– А тем, у кого сотрудники получают от нас наличные, мы тоже письма отправим? – поинтересовался Загорецкий, глядя на Юсупова исподлобья. – Мы же половину Москвы так подставим. С нами потом ни один закупщик работать не станет. А на официальных платежах угорим минимум вдвое.

– Я как коммерческий директор лучше буду платить вдвое больше, чем позволю своим сотрудникам воровать! А к тому, кто получает наличные, отправим наших аудиторов. В частном порядке. – Юсупов торжествующе улыбнулся. Видимо, роль борца с коррупцией ему очень нравилась.

– Анатолий Владимирович, вы, конечно, можете послать аудиторов, – осторожно продолжал Загорецкий, – только мы все предновогодние продажи потеряем. Такое расследование втайне не сохранишь. Об этом через неделю весь рынок узнает!

– А чего ты испугался, Загорецкий? Рыльце в пушку, да? И пусть узнают! Пусть узнают, что мы не боимся публично чистить свои ряды!

– Это правильно, – кивнул Загорецкий, – только плану точно конец!

– Да мне на этот план… да я… – Юсупов картинно закашлялся. – Я лучше план провалю по вашему департаменту, чем имидж компании дам испортить. Вас всегда выгнать можно, а департамент расформировать. А имидж не восстановишь. Короче, через полчаса подайте мне список людей, которых вы «нестандартно мотивируете». Имена, телефоны, суммы аудиторы проверят! Все свободны, – Юсупов опять встал. – И знайте: с сегодняшнего дня я вам больше не доверяю!

– Я вам больше не доверяю! – закрыв за собой дверь пенала, процитировал Старостин, схватился за сердце, согнул ноги в коленях и начал медленно оседать. – Простите нас, Анатолий Владимирович! Чем мы такую немилость заслужили? Выдайте нам Керимова, мы его сами порвем! – стенал Старостин, повалившись на пол.

– Идиот, тут камеры наверняка стоят! – сказал Загорецкий, давясь нервным смехом. – Или зайдет кто…

– Да мне все равно, – ответил Старостин, не вставая. – Из-за одного мудака теперь все пострадают. Ой, да не оставляйте нас, господин Ю-су-пав! Ой, да не виноваты мы, что вы нашли того, кто деньги пиздит! Ой, да не знали мы, что он такооооой ворюгаааа! Ой, да давайте мы все скинемся и вернем похищенное лично ваааааам! – голосил Старостин каким-то бабьим, совершенно фольклорным голосом.

– Во! – Нестеров вытянул вперед фигу. – Он деньги наживал, а мы скидываться? Это вряд ли.

Захарова уважительно посмотрела на него.

– Я в туалет, – зачем-то проинформировал нас Евдокимов и выбежал из пенала.

– Я тоже чуть не обоссался от страха, – бросил Старостин, когда дверь за Евдокимовым закрылась. – Может, он пошел звонить клиентам, предупреждая о проверках? Или деньги перепрятывать? А мы и не узнаем куда!

– Да хорош ты! – Нестеров открыл ящик стола, вытащил оттуда кошелек и переложил во внутренний карман пиджака. – Сейчас такое начнется! Хуже чем аудит.

– Да, коллективчик у нас еще тот! – Старостин лежал на животе и болтал ногами, как львенок из мультфильма. – Все от жадности этой чертовой. Никто сам не остановится.

– Так, пошли обедать! – отрезал Загорецкий. – Хватит тут языками чесать.

Мы сидели в баре напротив офиса и синхронно пили компот цвета сильно разведенной марганцовки. Цена бизнес-ланча была здесь несколько ниже, чем в офисной столовой, и бар этот пользовался повышенным спросом у наших малоимущих коллег, которым мы сейчас стремились подражать.

– Лучше бы в «Весну» поехали, – скривился Загорецкий. – Давно я такого говна не ел.

– Ага. В департаменте ЧП, а они по ресторанам обедают! – кивнул Нестеров. – Значит, точно воруют.

– Ой, ну все теперь! Давайте уйдем в паранойю и заляжем на дно, как таджики, ограбившие ларек. – Загорецкий вытащил изо рта косточку и кинул ее в пепельницу. – Завтра с утра посыпаем голову пеплом, покупаем на «черкизоне» пластмассовые пиджаки и старательно изображаем нищих офисных крыс. Ты, Нестеров, «жигуль» купи, на работу на джипе неприлично ездить.

– Я его, между прочим, в кредит взял!

– Юсупову расскажешь.

