Меган перехватила его настороженный взгляд.

– Я предпочел бы сам помочь вам, – произнес он с непроницаемым видом.

– Слушайте, я, конечно, признательна вам за заботу, но мое отношение к вам не изменилось! Сегодня же я съеду.

– Задержитесь хотя бы на пару дней. Мне нужно поговорить с вами… о многом поговорить.

Ответ Меган был полон горькой иронии:

– Нет уж, я сыта по горло вашими разговорами! И у меня нет желания спустя три года проходить через это второй раз.

– Понимаю, но, чтобы заново построить свою жизнь, нам обоим необходимо узнать истину. Недавно я внимательно изучил записи допросов и обнаружил в них несколько спорных моментов.

– Спорных моментов?.. – Меган задохнулась от возмущения. – Боже, что я слышу – «спорных моментов»! А вам не кажется, что вы совершили несколько спорных поступков? Нарочно извратили истину, например, или погубили меня? И вы думаете, я забуду об этом только потому, что, проявив милосердие, вы сунули мне в рот таблетку аспирина! – Ее глаза мстительно сверкнули.

– Если бы я совершил то, в чем вы меня обвиняете, я бы ничего подобного вам не предлагал! – раздраженно возразил Дэниэл. В нем медленно закипала злость: в полиции он пользовался авторитетом, его слушались, ему подчинялись, но эта женщина!.. С ней совершенно невозможно иметь дело! Кусок пирога застрял у него в горле. – Но я не искажал истины.

– Ради Бога, – она устало покачала головой. – Эту байку я уже слышала.

– Меган, поверьте, я не скрывал свидетельских показаний, – настойчиво заговорил Дэниэл, беря ее за руку. – Я забыл о них, но сделал это не нарочно.

Ее тонкая бровь презрительно изогнулась – Меган не верила ни единому его слову.

– Зря вы мне врете – у вас плохо получается.

– Я не вру, это чистая правда. Так вышло, что я напрочь забыл о свидетеле. Это просто… просто стерлось из моей памяти.

Меган удостоила его насмешливым взглядом, и Дэниэл, отчаявшись, вздохнул – он и сам понимал, как неубедительны его оправдания. Может быть, если он откровенно расскажет ей все о постигшей его три года назад невосполнимой утрате, от которой помутился его рассудок, – может быть, тогда она поймет… Она должна понять! Он уже был готов открыться Меган, как вдруг голос непререкаемой гордыни сказал ему: нет, ты не из тех, кто на коленях умоляет о состраданье.

– Я… я вел тогда очень много дел… – наконец, пробормотал он.

– Забавно. На бесконечные допросы вы, однако, находили время, – ядовито заметила Меган. – И таких дурацких оправданий от вас не' было слышно. Не пойму, что вы за тип? Некомпетентный полицейский, желающий обелить себя? Вы говорите, что показания свидетеля в мою пользу случайно затерялись среди других бумаг, но это же поистине преступная халатность!

Дэниэл побагровел от гнева.

– Как вы бойки на скороспелые выводы! – рявкнул он.

– И вы тоже.

– Против вас выдвинули слишком много неоспоримых улик. Со свидетелем или без, дело ваше было решено.

– Ну да, а вы уж постарались, чтобы процесс прошел гладко и именно без свидетеля!

– Выслушаете вы меня или нет? – его хриплый голос задрожал от еле сдерживаемой бессильной ярости.

– А что мне это даст? – резко бросила она в ответ. – Вернет мне репутацию, три года моей жизни… моего сына! – с болью воскликнула Меган, потом горько усмехнулась. – О, вам не понять, каково это – когда, не имея на то никаких прав, от тебя насильно отрывают ребенка, твою плоть и кровь, когда ты думаешь о нем каждую секунду и днем, и ночью, мечтая только об одном – снова прижать его к груди! Откуда вам знать, что это за ад!.. – Меган судорожно вздохнула и на мгновение прикрыла глаза, стараясь успокоиться. – И больше я не желаю это обсуждать. Хоть вы и возражаете, на вашей совести лежит тяжелый груз. Наверное, есть какой-то способ все исправить, но я… я просто не представляю какой.

Дэниэл знал этот способ: нужно найти настоящего преступника. Только так с Меган можно снять клеймо убийцы, только так можно вернуть ей сына. Но Дэниэл смолчал, по-прежнему не уверенный до конца в ее невиновности. Да, он не раз просмотрел пленки с записями допросов, и у него зародились серьезные сомнения, но этого было мало.

