— Похоже, мы недооценивали Судзумию-сан.

— О чём ты, — приглушённо спросила Асахина-сан.

— Мир созданного Судзумией-сан фильма начал становиться частью этой реальности. Выдуманные ею детали фильма проявляются в нашем мире, и становятся его элементами. Асахина-сан, например, начинает стрелять лазерами, а коты говорят. Если она внезапно заявит: «Хочу снять сцену падения на Землю гигантского метеорита», может упасть и метеорит.

Сейчас все четыре члена «Бригады SOS», за исключением Харухи, собрались в кафе перед станцией. Коидзуми предложил собрать чрезвычайное совещание касательно Харухи, на что мы все согласились. Похоже, дела выходят нешуточные. На первый взгляд мы могли бы показаться кучкой весело болтающих между собой старшеклассников (хотя весёлым был один Коидзуми), но на самом деле мы были чем-то вроде кучки подозрительных проходимцев, задумавших лишить Защитницу Правосудия её супер-способностей. Кстати, мы выпустили Сямисэна погулять на лужочке рядом, специально предупредив его, чтоб он молчал и не отвечал ни на чьи вопросы. Кот, похоже, не сильно огорчился, ответив только: «Ладно». Потом он тихо уселся в тени дерева около дороги, и проводил нас взглядом.

— Что теперь с нами будет…? — испуганно спросила Асахина-сан. Бедная девочка выглядела очень обеспокоенной, поскольку на её долю постоянно выпадали ужасы Харухиного фильма. Нагато, всё ещё одетая во всё чёрное, сохраняла отсутствующее выражение лица.

Коидзуми медленно хлебнул свой тёплый кофе с молоком, и сказал:

— Всё, что я могу сказать — Судзумию-сан нельзя оставлять без внимания.

Одним глотком я проглотил ледяную воду, поскольку свой стакан яблочного чая я уже выпил.

— Так мы что, даже не будем пробовать её остановить?

— Да кто её остановит, когда она взялась за свой фильм? Я не рискну.

Я тоже.

Как только Харухин мотор заведён, он будет работать без остановок, пока она сама его не выключит. Сломайся эта штуковина — и Харухи окажется рыбой, выброшенной на берег. Если проследить её генетическую родословную, наверняка можно найти следы ДНК тунца и скумбрии.

Нагато, кажется, даже и не утруждала себя размышлениями, молча попивая свой чай с миндалём. Может, её это и вправду не волновало, а может она уже давно всё поняла, и думать ей больше было незачем. Впрочем, вероятнее всего, что она просто не из речистых. Даже проведя с ней шесть месяцев, я с трудом понимаю, что у неё на уме.

— А ты как, Нагато? Что обо всём этом думаешь?

— …

Нагато поставила свою чашку на поднос, не издав не звука, затем плавно повернулась, посмотрела на меня и сказала:

— Судзумия Харухи не исчезнет из этого мира, как в прошлый раз.

Какой спокойный, ровный голос.

— Объединение организованных информационных сущностей считает это достаточным.

Коидзуми изящно положил руку под подбородок, и сказал:

— Но это обернётся проблемами.

— Не для нас. Мы с удовольствием исследуем изменения объекта наблюдения.

— Вот как?

Коидзуми тут же потерял интерес к Нагато, и повернулся обратно ко мне:

— Итак, весь вопрос в том, к какому жанру нам следует отнести творение Судзумии-сан.

Чёрт, опять его понесло бог знает куда.

— Строение этой истории можно условно разделить на три части. Во-первых, она начинается в определённой замкнутой связности. Во-вторых, она ломает эту связность, и образовывает новую. И, наконец, она восстанавливает сломанную связность в её оригинальной форме.

Как я и думал, он затеял длиннющую речь на марсианском, послушав которую, люди подумают только «Что за бред он несёт?» Асахина-сан, слушать эту чепуху с серьёзным видом совсем не обязательно!

— Поскольку мы существуем в пределах этой замкнутой связности, если мы хотим исследовать наш мир, мы должны или думать рационально, или доверять наблюдениям.

Тогда что такое эта твоя связность?

