монархия душит нашу страну, тормозит развитие. Мы слишком архаичные, нам нужно двигаться вперёд, эволюционировать, иначе рано или поздно наступит катастрофа. Не думайте, что я одинок. Многие думают то же, только не говорят вслух, а те, кто не боится высказывать своё мнение, палец об палец не ударят, чтобы хоть как-то изменить ситуацию. Они слишком слабы и инертны. Я не такой. Я с детства знал, что у меня особое предназначение и однажды понял какое. Я должен изменить наш мир. Изменить, но не уничтожить, — он грустно покачал головой. — Вы первый, с кем я говорю совершенно открыто.

— Что ж, чувствую себя польщённым, — заметил я, понимая, что лорд Риторн настоящий маньяк. Этот человек решил вершить судьбу мира и переделать его по своему усмотрению. Он был очень опасен, прежде всего, для самого себя.

Безумец продолжил:

— Я придумал план. Он был несовершенным мой первый план, такой же незаконченный и нелепый как наш мир, но я работал, не покладая рук. Постепенно план стал принимать чёткие очертания, он наполнялся деталями, как бассейн водой, и когда я понял, что знаю как по нотам, что и как мне надо делать, мною впервые завладело чувство гордости. Я стал человеком, которому предначертано дать миру хорошего пинка.

— Это не так просто, как может показаться.

— Конечно, нужно быть избранным, — интонации, прозвучавшие в голосе лорда, не оставляли никаких сомнений в том, что уж кого-кого, а себя он точно причисляет к числу избранных. — На первом этапе я должен занять пост мэра. Кто правит столицей, тот правит страной.

— Спорное утверждение, я бы мог порыться в учебниках истории и привести несколько примеров, опровергающих вашу теорию, но сейчас ведь не время для дискуссий. Прошу вас, продолжайте.

— Я перебрался в этот город, хотя он никогда мне не нравился. Мне больше по нраву деревенские просторы, бескрайние поля, лес, пение птиц, шелест ветра, качающего колосья спелой пшеницы. Я в душе немного поэт, не находите ли?

— О да, — с опаской подтвердил я. Безумный поэт куда опасней простого психа, потому что у него есть фантазия, а человек с фантазией способен натворить таких дел, что небо с овчинку покажется.

— Восемь лет назад я приехал в столицу. Построил дом, зажил тем, что здесь зовут светской жизнью. Но прежде чем взять в свои руки бразды управления государственной властью, я решил получить и иную власть — тайную.

— Тогда вы и стали Мясником? — догадался я.

— Совершенно верно. Кстати, как вы думаете, почему я остановился именно на этом не столь благозвучном прозвище?

— Не знаю, — пожал плечами я. — Как-то не приходило в голову.

— Очень просто! — засмеялся лорд Риторн. — Источник благополучия моей семьи — тучные стада коров и огромные скотобойни. Вы случаем не вегетарианец?

Я отрицательно мотнул головой.

— Тогда вам хорошо известно, — продолжил лорд Риторн, — что мясо моих коров ценится очень высоко. Я снабжаю им весь город.

— Дальше можете не продолжать, я понял! Логическая цепочка простая.

— О да, — засмеялся лорд. — К тому же с некоторыми непонятливыми людьми приходится обращаться как на скотобойне. Это очень бодрит кровь.

«Мразь! — подумал я про себя, но в слух спросил:

— Когда вы встретились с орком?

Лорд задумался. В нём что-то изменилось. Только что напротив меня находилось отвратительное животное, вбившее в голову мнение о собственной исключительности, но тут вдруг что-то щёлкнуло, и я вновь увидел перед собой человека. Гнусного, мерзкого, отвратительного, но человека.

— Точно не помню, — задумчиво произнёс он. — Довольно давно, когда я предпринимал только первые шаги по своему плану. Выродок умудрился напасть на мой след. Думаю, он знаком с магией. Шаман или что-то в этом роде.

— Продолжайте, — попросил я.

— Орк предложил баснословную сумму, если я помогу выкрасть какую-то драгоценную реликвию его народа. Обещал заплатить чёрными алмазами. Вы знаете, сколько они стоят.

— Понятно, — хмыкнул я. — Орк прихватил с собой запас алмазов и был не прочь с вами поделиться.

— Да, если я соглашусь, — подтвердил лорд. — Однако он не говорил, что попал из другого мира. С его слов выходило, что он последний представитель орочьего племени, которому чудом удалось выжить. Я поверил, к тому же алмазы умеют убеждать лучше других аргументов. Я тогда очень нуждался в деньгах. Политика требует огромных расходов.

— Что было дальше? Вы поняли, что так просто к королевскому хранилищу не подступиться?

— Да, я навёл справки. И Главный казначей, и его помощник, барон фон Бомм были людьми старой закалки. Они питали слишком верноподданнические чувства к короне. Тогда я обратил внимание на совсем ещё юного офицера — племянника барона, Герхарда фон Бомма. Юноша любил пускать пыль в глаза, я сразу подметил в нём эту слабость. К тому же у нас оказалась общая черта — мы оба очень нуждались в деньгах. Я сделал предложение, от которого он не смог отказаться. Мы решили убить барона, но так, чтобы никто не заподозрил.

— Вы прибегли к услугам наёмных убийц?

— Мадам Жозефина и её мальчики давно уже выполняли мои поручения. Я кое-что слышал о Белой Дымке и с радостью узнал, что она может изготовить этот яд. Мы решили отравить барона.

— А к чему все эти сложности с Никавери? Почему Герхард сам не подсыпал яд?

Лорд усмехнулся:

— Это была его инициатива. Он узнал, что Никавери крутит роман с его дядей, и решил отомстить. Я в принципе, не возражал. Поскольку смерть барона всё равно показалась бы всем естественной, особого риска для нас не было. Глупая девчонка опоила барона, он отбросил ноги, и Герхард почувствовал себя отомщённым. Вдова барона чуть было не спутала нам все карты. Она обратилась к вам, Гэбрил.

— Как вы узнали?

— Баронесса рассказала Герхарду. Он поначалу не придал этому особого значения, ему ваше имя мало, что говорило… в отличие от меня.

— Правда?

— Да. Джо много рассказывал мне о вас. Незадолго до появления баронессы, вы доставили нам массу неприятностей. Помните сына ювелира?