– Что случилось? – спросила начальница.

– Лена, извините, я проспала, – произнесла Маша так, чтобы чувствовались ее искренние сожаления по этому поводу.

– Вы считаете это уважительной причиной? – холодно поинтересовалась начальница.

– Конечно, нет, но просто я не вижу смысла врать, – отрезала Маша.

– Знаете, мне не нравится, когда сотрудники проявляют такое откровенное безразличие к своим обязанностям, – процедила Лена.

О боже… Это что – раздача слонов?

– Лена, послушайте, мне очень неудобно за то, что я опоздала, но ничего не могу с этим поделать – я честно сказала, что проспала, могу загладить вину – взять работу на дом, оштрафуйте меня, в конце концов, но это же случилось всего один раз…

– Нет, дорогая моя, не первый! – оживилась Лена.

– То есть… – опешила Маша.

– В прошлом месяце вы пришли позже на четверть часа, а два месяца назад опоздали на десять минут, – не скрывая злорадства, сообщила Лена.

– И что? – тупо спросила Маша.

– То, что… – начала было Лена, но Маша не удержалась и перебила ее:

– Лен, в чем дело? Я плохо работаю?

– Мы с вами беседовали на прошлой неделе…

– Лена, но я ведь нормально работаю! – воскликнула Маша. – Клиенты довольны, я все успеваю!.. В чем суть? Я вам не нравлюсь?

Лена поджала губы.

– У вас вычтут из зарплаты из расчета один доллар за минуту опоздания, – отчеканила Лена и уткнулась в бумаги.

«Вот стерва!» – бесилась Маша, которая не знала, что делать – то ли крушить все на своем пути, то ли закрыться в туалете и разреветься. Ей хотелось уволиться прямо сейчас – вернуться к Лене и сказать, что ее пригласили в «Би-би Анд Уай», где Машу почему-то считают талантливым профессионалом, а не бездарной ослицей – она же козел отпущения.

Чего она к ней привязалась? А?

Ну, хорошо, вот уволится Маша прямо сейчас… Допустим, не умрет с голоду, придется мыть голову шампунем «Земляничка» или хозяйственным мылом «Дуру», но что, она вот так возьмет и сдастся? А Лена так просто от нее избавится?

– Слушай, она элементарно к тебе цепляется, – утешала Ксюша за внеплановой чашкой кофе.

Маше уже было наплевать – вычтут у нее лишних тридцать долларов за исчезновение на полчаса – лишь бы не торчать сейчас за столом в окружении заинтересованных коллег.

– Она не просто ко мне цепляется! – воскликнула Маша, очень сожалевшая, что в кофе нет коньяка. – Она меня достала! Почему? Ты мне можешь объяснить?

– Потому что ты можешь спросить: «Я вам не нравлюсь?» – Ксюша всплеснула руками.

– То есть?!

– Знаешь, есть толстые белые русские женщины, которые сходят с ума от смуглых турецких мужчин. И есть русские, которые ненавидят… ну, допустим, армян. Почему? На оба вопроса ответ: потому что они другие. Ты идешь на открытый конфликт, ты – прямой человек, а Лена хочет, чтобы ты плясала под ее дудку. Она хочет, чтобы ты врала, придумывала нелепые оправдания, она хочет видеть тебя смущенной, запуганной, виноватой.

Маша задумалась.

– А зачем ей это надо? – спросила она наконец.

– Ну, может, ее мать за четверки ремнем порола… – усмехнулась Ксюша. – Понятия не имею.

– По-моему, это все чушь… – насупилась Маша.

– С твоей точки зрения – чушь, с точки зрения Лены, то, как ты себя ведешь, – чушь.

– Ксюш, мне вот сейчас очень необходимо, что ты сказала: Лена так себя ведет, потому что она – сука, а ты, Маша, цветочек, не обращай на нее внимания, ей воздастся за твои слезы, и вообще у нее усики! – воскликнула Маша.

– Лена так себя ведет, потому что она – сука, а ты, Маша, цветочек, не обращай на нее внимания, ей воздастся за твои слезы, и вообще у нее усики – но она их выщипывает в лучшем салоне красоты за бешеные деньги, – улыбнулась Ксюша.

– Ты настоящий друг! – Маша хлопнула Ксюшу по плечу, они в темпе выкурили еще по сигарете и вернулись на работу.

За день Маша побила все рекорды по обращению к почтовому ящику – три раза в минуту, но от Тины не было ни ответа ни привета. Тишина. Правда, Маша получила два приглашения на собеседование: первое от никому не известного кабельного канала на зарплату от 10 000 рублей, второе – от издательства, которое славилось тем, что принимало сотрудников на испытательный срок, по истечении которого благополучно с ними расставалось.

