– Твоему отцу понравились бы изменения, которые произошли на его земле.

– Думаю, да.

– А скоро это все опять станет твоим, – негромко сказал Брэд.

Впервые Брэд упомянул об их соглашении. Обычно они оба избегали говорить об этом.

Пейдж почувствовала, как внутри у нее все оборвалось. Ей хотелось открыться ему, сказать, что ее не интересует ее земля, что единственное, чего ей хочется, так это быть с ним рядом всю жизнь, потому что она любит его. Но гордость не позволяла. Вместо этого она тихо произнесла:

– Впереди еще целых четыре месяца.

Как будто, сказав это, она тем самым могла бесконечно продлить их.

Он кинул на нее быстрый взгляд.

– Это вовсе не такой долгий срок, как тебе кажется.

Они подошли к длинному приземистому строению на краю виноградника, и Брэд широко распахнул перед ней дверь.

Изнутри потянуло холодом. Таким же, казалось, какой охватил душу Пейдж. Всего лишь четыре месяца…

Они шли вдоль длинного ряда бочек, и их шаги гулко отдавались в тишине. Оба молчали; легкость, с которой начался разговор, бесследно исчезла, уступив место напряжению.

– Мне кажется, нет нужды обсуждать то, что будет, когда истечет год нашей совместной жизни, – сказал он, прервав молчание, и его голос резко прозвучал в пустоте.

Пейдж глубоко вздохнула.

– Да, Брэд. Я не хочу говорить об этом раньше времени. – Она не могла бы вынести сухого делового обсуждения условий контракта.

– Хорошо, если ты так хочешь.

Он отпер дверь в отделение, где охлаждалось вино, и в лицо им пахнуло холодным воздухом. Пейдж съежилась.

– Холодно? – с тревогой спросил он. – Тебе бы лучше подождать меня на улице. Я все проверю.

– Да, пожалуй, – кивнула она.

Как здорово было снова оказаться под жарким летним солнцем, яркий свет которого быстро разогнал холодный страх, охватившие ее душу после разговора с Брэдом…

Пейдж загляделась на бабочку, порхавшую над цветущим плющом. «Это малодушие с моей стороны», – мрачно подумала она. Нельзя же бесконечно прятать голову под крыло, рано или поздно придется посмотреть правде в лицо. Пройдет четыре месяца, и срок заключенного контракта истечет. Обе стороны выполнят свои обязательства. И что тогда? Этот вопрос камнем ухнул куда-то на дно ее сердца. Она вдруг вспомнила, что ни разу за эти восемь месяцев Брэд не сказал, что любит ее. Он был ласковым, заботливым, понимающим и даже страстным, но ни разу не произнес три коротеньких слова, которые она так хотела от него услышать.

Пейдж отошла от построек и приблизилась к винограднику, ее взгляд скользил по спелым виноградинам, переливающимся всеми оттенками фиолетового на раскаленном солнце.

«Нет, я не буду сейчас думать о будущем», – упрямо сказала она себе.

Ее взгляд привлекли садовые ножницы, которые кто-то оставил на земле между виноградными лозами, и она подошла, чтобы поднять их.

– На твоем месте я бы не задерживался здесь, – услышала она голос Брэда, выходящего из хранилища.

– Я быстро.

Она отогнула одну из веток. И в следующую секунду ее окатило с ног до головы водой из шланга, который был оставлен включенным.

– Я тебя предупреждал. – Брэд ласково засмеялся ее попытке уклониться от струи.

– Ты противный! – закричала она. – Почему не напомнил мне, что воду оставляют открытой?

– И лишился бы удовольствия лицезреть тебя в мокром топике?

Он весело рассмеялся, когда она попыталась ударить его, и поймал ее в свои объятия.

– Ты злой, злой, – бормотала она, но голос ее слабел от его близости.

– А ты прекрасна. – Он нагнулся, чтобы поцеловать ее. Несколько минут тишину нарушал только звук струящейся воды, которая постепенно уходила в самое сердце земли.

Так и Пейдж хотела раствориться в теле Брэда навсегда. «Все получится, – мечтательно думала она, – и всю жизнь я буду испытывать такое же чувство блаженства, какое испытываю сейчас в его объятиях».

Он ослабил руки, и она неохотно отступила на шаг назад.

– По-моему, нам пора.