Он почувствовал вдруг пристальный взгляд Меган и вздрогнул от неприятного ощущения, что она с легкостью прочла его мысли.

– Пойду позвоню своему адвокату, – решительно сказала Меган, вставая. – Чем скорее я покину этот дом, тем лучше.

Она вышла в холл и набрала номер.

– Адвокатская контора «Ньютон и Бэйнс», – ответили на другом конце.

– Попросите, пожалуйста, Дженис, – произнесла Меган, и ее голос чуть дрожал от нетерпения.

– Боюсь, миссис Бэйнс нет на месте. Она на карантине вместе с сыном – у него корь.

Меган выругалась про себя и впилась ногтями в ладонь.

– Тогда позовите мистера Ньютона.

– Минутку.

Что ж, ничего не поделаешь! Придется разговаривать с Ньютоном, этим педантичным коротышкой, у которого начисто отсутствуют такие качества, как доброта и понимание. Едва он взял трубку, сбылись ее худшие ожидания. Сначала Ньютон в мрачном молчании выслушал ее сбивчивый рассказ, затем сухо произнес:

– Смею заметить, вы поступили крайне опрометчиво, убежав из гостиницы.

– На то были причины, и туда я больше не вернусь.

– Ну, так найдите себе другое жилье… Я не вижу проблемы.

Меган стиснула зубы.

– Проблема в том, что меня подобрал инспектор полиции Келлер и сейчас я временно пребываю в его доме.

– Не понимаю. Что вы там делаете?

– Он привез меня сюда, спасая от преследований прессы. Поймите, это было почти неделю назад, и мне нельзя здесь больше оставаться!

– Хм, – протянул Ньютон. Эта истеричная, назойливая особа с непонятными претензиями начинала его раздражать. – Откровенно говоря, миссис Андерсон, я не совсем понимаю, чего вы хотите. На вашем месте я бы воспользовался ситуацией, чтобы переменить этого человека на свою сторону, – вот наиболее выгодная тактика. Думаю, его… э… возможности не столь ограниченны, как наши. Если вы дадите адрес, я распоряжусь, чтобы вам выслали немного денег, но, боюсь, сумма будет совсем небольшая.

Когда она, вздохнув, повесила трубку, в дверях кухни появилась высокая фигура Дэниэла. Он вопрошающе смотрел на нее.

– Дженис нет, – сообщила Меган. – Но ее партнер согласился облагодетельствовать меня «совсем небольшой» суммой денег.

– Вам нужны деньга? Тогда бросьте бегать от прессы, – с кривой усмешкой предложил Дэниэл. – Продайте им свою историю, и у вас будет куча денег. Заодно расскажете всему миру, какой я подонок. Отличный шанс, Меган, не упускайте его!

– А как это отразится на моем сыне, вы подумали? Я не хочу, чтобы, открыв газету, он увидел заголовок во весь разворот – «Меган Андерсон рассказывает все». Брайану только, того и надо – он тут же публично объявит меня недостойной матерью. А у меня и так забот полон рот, не хватало только этого!

– Вы не хотите обратиться за материальной помощью к нему?

– К нему? – Меган презрительно фыркнула, возвращаясь на кухню. – Не смешите! Брайан денно и нощно молится, чтоб я навсегда исчезла из виду. Его вполне устраивало, когда я отбывала пожизненное и не могла добраться до Томми, но вот я вышла и опять стала помехой на его пути. Нет, он и пальцем не пошевелит ради меня.

Меган умолкла и задумалась, медленно попивая чай. Но вскоре едва не вздрогнула от неожиданности, когда перед ее носом вдруг появилась дымящаяся яичница с беконом.

– Поешьте, – сказал Дэниэл. – У вас три дня не было во рту ни крошки, кроме того, надо же как-то питать вашу жгучую ненависть ко мне.

Меган поклялась было не прикасаться к приготовленной им еде, но щекотавший ее ноздри запах был таким аппетитным, что она не утерпела и в мгновенье ока опустошила тарелку – готовил Дэниэл превосходно. Прожевав последний кусочек, она не удержалась от комментария:

– Что касается ненависти, то она помогла мне выжить: она растворилась у меня в крови, ее вкус у меня на губах. Но отдаю вам должное – вы неплохо готовите. Думаю, мне следует поблагодарить вас за заботу.