А вот Алексею что-то совсем не спалось. Вообще, как-то душно было в горнице. Несмотря на распахнутые ставни – то ли Микул сегодня протапливал печь, то ли прсото ночь выдалась теплая. Последнее вернее – за окнами, во дворе, прямо на глазах сгущался туман. Значит, не подморозило… И завтрашний день, скорее всего, будет дождливый, пасмурный.

Встав, Лешка осторожно пробрался между телами спящих на двор, к колодцу. Молодому человеку вдруг сильно захотелось вымыться, смыть с себя пот, грим – наконец-то – похоже, это уже можно было сделать вполне безопасно.

Выйдя на улицу, Алексей погрузился в туман. И в самом деле, снаружи оказалось тепло. Тепло – и тихо, ни ветерка, ни скрипа, ни собачьего лая. Нет, вот, где-то забрехала псина. Вот еще одна – уже ближе. Словно бы кто-то шел к постоялому двору. Лешка остановился, прикидывая, где же тут колодец? Тусклая луна серебрила туман, не столько освещая, сколько еще больше сгущая тени.

– Хозяин! Эгей, хозяин!

Громкий повелительный окрик. Голос такой… женский или подростковый… кажется, будто и знакомый даже…

Из тумана метнулись тени.

– Эй, парень!

Черт, заметили!

– Хозяина разбуди… И покажи нам вход в корчму, в этом тумане словно шайтан водит!

Шайтан… Значит, турки… Зачем они пришли?

– Хозяина? Сейчас…

– Постой-ка! – из тумана вдруг вынырнула ловкая фигура, закутанная в длинный плащ. Блеснули глаза…

Фекла! Черт побери. Фекла!

Лешка дернулся но тут же овладел собой – только не бежать, вести себя естественно. В конце концов, в гриме да с черными выкрашенными волосами – не должна узнать. Ну, еще и туман ведь…

– Где-то я тебя уже видела, парень, – сверля молодого человека взглядом, задумчиво произнесла девушка.

– Мы – актеры, ходим везде.

– Да, да… наверное…

Не узнала!

– Ладно, показывай, где вход и буди хозяина… Нет, постой… ты чего здесь шатался… по двору, в тумане?

– Приспичило. Да и колодец тут… ополоснуться – в горнице жарко.

– И все же мне кажется знакомым твой голос… Ну, что стал? Веди!

– Пожалуйста, проходите.

Фекла – а за ней трое турецких воинов – направились вслед за Лешкой.

Тот нащупал ручку двери:

– Микол, эй, Микол! Хозяин!

– Что такое? – слышно было, как где-то наверху заскрипели ступеньки. – Молочнику, вроде, рано еще.

– Не молочник. Другие гости пожаловали.

– А-а-а… Господа османлы! – хозяин постоялого двора, спустившись со второго этажа вниз по скрипучей лестнице со свечой в руке, наконец, разглядел гостей. – Милости прошу. Желаете откушать?

– За тем и пришли, – хмуро буркнула Фекла. – Нарыскались по этим дурацким горам… и все зря. Давай, быстро пожарь нам мяса или курочку… Вина? Ты что, не в своем уме, гяур? Разве не слышал о том, что Аллах запрещает пить сок виноградной лозы правоверным?! Ах, у тебя найдется и пиво… Да, пиво уж точно – не из сока виноградной лозы. Пиво, пожалуй что, правоверным можно… А, как, парни?

Последнюю фразу девушка произнесла по-турецки, но старший тавуллярий ее хорошо понял – еще помнил язык, благодаря давнишней встрече с османским шпионом Фарраш-беем и все его компанией, не к ночи будь помянуты.

Лешка притаился у самой двери, в коридоре.

– Трактирщик! Что там у тебя за парень шастал сейчас по двору?

– Парень?

– Ну, тот, что тебя позвал? Он кто?

– А, этот… Актер. Балаганщик.

– Ясно… И все же… Куда он делся-то? Ага, верно, пошел к колодцу. Здесь в дом один вход?

– Да.

– Что ж, мимо не пройдет… Поговорим, посмотрим… Эй, хозяин, зажги-ка побольше свечей. Да не сальных, чучело, зажигай яркие, восковые.

А вот это уже пахло керосином! Лешка закусил губу. Что теперь делать? Бежать? Конечно. Однако, если захотят – поймают, утром, когда спадет туман, долина просматривается далеко. Эх, сейчас бы на ту сторону, в Валахию… Корабль. Ведь уже договориться с баркой – и такого удачного случая, скорее всего, больше не будет. До реки Ниш можно добраться, до самой реки… где-то там, рядом, по слухам, и встали лагерем крестоносцы. Жаль, если сорвется такая возможность… Впрочем, а почему сорвется?

