Сергей Минаев
Р.А.Б
Мне никогда не хватало времени и эмоций, чтобы рассказать тебе эту простую, в общем, историю. Для этого мне потребовалось написать целую книгу.
Cмысл изображения зависит только от того, кто его разглядывает, навсегда остаются лишь чувства, воплощенные в глупых предметах. Но как пел известный исполнитель, «there’s a place in the sun for everyone, who has the will». И Бардамю все еще продолжает свое путешествие, и кажется, скоро он увидит не только птиц, но даже сказочных северных медведей.
LV
Вместо предисловия
Памяти неизвестного менеджера среднего звена
Неожиданно вышло так, что этот роман вместе с другими моими книгами «Духless» и «The Телки» составил трилогию. Несмотря на то, что персонажи этих книг разные по возрасту, роду занятий и, как сейчас это принято говорить, социальному статусу (буэээ) – все три романа объединены одним главным героем. Его зовут Средний Класс. И теми десятью годами, которые он прожил от кризиса 1998-го до кризиса 2008-го.
Безымянный коммерческий директор, герой «Духlessа», сделавший карьеру в начале нулевых, еще только обозначал появление в отечественном зоопарке нового «героя нашего времени», одуревшего от праздношатания и наличия корпоративной карточки, чувака, находящегося в фазе морального кризиса, свойственного тем тридцатилетним.
За ним пришел Андрей Миркин, двадцатитрехлетний журналист из «Телок», всем своим видом подчеркивающий, что эпоха безостановочного реалити-шоу наконец наступила и в России. И больше не будет финансовых кризисов и холодной зимы, и поколение молодых лентяев уже очень скоро будет жить в эпоху тотального гламура. И все, что тебе, средний класс, останется – научиться выбирать правильные бренды и правильных девочек, и потреблять, потреблять, потреблять…
Но вот наступил январь 2009 года, и оказалось, что одного умения разбираться в девочках недостаточно. Пробила полночь, и кредитный «Форд-Фокус» вот-вот превратится в коллективную тыкву. А вчерашние офисные принцессы – обратно в золушек.
И Анталия становится все дальше, а биржа труда все ближе, и тех, кто вчера «зажигал с огоньком» на корпоративах, сегодня не берут даже клоунами на детские утренники. Да и корпоративов-то уже не осталось…
Этот роман – обвинительный документ в отношении истинных виновников сегодняшнего кризиса. Вымышлены в книге лишь названия корпораций, фамилии их владельцев и управляющих, а все остальное – чистая правда. Это происходило и продолжает происходить здесь и сейчас, в ваших офисах. Возможный сценарий развития событий зависит теперь не только от вас, хотя вы и продолжаете думать, что других людей не существует, а если они и существуют, то просто как рынок сбыта или рынок труда.
Все эти годы вы были увлечены игрой в слияния и поглощения, в IPO, увеличение EBITDA, и прочими аббревиатурами. Надувая мыльные пузыри своих инвестиционных фондов, банков, торговых сетей и страховых компаний вы забыли, что социальная ответственность бизнеса – это не инструкция по применению туалетной бумаги. Кризис – не просто падение вашей выручки и оборотов, это еще и миллионы рассыпавшихся в стеклянную крошку чужих судеб. А вы даже не слышите хруста, ступая по ним подошвами ботинок.
Возможно, завтра эти стекла вопьются вам в ноги.
И Саша Исаев, менеджер среднего звена, еще вчера обсуждавший доступность ипотечного кредитования, сегодня выходит на улицу строить баррикады.
Станет ли от этого лучше хотя бы ему? Научит ли кого-нибудь эта история?
Я впервые боюсь написать «не знаю»…
Тему офисного романа и трудовых будней российского среднего класса закрыл.
Сергей Минаев,
телезритель из Москвы; один из тех, кто однажды вышел за хлебом и случайно купил в кредит плазменный телевизор
*
Гамлет: Для кого ты роешь эту могилу?
Второй шут: Для себя.
Гамлет: Разве ты собираешься умирать?
Второй шут: Наоборот, я собираюсь жить.
Гамлет: Если ты собираешься жить, тебе не нужна могила.
Могила нужна тем, кто умер.
Второй шут: Если бы я умер, я не мог бы ее рыть. Я ее рою для себя, а лежать в ней будут другие.
