– Ничего себе грузик! Целый архив!
– Контрразведка установила, что некий Горбов, эксперт фирмы, находился на связи с американским разведчиком, работающим под «крышей» посольства. После прикрытия «Вью Интернэшнл» Кент попытался наладить пересылку секретных документов через американское посольство, для чего задействовал Горбова. Его взяли с поличным во время передачи документов американцу. Но Горбов был только передаточным звеном. Он не знает, откуда поступают документы.
– Что вы хотите от меня, Вениамин Петрович? Какое отношение я имею к этому делу?
– Во-первых, Юрий Николаевич, вы знакомы с Кинжаловой. Поработайте с ней, провентилируйте со своей стороны, может, ей придёт что-нибудь на ум, кто имел завязки с «Вью Интернэшнл». Во-вторых, у меня есть серьёзное основание полагать, что в связи с публикацией ваших книг в «Папирусовом доме» к вам сделает подход Джордж Уоллис.
– А этот здесь каким боком затесался?
– С ним поддерживает тесные контакты Майкл Кент, бывший президент «Вью Интернэшнл».
– Любопытно.
– Как видите, может сложиться интересная комбинация. Вы – модный журналист, а теперь ещё и писатель, напрямую связанный с издательством, через посредство которого американцы переправляли закрытые документы. Вполне достаточные причины, чтобы Уоллис попытался каким-то образом использовать вас для налаживания нового канала. Если это случится, то у нас появится шанс выяснить, кто добывает для них секретные материалы.
Полётов хмыкнул:
– Что ж, чем чёрт не шутит! Давайте рискнём.
– Я свяжусь с Мадридом, предупрежу, что вы задержитесь в Москве, а вы пока возьмитесь за госпожу Кинжалову. Встретьтесь с ней, побеседуйте, прощупайте. Разумеется, никаких прямых разговоров на интересующую нас тему. На Кинжалову нет компрометирующих материалов. Она женщина активная, работоспособная, легко справляется с поставленными задачами, но мыслит, судя по имеющимся у нас данным, довольно узко. Её запросто могут использовать «втёмную». Так что не переусердствуйте.
* * *
Полётов созвонился с Катей в тот же день.
– Юра, рада тебя слышать! Ты что-то пропал. Создаётся впечатление, что тебя вовсе не интересует судьба твоих книг. Даже не спрашиваешь, хорошо ли продаются.
– Если честно, Кать, то я заглядывал разок в магазин и справлялся там. Так что я в курсе, что тираж расходится быстро.
– Какой ты шустрый! – засмеялась она. – Ладно, про книги ты знаешь, а просто так не хочешь увидеться?
– С удовольствием.
И они условились о встрече на следующий вечер в кафе «Кукуруза».
Кинжалова опоздала на пятнадцать минут и, появившись, состроила виноватое личико.
– Извини, Юра. Муж внезапно объявился. Пришлось задержаться.
– Неприятности?
– Нет. У него иногда случается… Вдруг вспоминает что-то, начинает выяснять отношения… Знаешь, он никак не привыкнет к тому, что я – человек самостоятельный. Только свысока разговаривать умеет.
– А ты?
– Приходится охлаждать его. Ничего страшного. С ним у меня всё нормально. Бывают ситуации сложнее.
– Какие, если не секрет?
– Ой, да разные. Недавно закрылось «Вью Интернэшнл».
– Это что такое?
– Было при нашем издательстве такое совместное с американцами предприятие. Но чего-то они там напортачили. Президент сразу из Москвы исчез.
– А зачем тебе нужна была какая-то левая контора?
– Ну…
Катя неторопливо рассказала, как познакомилась с Кентом и как возникла идея «Вью Интернэшнл». Назвала несколько имён…
Чтобы не слишком педалировать возникшую тему, Юра незаметно перешёл на личную жизнь Кати и вспомнил дни юности. Они проговорили часа два, и Кинжа-лова предложила увидеться ещё.
– Давай завтра, чтобы не откладывать в долгий ящик. Приезжай ко мне.
– Заманчивое предложение, – улыбнулся Полётов. Катя наклонилась к нему через столик:
– Хочешь честно?
– Валяй.
– Как только я увидела тебя на презентации, сразу подумала: вот бы повторить всё, что было, – в её взгляде появилась игривость.
