– А мы успеем до темноты? – озабоченно подал голос сзади Квайл.

– Не паникуй, студент,– осадил его Вольдар,– тут уже рукой подать. Пара-тройка верст, не больше… вот черт! Тпрру!

Спустя минуту друзья мрачно стояли бок о бок и глядели на речку, весело шумящую внизу, и вольготно раскинувшееся вдалеке море. Судя по всему, несколько часов назад с горы сошел оползень, и сейчас узкая дорога была завалена камнями.

– Как же так? – с нарастающим раздражением в голосе вопросил Макарий.– Куда нам теперь? Назад поворачивать?

– Еще чего! – возмутился Квайл.– Почти добрались, вон она деревня, внизу!

– Ага. Она внизу, а мы здесь. Прикажешь прыгать?

– Бросить лошадей и перелезть? – не слишком уверенно предложил Ужка.

– Ни за что! – вскинулся Квайл, поворачиваясь к невысокой серой кобылке и звонко чмокая ее в белое пятнышко на лбу.

– И правда, задатка жалко,– вздохнул Ужка.– Да и лошадей тоже…

– Ух ты, моя умница! – похлопал свою кобылку по крупу Квайл.– Не дрожи, не брошу! Скажите, а что если попробовать разобрать завал?

Ужка выразительно показал наверх: скалу подпирала целая пирамида из обломков камней. Тронь один, и вся неустойчивая конструкция завалится.

– О черт! – студент с досадой сжал кулаки.

– Не хнычь.– Ужка встал с земли, отряхнул штаны и подошел к склону вплотную, разглядывая обнажившиеся после камнепада охристые проплешины, проглядывающие сквозь жухлую траву. Отколупав подходящий кусок, он присел на корточки и принялся чертить прямо на большом валуне.

– Смотрите сюда. Согласно плану, мы должны были проехать еще пять поворотов, дойти до берега Этрюны, спуститься вдоль реки и уже внизу перейти по мосту на другую сторону, правильно?

Члены маленького отряда дружно кивнули.

– Не дошли мы всего ничего. Поворачивать обратно к началу дороги смысла не вижу, но разбирать завал страшновато– а ну как камнями засыплет? Проще вернуться назад к развилке. Помните, мы в том месте привал устраивали? Около пещеры.

– Ты хочешь пойти по новой дороге? – догадался Макарий.– Сам только что говорил – там опасно, особенно ночью.

– Во-первых, еще не ночь,– спокойно возразил Ужка.– Во-вторых, я не собираюсь идти по новой дороге. Чуть выше развилки идет охотничья тропа. Достаточно, если мы просто обойдем по лесу участок завала и спустимся снова уже за камнями. Склон там не слишком крутой, ступенчатый, лошади должны справиться.

– А если заблудимся? – По лицу Макария было понятно, что он скорее просидит здесь в ожидании чуда, чем согласится рискнуть.

– Кажется, кто-то недавно хвастался, что практичный человек нигде не пропадет? – насмешливо прищурился Ужка.

– Практичный человек не потащится в лес на ночь глядя!– не сдавался Макарий.

– Пошли. Чего зря сидеть,– решительно поднялся Квайл.– Ужка прав, вернуться мы всегда успеем.

Все еще колеблющийся крестьянин недовольно фыркнул, но подчинился решению большинства и первым забрался на лошадь, потихоньку ворча под нос. Квайл, подхватив повод, спешно потопал к широкому валуну. Со второй попытки ему удалось ловко взобраться в седло, и маленький отряд тронулся в обратном направлении.

Вход на охотничью тропу бывшие старатели приметили издалека – два внушительных обломка скалы представляли собой символические ворота. За сотни лет ветер и вода освободили камни от податливых вкраплений, проев в их телах множество ямок, которые тут же облюбовали мох и сорняки, покрыв поверхность валунов беспорядочными цветными пятнами.

Различить саму тропу в синеватом тумане было сложнее, так как она петляла между деревьями. Сухие сосновые иглы устилали землю толстым пружинящим ковром, скрывая острые обломки сланцевой щебенки и впадины. Пожалев лошадь, копыта которой неуверенно ступали по скользким иглам, Вольдар спешился. Следом за ним и остальные пошли пешком, стараясь идти след в след, чтобы ненароком не угодить ногой в кротовую нору.

Тем временем на лес плавно опускались сумерки. Слабый ветерок холодными пальцами касался щек и шелестел ломкими, сонными ветками. В просветах между деревьями стало видно еще прозрачную, но постепенно набирающую цвет луну.

