Они переговаривались между собой, но лезть в усыпальницу опасались. Ситуация могла измениться в любую секунду, как только появится человек, способный повести за собой. И, конечно же, такой человек объявился. Им оказался тот самый офицер-кавалерист, которого я видел во время последнего легального визита к баронессе.

Герхард фон Бомм предусмотрительно захватил с собой кавалерийский палаш и собрался возглавить вылазку в усыпальницу.

Я давно не оказывался в столь безнадёжной ситуации. За стенами склепа ждала взбудораженная толпа, которая в миг поднимет на вилы, не разбираясь, что к чему, а внутри усыпальницы плавал призрак покойного барона с недоброй усмешкой на лице и неизвестными намерениями. Неужели я обидел его маленькими гигиеническими процедурами? Как же иначе назвать небольшую стрижку волос, маникюр и даже простите утирание соплей, ради которого пришлось проститься с собственноручно выстиранным носовым платком?

Я развернулся и выставил перочинный нож. Другого оружия у меня не было. Боятся призраки холодного оружия или не боятся, кто ж его знает? Единственный авторитетный специалист, который гипотетически должен знать ответ на данный вопрос — это Алур, но он валяется в обмороке и похоже не собирается из него выходить. Может, поговорить с призраком? Но он меня опередил.

Привидение открыло рот и как-то умоляюще произнёсло:

— Найди их!

— Кого? — рефлекторно спросил я.

— Тех, кто меня убил.

Я сразу воспрянул духом. Призрак не сомневается в том, что ему помогли уйти на тот свет, и хочет, чтобы я нашёл убийц. В таком случае он не заинтересован в моей смерти и, значит, с его стороны мне ничто не угрожает. Отлично!

— Слушай, Отто — я могу тебя так называть?

Призрак кивнул.

— Поступим следующим образом: сейчас ты поможешь мне, а потом я помогу тебе. Договорились?

— Договорились, — согласился призрак. — Что ты от меня хочешь?

— У входа собралось много людей. Я бы сказал слишком много… Мне бы не хотелось, чтобы они полезли сюда и наткнулись на нас. Кстати, познакомься, — старик, который валяется без памяти не кто иной, как могущественный маг Алур Краснощёкий!

— Он твой друг?

— Да. Ты поможешь?

— Дай три минуты и скоро на километр вокруг склепа не будет ни одной живой души.

— Э нет, так дело не пойдёт, — протянул я. — Ты что, убивать собрался?

— Конечно, нет, — обиделся призрак. — Просто шугану маленько и дело с концом.

Забавно услышать жаргонное словечко «шугану» в устах пусть и призрака, но всё же аристократа.

— Ну, тогда лети, шугай! Я тебя тут подожду, старика в порядок приведу.

— Не скучай, я скоро!

Призрак прошёл сквозь стену, и материализовался перед толпой зевак. Я прильнул к замочной скважине. Представление началось.

Люди, обступившие усыпальницу, дружно ахнули и отступили назад, но врассыпную не бросились. Что-то их удерживало. Призрак, как заправский артист, выдержал небольшую паузу и громогласно объявил:

— Ну что, не ожидали?

— Ой, мамочки, это же барон! — взвизгнула какая-то молодка в фартуке горничной.

— Точно, барон покойный! Держите меня семеро! — воскликнула толстая-претолстая тётка в поварском колпаке и тут же рухнула без памяти, погребя под необъятным телом трёх поварят.

Остальные зеваки оказались не столь слабонервными и устояли, тогда призрак пустил в ход «тяжёлую артиллерию» — сделал пальцами правой руки «козу»:

— Бу!

Этого народ уже не выдержал, спустя долю секунды пространство вокруг усыпальницы было девственно чистым, лишь где-то вдали, в лучах лунного света, сверкали чьи-то пятки. Призрак победно оглядел очищенную территорию и вернулся.

— Как я их? — поинтересовался он, явно напрашиваясь на комплимент.

Я поднял большой палец кверху.

— Бесподобно! Думаю, что ваше эффектное появление запомнится им надолго. Поздравляю, так рождаются легенды.