– И расскажу!

– Браво, браво, браво! – Загорецкий поправил запонку. – Как бы нам с Керимовым связаться, а? Интересно, когда его выпустят?

– Интересно, как они наличные платежи будут проверять. – Старостин сидел, дергал себя за пальцы, и его суставы неприятно щелкали.

– А никак, – Загорецкий пожал плечами. – Какой дурак скажет нашему аудитору, что он вообще какие-то деньги от нас получал?

Щелчок сустава.

– А если наши эсбэшники войдут в контакт с эсбэ клиентов и устроят встречные проверки? – Нестеров почему-то недоверчиво посмотрел на меня.

Опять щелчок.

– И сами распишутся в том, что наша компания коррумпирует персонал сетей! – Загорецкий почесал мочку уха. Старостин непроизвольно повторил его движение, потом снова щелкнул суставом.

– Да ты достал! – рявкнул на него Нестеров. – Ненавижу этот звук. Ты на «малолетке», что ли, сидел?

– Да ладно, ладно! – отодвинулся Старостин. – Не буду, не ори.

– Ничего они с наличными не сделают, – тихо сказал я, – а по безналу у нас больше ничего нет. И вообще, я был против, если помните. Стремно было изначально.

– Против был, а бабки-то взял! – зло ощерился Нестеров.

– Мне их нужно было тебе отдать? – Я поднял на него глаза.

– Нужно теперь подумать, какого черта «Дом игрушки» ни с того ни с сего взялся наши взаимоотношения проверять. – Загорецкий постучал пальцами по краю стакана. – У Керимова же там свой человек в маркетинге был!

– Может, Керимов просто обурел в какой-то момент, – предположил Нестеров, – и не отдал бабки тому чуваку? Сами подумайте, этот парень из «Дома игрушки» мог вообще ничего не знать о платеже. Керимов ему мог сказать, что в этом году бюджет не пилим, чувак у себя в компании нас и не провел.

– Три года пилили, а в этом не будем. – Старостин усмехнулся. – Неужели Керимов такой идиот, что решил из-за трешки себя подставить?

– Интересно, как тот парень прикрывал несуществующие платежи? – поинтересовался я, глядя на запонки Загорецкого.

– Не знаю. Может, проводил как бесплатный товар или… да черт его знает, сеть-то маленькая, ей все остальные наверняка копейки платят, если платят. Какая теперь разница?

Повисла гнетущая пауза. Мы изредка обменивались ничего не значащими фразами. Нам было страшно – оттого, что пока этот страх был безымянным.

– Короче, мужики, – Нестеров внезапно сменил тему, – я тут подумал и решил. Керимову ничего не будет! Никакой уголовки! Компания на него даже заяву в ментовку не подаст! Деньги-то «черные». Его и обвинить не в чем, они сами себе срок тогда подпишут. УБЭП, маски-шоу, все дела. – Нестеров хихикнул, прикрывая рот ладонью. – Прикиньте, красавчик какой!

– А что, должна была быть уголовка? – Загорецкий обворожительно улыбнулся. – И на сколько бы он загремел, а?

– Я чо, мент? – огрызнулся Нестеров. – Откуда я знаю? Я просто… ну… говорю что думаю.

– Но его же все равно уволят? – зачем-то спросил я.

– Ну и что? Бабки-то при нем. Уволят по собственному. Но проблема не в этом. – Нестеров сделался совсем серьезным. – Крыса среди нас, чуваки. Надо вычислять. Керимов с кем последнее время в основном общался? С Евдокимовым, да, Сань? – Мне почему-то показалось, что Нестеров заискивает. – Они все по боулингам ездили, туда-сюда, выпивка-закуска.

– И чо? – Я не понимал хода его мысли. – Евдокимов – первый кандидат на пост руководителя. У него лучшие показатели в департаменте.

– Отдел Керимова, – многозначительно поднял палец Нестеров, – в последнее время попер, вы же цифры знаете!

– А может, Захарова? – предположил Загорецкий.

– Неа. Захарова ни за что не решится на такое. К тому же она беременная, – Нестеров перешел на шепот, – просто не видно еще. Сама сказала на прошлой неделе. Евдокимов это, чуваки! Больше некому.

– А может, ты и прав, – посмотрел в потолок Загорецкий. – Впрочем, любой из нас мог…

– Ты спятил, что ли? – вылупился на него Старостин.

– Исходя из принципов общевойсковой разведки, реальная ситуация, – закивал Нестеров. – Ты прав.