– Все-таки дотянули до темноты,– проворчал Вольдар, щелкая зажигалом и запаливая короткий дорожный факел.– Держитесь теперь вплотную.

Не сговариваясь, путники стянулись в такую плотную цепь, что хвост идущей впереди кобылы Макария почти уперся в лоб Квайла, щекоча его на каждом шаге. Не решаясь пожаловаться, студент терпеливо сдувал конские волосы с лица, пока не услышал на очередном повороте посторонний шум.

Хруст раздавленных сосновых шишек показывал, что поблизости ходит достаточно большое и, вероятно, опасное животное, но друзья ничего не заметили, и Квайл промолчал, тихо маясь от подступающего страха. Перспектива прослыть трусом казалась для него гораздо менее приемлемой, чем быть заживо съеденным.

По мере продвижения путников вперед лес становился все более плотным и все менее уютным. Ветви деревьев уже не свисали расслабленными плетями, а напряженно топорщились в стороны, как сжатые кулаки, готовые отбиваться от неведомой опасности. Подлесок исчез. Под ногами все чаще лопались дождевики, выстреливая облаками вонючей до щекотки в горле пыли – «бирючьего табака».

– Э-э… Ужка! А ты уверен, что это та самая дорога? – осмелился подать голос Макарий.

– Не забудь, я прожил в здешних краях первые двадцать лет своей жизни,– с преувеличенным задором ответил Вольдар.– Я тут каждую птицу по хлопанью крыльев узнаю. Видите впереди лысое место меж сосен? Это и есть Бирючья Плешь. Странно… Дерево какое-то, бумажками обвешанное… Раньше его не было! За выступом скалы должны быть каменные ступени. Точно – вот они! Мы на правильном пути!

Из-за кучи поваленных сухих стволов донесся неясный шорох.

– Интересно, это кто? – насторожился Макарий.

– Барсук-вечерник. Наверное, грибы нашел, он их любит.

– Ух! – обрадовался Макарий.– Я их тоже люблю. Погодите минутку, не спускайтесь, я сейчас.

Вручив повод своей лошади Квайлу и отобрав у Вольдара факел, крепыш шустро бросился в сторону и нырнул головой вниз. В лунном свете над лежащим стволом обрисовалась внушительная филейная часть, которая плавно двинулась вдоль завала.

– Грибница! Один к одному, красавцы!

– Крестьянин до мозга костей, одно слово,– со смешком прокомментировал Ужка.– Все бы ему урожай собирать.

– Ох ты! Иэ… эх… – донеслось из-за бревен.

– Что такое?

– Итить твою… Просыпал!

– Дырявые руки,– нервно хихикнул студент, напряженно прислушиваясь. Ему упорно мерещилось, что сзади кто-то идет.

– Бросай,– махнул рукой Вольдар.

– Так уже…? вздохнул Макарий.– Зато смотрите, что я нашел!

Крепыш с хрустом потянулся, разминая затекшую спину, и, подняв кверху факел, гордо продемонстрировал свой трофей.

– Просто шапка,– пожал плечами Квайл.

– Не просто шапка,– со смешком поправил Вольдар.– А старая овечья ушанка, поношенная до такой степени, что на нее даже нищий не позарится. Выкинь.

– Еще чего! – оскорбился Макарий.– Добром разбрасываться. Примерь, Рыжий.

Следующие события наглядно продемонстрировали, что крупная и сильная мужская особь даже с дырявыми руками всегда сможет скрутить в бараний рог особь более мелкую и более слабую. Как ни отбивался студент, как ни орал, Макарий натянул ему на лоб потрепанную шапчонку, любовно завязав узлом свисающие хвосты. Озверелый Квайл в порыве праведного гнева сумел вскочить на свою лошадь, даже не прибегая к помощи импровизированной подставки для ног в виде пенька и тут…

Сначала появились голоса – приглушенные, шелестящие в темноте звуки заполнили лес вокруг друзей мгновенно и до краев, как водопадная струя наполняет подставленную ладонь. «Х-ш…», «Ф-ш…» летало от дерева к дереву, отскакивало от рыжих сухих иголок прямо в настороженные уши испуганных лошадей.

Потом на короткий миг в лунном свете возникли они. Три смутных силуэта мелькнули между деревьями и тут же застыли, слились с пейзажем, став неотличимыми от изогнутых в результате многолетней борьбы за солнечный свет сосновых стволов.