Барон расплылся от удовольствия, причём как в прямом, так и переносном смысле. По нему пробежали белые полосы, прозрачная фигура заколыхалась, как флаг на ветру, на миг пропорции призрачного тела исказились и приобрели очень причудливый вид: голова стала чем-то напоминать башку рыбы-молота, живот — аптекарскую колбу, а конечности превратились в паучьи лапки.

— Йо-хо-хо, — засмеялся покойник. — А мне это нравится. Давно я не испытывал такого удовольствия. Может, вломимся к соседям и повторим по новой?

— Не надо, не надо, — поспешно заверил я. — Слишком часто пугать людей не стоит, пропадёт эффект новизны, и развлечение потеряет всякий смысл.

— Логично, — согласился призрак. — Тогда я пошёл: прогуляюсь немного, поброжу по округе, заведу полезные знакомства.

— А может быть, ответите на пару вопросов?

— Неохота, — признался призрак. — Я только сейчас вырвался на свободу и наслаждаюсь каждым глотком.

— Но ведь речь пойдёт о вашей смерти! Это точно было убийством?

— Ну вот, — вздохнул призрак, — не успел человек, как следует умереть и стать привидением, как к нему уже с вопросами пристают. Что за жизнь!

Барон пустил призрачную слезу:

— Ладно, так и быть, запоминай… э, как тебя говоришь зовут?

— Гэбрил, частный сыщик.

— Запоминай, Гэбрил. Раз я тут стою не простым покойником, а всамделишным привидением, значит, меня убили, и не будет мне покоя, пока ты не сыщешь и не накажешь того, кто это сделал. Только сильно с поисками не спеши, я ещё не погулял, как следует, — попросил он.

— Скажи, кто убийца?

— Понятия не имею. Тебе деньги платят, ты и ищи, — сказал призрак и растворился в воздухе.

Жаль, я надеялся, что его помощь может пригодиться, придется, видимо рассчитывать только на свои силы. Я привёл слабонервного мага в чувство, похлопав по щекам. Алур сел спиной к стене и, запустив пятёрню в копну взлохмаченных волос, стал, охая тереть место, ушибленное при падении.

— Слушай, здесь, кажется, было привидение, — неуверенно произнёс он.

— Было, но ушло, — подтвердил я. — Призрак покойного барона Отто фон Бомма решил пройти, прошвырнуться по окрестности, сообщив перед уходом, о том, что его убили.

— А кто убийца?

— Хотел бы я знать! Сматываемся, пока сюда не нагрянули.

Даже не помню, как вернулся в контору вместе с Алуром (ему больше некуда было податься в столь поздний час). Единственное, что осталось в воспоминаниях, так это то, что было уже поздно, и глаза мои слипались сами. Я едва стоял на ногах. Мы рухнули, как подкошенные, и заснули.

Какой идиот дёргает за ногу? Он явно не понимает, что я безумно хочу спать. Вот, опять! Ну ладно, сам напросился. Я раздражённо двинул носком правой ноги и угодил во что-то мягкое, кажется, в живот. Тут же раздался звонкий шлепок: кто-то шмякнулся на пол и разразился ругательствами в мой адрес. Алур?

— Отстань от меня, старая перечница, — недовольно пробурчал я. — Дай вздремнуть ещё минут шестьсот.

— Очнись, Гэбрил. Ты что несёшь, какие шестьсот минут? Уже утро.

Ужасно не хотелось вставать, но я всё же слез со стола и с хмурым видом побрёл в туалет. Там на глаза попалось отражение в зеркале.

— У, рожа небритая, — сказал я сам себе, сполоснул лицо холодной водой, почистил зубы и вернулся в контору.

Алур уже хлопотал возле чайника, раздувая примус.

— У тебя кофе есть? — деловито спросил он.

— Должен быть.

Я выдвинул наугад один из ящиков стола. Повезло с первого раза. Там лежала банка с растворимым кофе и аккуратная стопочка печенья, заботливо прикрытая салфеткой. Не иначе, как Лиринна постаралась и навела тут порядок.

Чайник засвистел, мы налили по чашечке ароматного кофе и стали пить, закусывая хрустящим печеньем. С каждым глотком жизнь возвращалась в члены, а когда чашка показала дно, я почувствовал себя таким бодрым, словно только что родился.