— Так Хайтам знал о том, что мы с Салах… — Тео отвел взгляд от Рейчел, и теперь, не видя его глаз, она не могла понять, почему его голос стал таким задумчивым. Но достаточно ясно могла представить причину. Если Хайтам знал, что Салах и Тео были любовниками, значит, в ту роковую ночь он оказался на Незе не для того, чтобы что-то вызнать или выследить, а потому, что попросил Тео о встрече и сразу же обвинил его. Впрочем, Хайтама трудно осуждать: ведь обвинения его были чистой правдой.

— Да забудьте наконец о Хайтаме! — не выдержала Рейчел, и ее слова направили мысли Тео в нужном для нее направлении. — Поймите, дело сделано. Так случилось. Сейчас важнее всего Салах. Тео, послушайте меня. Салах сейчас очень плохо. По вашему мнению, она поступила неправильно, согласившись выйти замуж за Хайтама, а ведь возможно, она согласилась на это замужество так быстро потому, что не надеялась на вас. Такое часто происходит с людьми, любящими друг друга. Один говорит одно, другой понимает это неправильно, и пока они не разберутся, ни тому, ни другому непонятно, что каждый имел в виду, о чем он думал, что чувствовал. Вы же сами это знаете по себе.

— А что с Салах? — спросил Тео. — Я звонил ей прошлым вечером, но она не пожелала ничего слушать. Я пытался объяснить…

— Она хочет сделать аборт, — прервала его Рейчел. — Тео, она просила меня помочь ей: найти клинику, увести ее из дома на это время. Она хочет сделать это как можно скорее, поскольку знает, что ее отцу потребуется не один месяц на поиски нового жениха, а тогда уже будет поздно.

Он резко повернулся к ней, схватил за руку.

— Что? — хрипло выдохнул он.

Слава богу, подумала Рейчел, почувствовав, как тяжелый камень свалился у нее с души, — Тео не остался равнодушным к услышанному.

— Тео, она боится, что родители выгонят ее из дому, когда узнают о ребенке. Салах не надеется на то, что вы на ней женитесь. Она понимает, что невозможно быстро найти другого мужа. Она же не может вечно скрывать правду. Поэтому она и попросила меня найти врача или клинику, ну, что-нибудь. Это сделать нетрудно, но я не хочу. Ведь, испытав такое… Тео, вы представляете себе, каково будет Салах? Ведь она вас любит. Так как же она сможет убить вашего ребенка?

Он отпустил ее руку и, повернув голову, уставился на отвесную скалу, загораживающую вид на город, где Салах ждала от Тео Шоу решения своей судьбы.

— Пойдите к ней, — сказала Рейчел. — Вам надо с ней поговорить, убедить ее в том, что если вы с ней уедете и поженитесь — это не конец света. Естественно, что ее мать и отец будут поначалу противиться. Но сейчас же не Средние века. Ведь сейчас люди женятся по любви, а не из чувства долга или ради выгоды. Я понимаю, что случается и такое, но настоящие и прочные браки бывают только по любви.

Он кивал головой, но она не была уверена, что он слышит ее слова. Тео положил руки на руль и с такой силой сжал его, что костяшки пальцев, казалось, вот-вот проткнут тонкую кожу, усеянную чуть заметными веснушками. На его скулах перекатывались желваки.

— Вы должны что-то сделать, — обратилась к нему Рейчел. — Только вы один и можете.

Вместо ответа он вдруг схватился за живот и выскочил из машины. Спотыкаясь, он сделал несколько поспешных шагов, склонился над мусорной урной.

Когда рвотные спазмы прекратились, он выпрямился и обтер ладонью рот. Браслет на его запястье блеснул в закатных лучах. Он не пошел назад к машине. Голова была опущена на грудь, которая вздымалась, как у бегуна.

Рейчел посчитала, что он так отреагировал на ужасную новость. Тео, как и Рейчел, не хотел, чтобы Салах ложилась под нож. Или как там называется инструмент, которым пользуются для того, чтобы вытаскивать из тела матери нежеланный плод.

Она почувствовала облегчение, словно на нее вылили ведро холодной воды, о чем она мечтала с той самой минуты, как сбежала из магазина. Конечно, она поступила плохо, отдав Хайтаму Кураши чек, но в конце концов все завершилось как нельзя лучше: Тео и Салах будут вместе.

