Это был серьезный кризис. Один известный мне российский ученый предположил, что руководство страны посчитало, что крестьяне, вероятно, смогут найти способ, как прокормиться в деревне, а вот жителям городов надеяться было не на что, кроме карточной системы. Единственное, чего не сделало правительство, оно не захотело сделать факт голода известным за пределами России и не прибегло к импорту продовольствия. Хотя ранее все руководители, в том числе и Сталин, неоднократно делали и то и другое — в 1921, 1924 и 1928 гг. — и во всех случаях их усилия помогали Украине.
Почему же в 1933 году правительство поступило иначе — не признало факт голода и не стало импортировать продовольствие? Подозреваю, что они воздержались от таких шагов потому, что в Германии к власти пришли нацисты, японцы оккупировали Маньчжурию, а Советская Армия страдала от дефицита продовольствия (также в результате голода). И Германия, и Япония в недавних войнах одерживали верх над Россией.
Другими словами, советское руководство боялось вторжения и не хотело показаться слабым. Я пишу это вовсе не потому, что считаю эти действия оправданными, а лишь с целью попытаться понять ход мысли советских руководителей.
Правительство приняло решение о том, что некоторые группы людей (например, казаки из станицы Полтавская на северном Кавказе) проявили особую оппозиционность во время этого кризиса, и выслало их за пределы регионов, переселив туда российских крестьян из перенаселенных провинций. Было несколько подобных случаев и в Украине. Конечно, эти действия стали причиной страданий и смертей многих людей, но правительство предпринимало не только такие шаги.
Помимо этого, центральное руководство организовало мероприятия по оказанию помощи. Были учреждены политические отделы МТС, которые занимались выявлением и устранением местных работников, с их точки зрения создававших проблемы, а также организацией ведения сельского хозяйства. Правительство учредило сеть специальных посевных комиссий, а затем и комиссий по уборке урожая — с тем, чтоб организовать работу и распределить семена и продукты между теми, кто мог трудиться. Правительство отправило в деревни, расположенные в наиболее урожайных регионах (в том числе и в Украину), тысячи тракторов и других единиц техники. Все это делалось с целью увеличения объемов производства.
Итогом стало то, что голодающее крестьянство и советское правительство совместными усилиями добились получения в 1933 году гораздо более высокого урожая в сравнении с 1932 годом. Я полагаю, что это стало возможным отчасти благодаря погодным условиям, но и во многом благодаря поразительным усилиям крестьян по сбору большего урожая в невероятно трудных условиях и на фоне больших страданий.
Естественно, это лишь краткое и упрощенное описание истории голода, но даже по нему видно, что отыскать в этом событии какие-то составные геноцида сложно. Голод грянул в 1931–1933 гг., прежде всего по причине природных катаклизмов — погодных условий и прочих событий. И это был вовсе не результат действий власти. Та политика власти, которую некоторые считают геноцидом, стала ответной реакцией на происшедшие события, борьбой по преодолению комплексного и кризисного голода, угрожавшего сорвать обеспечение продовольствием миллионов людей.
Действия советского руководства были сложными и включали не только заготовки зерна в деревнях, но и поставки продовольствия в эти же деревни. И даже если эти поставки были недостаточными, их следует упоминать и обсуждать. Отказывающийся делать это автор, как уже отмечалось выше, не соблюдает стандарты корректной методологии и пишет пропагандистские, а не исторические работы. А результатом таких общих действий крестьян, правительства, железнодорожников и т. п. стал сбор лучшего урожая, что позволило победить голод.
Читателям следует обратить внимание на отличие от холокоста: цыгане, евреи, украинцы и другие народы Восточной Европы абсолютно не были связаны с нацистами, а немцы в свою очередь не зависели в вопросах снабжения своих городов продовольствием от этих цыган, евреев и украинцев. Агрессия нацистов не имела под собой реальной потребности в труде или продуктах труда этих людей. Нацисты не предпринимали никаких слаженных действий по повышению производительности труда своих жертв (по производству большего количества продовольствия для самих себя) и никоим образом не пытались улучшить условия жизни своих жертв. Нацисты продолжали истреблять людей до тех пор, пока не были остановлены объединенными усилиями.
В свете такого сравнения я не представляю, как можно рассматривать голод в качестве геноцида. И не стоит забывать тот факт, что в тот период советское руководство отчасти зависело от сотен тысяч украинцев, занимавших государственные посты самых разных уровней. Разве немцы позволяли цыганам или евреям занимать посты в своем правительстве в период с 1941 по 1945 гг.? Нацисты в 1930-е годы изгнали всех евреев из правительственных структур и даже из бизнеса.
Контраст полного отсутствия толерантности и жестокого отношения немцев к национальным меньшинствам с советской политикой использования местных кадров, согласно которой украинцам и представителям других национальностей предоставлялись государственные посты (и это продолжалось на протяжении всей советской истории), говорит о невозможности представлять советскую политику похожей на действия нацистов.
Да, действительно, были арестованы и уничтожены многие украинские культурные деятели, и это было жестоко, нерационально и является огромной потерей. Почему власть так поступала? В архивных источниках можно проследить некую систему, которую заметил не только я, но и другие исследователи, в том числе и Терри Мартин. Не только оппоненты советского руководства считали голод искусственным. Точно так же думало и советское руководство.
Власть действовала, опираясь на непредвзятую статистику, которая свидетельствовала, что урожай вовсе не так мал. Когда крестьяне в 1932 году рассказали Косиору о том, что на их полях плохой урожай и показали ему годовой отчет (данные, похожие на те, что я опубликовал), он опроверг эти сведения, назвав их «кулацкой арифметикой». И сделал он это потому, что официальная статистика говорила о более высоком урожае. У Сталина была похожая точка зрения.
Итак, эти руководители не поняли сути происходящего, думая, что с урожаем все в порядке, и потому решили, что голод — искусственный. Они полагали, что крестьяне оказывают сопротивление, утаивают зерно от заготовок, а на эти действия их вдохновляют украинские националисты. Руководство думало, что украинские националисты в смычке с иностранными шпионами готовят свержение советской власти. Вот почему советское руководство приняло решение об аресте этих националистов как лиц, представлявших угрозу существованию советской власти.
Иными словами, и советское правительство, и сторонники теории «украинского геноцида» сходились во мнении об искусственных источниках голода. Обе группы пришли к таким выводам на основе ложных посылок. И при этом обе группы игнорировали тот факт, который крестьяне пытались показать в годовых отчетах (его разъясняли тогда в своих публикациях и специалисты по сельскому хозяйству) — урожай был мал по причине ряда природных катаклизмов. Такое единодушие среди оппонирующих сторон очень важно для понимания следующего вопроса.