– Думаю, да, – согласился он, пробегая взглядом по мягким линиям ее фигуры и прилипшему к телу мокрому топику.

Их разговор был прерван подъехавшей машиной, в которой сидел управляющий.

– Извините за беспокойство. Брэд, можно тебя на минутку?

Брэд кивнул:

– Да, Рон, я в твоем распоряжении.

– Я пойду в дом и начну одеваться. – Пейдж улыбнулась. – И не задерживайся. Помни, к нам скоро придет около ста человек.

– С тобой забудешь об этом, как же, – засмеялся Брэд и, поцеловав ее, удалился.

Пейдж неторопливо направилась к дому.

Воздух был напоен запахом выжженной травы. Дождей уже давно не было. Если бы не система орошения, они бы потеряли много винограда в этом году, подумала Пейдж. И если бы не Брэд Монро, она бы потеряла все. Ей стоило сказать ему об этом, но иногда слова будто застревали у нее в горле. А все из-за дурацкой гордыни… ведь Брэд так и не сказал, что любит ее.

Она поднялась на крыльцо дома. Белая веранда была погружена в тень. Всюду чувствовался аромат жимолости. Зеленые ставни, мебель из зеленого тростника подействовали на Пейдж успокаивающе. В кресле-качалке спал черный кот, под столом растянулся Пип, черный лабрадор Брэда. Услышав шаги, он приоткрыл один глаз, в знак приветствия лениво постучал по полу хвостом и тотчас снова погрузился в сон.

Пейдж улыбнулась. Если бы сейчас вошел Брэд, пес немедленно бы вскочил и начал бы радостно прыгать на него.

В доме было прохладно. Хрустальные подвески на люстре тихонько позвякивали под легкими дуновениями охлаждаемого кондиционером воздуха. Из кухни доносилась негромкая музыка.

Пейдж заглянула туда. Оказалось, что уже прибыли люди, нанятые для обслуживания вечера. Они вносили на кухню мясо, предназначенное для барбекю. Пейдж оставила их на миссис О'Брайен, которая держала все под неусыпным контролем, и поднялась наверх, в спальню.

Это была большая комната с видом на виноградники, за которыми вдали темнели горы. Посередине комнаты стояла огромная двуспальная кровать, застеленная стеганым сатиновым покрывалом. Покрывало с вышитым на нем орнаментом в восточном стиле гармонировало с китайским ковром, лежавшим на полу, китайской мебелью и светлыми стенами.

Пейдж направилась к смежной со спальней ванной, разделась и залезла под душ. Ей было очень интересно, что за дело отвлекло Брэда, надо надеяться, оно не потребует от него слишком много времени.

Она сидела за туалетным столиком, приводя в порядок прическу, когда в комнату вошел Брэд.

Она отложила расческу в сторону и повернулась к нему.

– Все в порядке?

– Да, просто замечательно, – весело отозвался он. – Его взгляд скользнул по ее платью, остановившись на том месте, где оно распахивалось, демонстрируя красоту длинных загорелых ног. – В котором часу начнут прибывать гости?

– Около семи. – Она снова повернулась к зеркалу. – Я сегодня утром забрала из чистки твой голубой костюм. Он висит в дальнем шкафу.

– Спасибо.

Вместо того чтобы пойти в душ, он сел на краешек кровати позади нее.

Пейдж взяла тюбик с тушью и принялась красить свои длинные ресницы. Брэд наблюдал за ней. Он часто смотрел на нее, когда она красилась. Пейдж привыкла ловить в зеркале его взгляд. Иногда он улыбался, будто его забавляло и веселило это зрелище… Иногда, как например, сейчас, он погружался в глубокую задумчивость.

Она отложила тюбик и повернулась к нему:

– Действительно все в порядке?

– Я просто хотел понять, есть ли у нас немножко свободного времени, – быстро произнес он.

Она увидела в его глазах огонек, который заставил ее сердце учащенно забиться.

– Брэд, гости скоро начнут прибывать, нам нельзя задерживаться.

Она поднялась с пуфика, но он схватил ее за руку.

– Мы не долго, – улыбнулся он, ища пальцами застежку на ее платье. – Я хочу тебя, Пейдж, очень хочу.

Ее тело немедленно отозвалось взаимным желанием. Он откинул в сторону платье и начал ласкать бархатную кожу, все плотнее прижимая жену к себе.