Рейчел принялась обдумывать свою встречу с Салах и подбирать нужные слова для рассказа о том, как происходил их с Тео разговор. В воображении она уже представляла, каким будет лицо ее лучшей подруги, когда та услышит, что Тео спешит к ней. Именно в этот момент Тео отошел от урны, Рейчел увидела выражение его лица и сразу догадалась, что оно обозначает. От страшной догадки все тело ее обмякло, словно кости внезапно расплавились.

Это было измученное лицо человека, неожиданно угодившего в крепкий капкан. Пока он, тяжело ступая, шел к машине, Рейчел поняла: он никогда не имел намерения жениться на ее лучшей подруге. Он был точно таким же, как многочисленные дружки Конни Уинфилд, которых она в течение многих лет затаскивала к ним домой. Они проводили ночь в ее постели, утро за завтраком на кухне, а потом смывались от возлюбленной, словно хулиганы с того места, где они набезобразничали.

— Боже мой, нет! — Губы Рейчел беззвучно произнесли эти слова. Тео воспользовался ее подругой, он соблазнил ее, окружив вниманием, без стеснения проявляя обожание, которого она не могла и надеяться добиться от мужчины-азиата, он ждал момента… Это был тонкий и коварный прием: никаких решительных шагов до тех пор, пока он не убедится, что Салах любит его по-настоящему. Она должна быть готова на все. Более того, она должна захотеть этого сама. А если так, то ответственность за любые неприятные последствия, которые могут сопутствовать удовольствиям, несет одна Салах.

Да и самой Салах наверняка все это было известно.

Рейчел почувствовала, как злоба, подобно вспененному потоку, бушует у нее внутри, захлестывая грудь и поднимаясь выше. Как несправедливо обошлась жизнь с ее подругой! Салах, добрая и хорошая, заслуживала такого же отношения к себе. Но Тео Шоу был явно не способен на это.

Тео влез в машину. Рейчел открыла дверь со своей стороны.

— Ну так как, Тео, — спросила она, не стараясь скрыть презрение, — что передать от вас Салах?

Она наперед знала, каков будет ответ, но ей было необходимо его услышать, чтобы убедиться, настолько ли он в действительности низок, как она себе представляла.

— Ничего, — ответил он.

Барбара, отступив на шаг от зеркала в ванной комнате, полюбовалась на дело своих рук и восхитилась содеянным. По пути в отель «Пепелище» она сделала остановку в «Бутсе» и через двадцать минут вышла из магазина с целым мешком косметики. Выбирать ей помогала молоденькая продавщица, лицо которой являло собой живое свидетельство того, как косметика может преобразить внешность.

— О чем речь! — с готовностью воскликнула она, когда Барбара обратилась к ней с просьбой помочь разобраться в маркировках и оттенках. — Вы ведь еще молодая, — с каким-то неясным полунамеком добавила она и начала складывать в корзину разные таинственного вида флаконы, коробочки, баночки, кисточки.

Продавщица предложила Барбаре «обработать» ее тут же, в магазине, чтобы показать ей, что можно сделать с помощью всех этих вещиц, на которые Барбара смотрела с большим сомнением. Оценив сочетание желтых теней с румянцем на щеках девушки, Барбара отказалась. Конечно, ей необходима практика, объяснила она, но у нее нет времени, чтобы воспользоваться любезным предложением.

Нормально, решила она, рассматривая свое лицо. Конечно, нечего надеяться на то, что в обозримом будущем ее портрет сможет украсить обложку «Вог» или что ее косметическое искусство будет служить ярким примером того, как женщина может преодолеть мелкие напасти вроде сломанного носа, кровоподтеков на лице и врожденного дефекта физиономии, который называют «нос картошкой». Но для начала получилось совсем неплохо. В особенности если демонстрировать свою внешность при слабом освещении или общаться с людьми с ослабленным зрением.

Она разместила свои покупки в настенной аптечке, взяла рюкзак и вышла из номера.

Ей хотелось есть, но с ужином придется повременить. Когда она вернулась в отель, то увидела Таймуллу Ажара с дочерью, отдыхающих на террасе, и решила прежде пообщаться с ними — по крайней мере с одним из них, — пока они здесь.