— Можешь думать о ней, как о реальности, в которой мы сейчас находимся. Это мир устроен так, что в нём можем существовать мы в нашей текущей форме. С другой стороны, фильм, который снимает Судзумия-сан, для нас фантастика.

А ты что, сомневался?

— Но настоящая проблема в том, что события, происходящие только в фантастических мирах, уже затронули и нашу реальность.

Глаза Чудо-Микуру, голуби, цветущая вишня и, теперь, кот.

— Мы должны предотвратить дальнейшее расползание выдуманного мира по нашей реальности.

Мне всегда казалось, что Коидзуми чересчур восторженно болтает обо всей этой ерунде, слишком уж он весёленький. В противовес ему я решил сделать угрюмую физиономию.

— Создание этого фильма сработало как фильтр, давший возможность Судзумии-сан использовать свои способности. Чтобы предотвратить это, мы должны заставить Судзумию-сан понять, что «это всё выдумка». Потому, что сейчас она неосознано смешивает черты фантазии и реальности.

Да ты просто зажёгся этой идеей, я смотрю!

— Нам нужно найти логическое обоснование для того, чтобы доказать нереальность выдуманного мира. Мы должны убедиться, что это кино будет закончено разумным образом.

— Ну и как ты собираешься приводить в норму говорящих кошек?

— Приводить в норму — не лучший термин. Ведь если всё останется, как есть, у нас будет мир, в котором нормальными будут говорящие кошки. Но в нашей реальности кошки не говорят. Если все будут считать говорящих кошек обычным делом, последствия будут ужасны: ведь в нашем мире кошки просто физически не могут разговаривать.

— А пришельцы, путешественники во времени и экстрасенсы? Они тоже в нашем мире не существуют?

— Нет, конечно же, они существуют, куда они денутся. В нашем мире это самая обычная вещь, но шутка в том, что мы не должны дать Судзумии-сан узнать об этом.

Да что ты?

— Давай-ка взглянем на мир глазами наблюдателя со стороны. Если верить Харухи, которая считает, что «реальный мир» — это тот, который когда-то считал реальным миром ты — то есть, вселенная без сверхъестественного, где нет никаких пришельцев, путешественников во времени и экстрасенсов — то эта реальность, в которой сейчас находимся мы, будет выглядеть для постороннего наблюдателя миром выдуманным.

И что, этот наблюдатель и есть тот настоящий бог, о котором ты говорил?

— Но это только если смотреть со стороны. Ты же лично убедился, что сверхъестественное на самом деле существует в этом мире — например, мы с Нагато-сан. Поскольку мы существуем, тебе приходится включать нас в рамки связности этого мира. Я уверен, что ты пересмотрел свою точку зрения на вселенную за прошедший год.

Может, лучше б я никогда этого и не делал.

— Нуу… Да, пожалуй, так можно сказать: сейчас Судзумия-сан думает примерно так же, как ты год назад. Другими словами, она ещё не сменила свою точку зрения на состояние вселенной. Может, она и утверждает обратное, но в глубине души она не верит, что сверхъестественное действительно существует. Возьмём, для примера, виденное ей: она сочла появление Аватаров в закрытой реальности сном. Поскольку сны — это выдумки, реальность этого мира осталась неизменной.

Мы всё время только и делаем, что сохраняем её неизменной.

— Правильно, таким образом, мы можем не беспокоиться, что эта выдумка проявит себя в реальности. Но если Судзумия-сан сочтёт происходящее фактом, говорящие коты прочно займут своё место в нашей реальности. Поскольку в существующем мире коты не говорят, чтобы дать им возможность стать частью настоящего, придётся переделывать мир. Нужен Судзумии-сан мир, в котором коты говорят? Не думаю, что она превратит вселенную в совсем уж полное сумасшествие, поскольку, судя по её образу мыслей, для неё это будет проблематичным. Однако вполне возможно, что наш мир просто станет миром фантастики, в котором совершенно необязательно объяснять, почему коты умеют говорить. Говорящие коты существуют — вот, что для неё главное. Вопросов, почему они существуют, уже не будет, поскольку в новом мире говорить для кошек будет совершенно естественным.