– Повторить так, как оно было тогда?
– Да!
Он придвинулся к ней и заговорщически проговорил:
– Катюш, скажи мне по секрету: ты, случаем, не всю ли жизнь занимаешься таким сексом?
Она откинулась на спинку стула и засмеялась.
– А ты проверь, – Катя выразительно шевельнула бровями и спросила: – Приедешь?
Юрий долго смотрел на неё, потягивая вино, и молчал.
– Ты меня гипнотизируешь? – спросила она.
– Пытаюсь представить тебя без одежды.
– Зачем напрягать воображение? Завтра увидишь собственными глазами…
Вернувшись домой, Полётов немедленно связался с начальником и вкратце пересказал всё, что услышал от Кинжаловой о «Вью Интернэшнл».
– Завтра мы ещё раз встретимся, – сказал он. – Но мне не хочется, чтобы эти встречи продолжались долго, Вениамин Петрович.
– Какие-то проблемы?
– Личного плана.
– Понимаю. Что ж, вы всегда можете объявить ей, что через несколько часов улетаете в Испанию. Если ситуация начнёт засасывать, то так и поступите.
– Хорошо-Юрий принял душ и вошёл в спальню. Татьяна лежала в кровати и читала распечатку, делая на листах пометки авторучкой.
– Припозднился ты сегодня.
– Встречался с Кинжаловой.
– Зачем? Или ты забыл, что твоими книжными делами занимаюсь я?
– Тут не о книгах речь.
Он вытянулся рядом с ней и в общих словах рассказал, в чём суть дела.
– Дёрнул меня чёрт пойти именно к ней! – с досадой проговорила Таня. – Можно подумать, что других издательств нет. Теперь будешь барахтаться с этими американцами. Мало у тебя другой работы, что ли?
– Танюш, работы у меня всегда по горло. Не одно, так другое подсунут. Служба есть служба. Так что ты не переживай из-за этого. Вот с Катериной мне не очень хочется видеться.
– Боишься, что не устоишь перед её чарами? – Татьяна хмыкнула.
– Есть в ней то, что мне не нравится в женщинах. Этакая властность, хозяйственность. Любит она распоряжаться людьми.
Юрий задумался. Гораздо больше ему не нравилось другое. Находясь в Москве, он не хотел связываться ни с одной женщиной. Была в нём какая-то странная убеждённость, что на этой территории он не имел права заводить отношения с другими представительницами прекрасного пола. Здесь жила Таня.
«Танюша… Мой чудесный малыш… Когда ты рядом, мне никто больше не нужен…»
Он встал и взял со столика сигареты.
– Юр, не кури. Ладно? Что-то мне в последнее время не нравится дым. Как-то плохо он на меня действует.
Полётов бросил сигареты и вернулся к Татьяне. Взяв из её рук пачку бумажных листов, он отложил их в сторону.
– Давай обнимемся, – попросил он.
– С удовольствием, – она прижалась к Юре, уткнувшись носом ему под мышку.
Минуты две они лежали молча.
– Мне нравится твоя новая книга, – сказала наконец Таня.
– Да? – вяло отреагировал он.
– Но некоторые места надо сильно поправить.
– Поправим, – его голос звучал почти отчуждённо.
– Ты не хочешь разговаривать? Настроение плохое?
– Нет, всё в порядке. Просто что-то накатило… Задумчивость какая-то… Наверное, спать хочу…
– Спи, – согласилась Таня, – а я ещё почитаю. Мне уже немного осталось…
На следующий день домой к Юрию заглянул Павел Костяков, предварительно договорившись по телефону о своём приезде.
– Юр, извини, что я прямо с порога о работе, – заговорил Костяков. – Знаю, что ты ещё в отпуске, но тут дело такое…
– Какое?
– Из Мадрида пришла информация, что один человек из секретариата министра иностранных дел стал оказывать знаки внимания известной тебе барышне.
– Ты говоришь о Монике?
– Да.
– А кто этот человек?
– Себастьян Лобато. Мы давно облизывались на него, но безрезультатно. Он словно из стали выкован. Никаких интересов, никаких слабостей. Редкий тип, только работа на уме. Подкатить к нему не получалось ни с какой стороны. И вдруг возникла твоя испанка! Ты понимаешь, куда я клоню?