Гамлет: Если лежать в ней будут другие, значит, ты роешь ее не для себя.
Второй шут: Нет, для себя. Я ее рою не для того, кто в ней будет лежать, а для того, чтобы мне за нее заплатили. Значит, я ее рою для себя, а не для других.
Гамлет: Кто же в ней будет лежать?
Второй шут: Тот, кого в нее положат.
Гамлет: Кто же этот человек?
Второй шут: Это не человек.
Гамлет: А кто же?
Второй шут: Бездыханное тело.
Гамлет: Но ведь при жизни это бездыханное тело было человеком.
Второй шут: Нет, сударь…
Николай Эрдман. Интермедии к спектаклю по трагедии В. Шекспира «Гамлет»
Пролог
Choose life, choose your future.
1
Конгресс-центр, прилепившийся к тридцатидвухэтажному зданию, в котором ранее находилась мэрия Москвы, весьма уродлив. Сбоку он похож на консервную банку (местами облезшая, выполненная в духе соц-арта мозаика на стенах делает сходство с консервированным тунцом «Heinz» практически портретным). Аналогию доводит до полной неотличимости факт постоянного проведения в этой банке всяких тренингов, семинаров и лекций с участием большого количества народа.
Крыша центра покрыта черным рубероидом и чуть вогнута внутрь, что наводит на мысль о гигантской сковородке вок, из тех, что используются в каждом мало-мальски приличном азиатском ресторане. Каждый раз, когда я прохожу мимо, в голове всплывают строчки из рекламы такой сковородки в «Магазине на диване»: «Продукты, приготовленные на воке, сохраняют свой натуральный вкус и остаются свежими даже после небольшой термической обработки. Креветки, курица, свинина…». В середине лета, когда московская жара достигает своего пика, рубероид притягивает максимальное количество солнечных лучей, раскаляется и начинает выделять специфический запах давно не чищеной сковороды – долго находиться рядом с центром становится тяжко, поэтому обычно я пулей проношусь мимо, чтобы не засорять свои легкие.
Но сегодня необычный день. Сегодня, 20 июля, ровно через двадцать семь минут, я войду в центральный подъезд Главного здания, поднимусь на двадцать девятый этаж, отдам свои документы в руки милой секретарши с ресепшн, которая проводит меня в Зал официальных делегаций, где после торжественной части («инаугурации», как она у нас называется) мне выдадут Паспорт Гражданина Компании. Документ, подтверждающий, что я больше не мерчендайзер. Я – МЕНЕДЖЕР КОМПАНИИ «РЕСПУБЛИКА ДЕТСТВА»!
Времени до начала официальной части предостаточно, а толкаться в холле двадцать девятого этажа вместе с кучей галдящих сотрудников нет никакого желания. Поэтому я останавливаюсь не доходя до конгресс-центра, лезу в карман за пачкой сигарет, вспоминаю про «Креветки, курица, свинина…» и поднимаю глаза вверх, чтобы в очередной раз увидеть кромку матово-черной крыши. И в этот момент вижу его.
Точнее, сначала появляется резкий звук, а секундой после – он. Выбив телом большое французское окно на уровне тридцатых этажей, он вылетает на улицу, неся за собой шлейф из битого стекла, пыли и прочего дерьма. Как в кино. Он летит невообразимо долго. Так долго, что я успеваю рассмотреть, что на нем серый костюм, светлая рубашка и коричневые ботинки. Его безмолвный полет продолжается минуту или две (во всяком случае, мне так кажется, хотя после будет установлено, что падал он семь с половиной секунд). Ближе к земле он начинает кричать и даже, как мне кажется, жестикулировать. Будто пытаясь затормозить. Но этот чувак явно не Бэтмен, затормозить он не может и шлепается прямо в середину «вока». Я не могу разглядеть его лица, зато успеваю подумать о том, что начало полета лучше было смотреть с доминирующей высоты, например с летней площадки «Калина-бара», на двадцать первом этаже торгового центра, далеко напротив этого здания, а вот конец истории лучше виден с той точки, где стою я. Еще я думаю о том, что чувак, конечно, разбился в лепешку. Практически превратился в фарш и пристыл к раскаленному рубероиду, который мигом превратит в головешки то, что осталось. Воистину – сгорел на работе. Лучше не скажешь.