В унылом настроении Маша поехала домой, зашла по дороге в булочную, где продавалось страшно дорогое домашнее печенье, накупила много-много вкусностей – потратив при этом невозможно много денег, не удержалась и завернула в магазин, откуда ушла с бутылкой рома.

Замешав ром с колой и положив в стакан много-много льда, Маша поставила по левую сторону от ноутбука тарелку с печеньем, по правую – высокий бокал с ромом, подключилась к Интернету и с четверть часа не могла решиться проверить почту. Прочитав все новости, выяснив, что «Наташа Грановская стала проституткой» – то есть снялась в эпизодической роли путаны в новом фильме какого-то украинского режиссера, ознакомившись с книжными новинками на Озоне, протестировав состояние души по тесту Люшера и выпив коктейль, Маша все-таки вернулась на мейл. ру и открыла почту. Одно письмо! Одно новое письмо! От…

Сердце колотилось, руки заледенели – Маша поняла, что сейчас самое время выпить не рому, а валерьянки, но все-таки налила рому – в чистом виде – и открыла сообщение: «…мне очень понравились ваши идеи… замечательно… вешалки согласны… в восторге… когда вы можете выйти на работу…»

«Не может быть! – почему-то думала Маша. – Это нереально!» Она залпом опрокинула стопку рома, передернулась, воскликнула «Ух!» и быстро, пока не успела передумать, написала: «Послезавтра».

Да она всегда об этом мечтала! Просто не пойдет завтра на работу. Она ведь и так сотрудник с наименьшим коэффициентом полезного действия и вопиющим отсутствием трудовой дисциплины, так что контора не пострадает, а владелица конторы будет просто счастлива. Отправив еще десять сообщений всем-всем-всем: «Я увольняюсь, так как Лена меня затерроризировала. Моя хрупкая психика не выдержала травли и беспочвенных придирок», – и Лене в том числе, Маша почувствовала себя так, будто только что открыла закон всемирного тяготения, жахнула еще рому – чтобы завтра валяться с похмельем, смотреть все сериалы по телику (даже реалити-шоу по ТНТ) и выщипывать брови.

Когда запищал домофон, Маша отчего-то решила, что это Лена уже получила письмо и лично приехала, чтобы ее побить. Но это был Артем.

– О! Приве-ет! – слишком ажитированно приветствовала его Маша. – Ты что здесь делаешь? То есть я рада… За-хо-ди!

– Но я… – растерялся Тема, но не успел ничего сказать – Маша открыла дверь и повесила трубку.

Она зачем-то накрасила губы – причем темно-красной помадой, которой не пользовалась ни разу после того, как ей ее подарили, щедро намазалась дезодорантом – так, что майка прилипла, и поменяла телесные носки на трикотажные, цвета фуксии.

– Как я рада тебя видеть! – открыв дверь, Маша распахнула объятия и завалилась на Артема.

– Ого! – воскликнул он. – Ты что это такая веселая?

– Я… – Маша хлопнула себя в грудь. – Не веселая! Я – пьяная! В хлам!

– Так… – смутился Тема. – И что с кино?

– Какое кино? – опешила Маша.

– «Любовь и сигареты», – он, кажется, обиделся. – Маш, мы вчера вечером договорились пойти в кино.

– Ой-ой-ой! – заохала Маша. – Какая же я дура… Слушай, просто я сегодня уволилась и меня приняли на работу. То есть сначала меня приняли на работу в лучшее, в самое известное, в самое престижное рекламное агентство, а потом я уволилась по электронной почте, и у меня праздник!

– Слушай, если ты смоешь эту жуткую помаду, я съезжу за пиццей, куплю какой-нибудь фильмец на DVD, и мы с тобой это отметим, – оживился Тема.

– Отлично! – Маша снова полезла целоваться, но Артем ловко от нее отделался и прикрыл за собой дверь.

Маша посмотрела на себя в зеркало – видок и правда был кошмарный: помада размазалась, глаза сбились в кучку, морда красная… Она в панике сорвала одежду, бросилась в душ, помылась, намешала соды, прочистила желудок, так яростно почистила зубы, что разодрала все десны, проглотила две шипучки алкозельцер, намазала на лицо суперкрем, за пять секунд избавляющий от усталости кожи, кругов под глазами и серого оттенка лица, причесалась, переоделась и почувствовала, что вот теперь страшно хочет спать. Возможно, и есть тоже – но спать больше. Маша прилегла на матрас, накрылась пледиком и поняла, что совершенно не готова к романтическому свиданию – пьяная, уставшая женщина.