Лешка осторожно, на цыпочках, прокрался в горницу и растолкал кого-то из близнецов:

– Вставай, Лука!

Парнишка открыл глаза:

– Я – Леонтий.

– Тсс! – Алексей зажал ему рот рукою. – Не кричи так. Вот что, Леонтий, где у нас грим?

– Грим? Зачем грим?

– Накрасишься, потом пойдешь на двор, умываться. Не сильно – просто размажешь по лицу грязь… Да, кудри… кудри тоже пригладь, намочи…

– Зачем это все?

– Нужно. Понимаешь? Нужно… Там, в трапезной, турки… Я скажу, что говорить… а чего – нив коем случае. Ну, давай, мажься! Отыскал грим.

– Да…

Алексей подошел к окну. Узкое! Черт, узкое…

– Лука, протиснешься?

– Я Леонтий.

– Какая разница? Ну?

Юноша оперся руками о подоконник.

– Пролезешь, пролезешь – ты же уже тоньше меня.

– А очень нужно?

– Очень!

Леонтий вздохнул:

– Тогда попробую… Нет, полезу!

Он живо скинул рубаху и, без лишних слов, рыбкой нырнул в окно – да так ловко, что вмиг скрылся в тумане. И вот уже в окне показалась его довольная рожица:

– Ну, как?

– Отлично! Не знал, что ты так умеешь.

– Мы с братом бывшие акробаты… Плечо только поцарапал… Саднит.

– Ничего, всяко, заживет до свадьбы. Вот, – Лешка скинул с себя рубаху и протянул пареньку. – Возьми, наденешь.

– Но это же не моя!?

– Так надо. Запомнил, как себя вести? Сможешь все сделать, как сказано?

– Я же актер!

– Ну, ладно… Удачи тебе, Лука!

– Да я же…

– Знаю – Леонтий. Оговорился, извини.

Хрупкая фигура юноши скрылась в тумане.

Алексей выждал немного и выскользнул в коридор, поближе к трапезной. Затаился, прислушался… Ага! Кажется, вовремя. У-у-у, какие запахи! Прямо слюнки текут.

– Эй, парень, а ну, подойди сюда!

Вот он, голос Феклы!

– Так я ж к вам уже подходил!

Лука – ах, нет, Леонтий – ответил правильно, так, как учили.

– Ну, что, справил свои дела, вымылся?

– Да… ой, вы подошли так неожиданно, я даже испугался.

– Что-то ты во дворе показался мне вроде как выше…

– Туман.

– Ну да, вот именно, туман… Чего только не привидится!

– Так вы меня зачем-то звали?

– Звали? Н-нет, ты мне не нужен. Иди, иди, парень, спи.

Вежливо попрощавшись, Леонтий – точно, Леонтий! – быстро зашагал в людскую. Скользнув за парнишкой неслышной тенью, Алексей на ходу перекрестился: слава Богу, кажется, пронесло. И, тем не менее, он так и не уснул – еще бы! – ожидая от Феклы – или как ее там по-турецки? – любой самой неожиданной каверзы. Да уж, от этой коварной девчонки всего можно было ожидать.

Турки и Фекла покинули постоялый двор довольно быстро. Впрочем, на улице уже занималась заря. Пора было уходить и артистам.

Леша живо разбудил всех:

– Вставайте, други!

Споро поднявшись, вся труппа во главе с Периклосом отправилась в путь к причалу. Сонный Микол, хозяин постоялого двора, все же соизволил проснуться и проводил постояльцев до самых ворот. Прощаясь, придержал за рукав Лешку, шепнул:

– «Калим-бей» сегодня идет к Никополю.

– Какой Калим-бей? Ах, да, галера…

– А назавтра повернет обратно. Смотрите, как бы вас не догнал.

– Благодарю за предупреждение, – Алексей вынул из кошеля аспру. Маленький серебряный кружочек тускло блеснул в свете зачинавшегося дня. Брезжил рассвет.

– И, вот еще что, – чуть задержавшись, обернулся Лешка. – Вчерашние гости… Они тоже отправятся с «Калим-беем»?

– Какие гости? – поначалу не понял Микол. – А, турки. Да, с «Калим-беем»… Хотят немного спуститься вниз по течению. Ищут кого-то… А этот их командир – молодой, да ушлый! – с неожиданным уважением отозвался кабатчик. – Еще безусый совсем, а гляди ж ты… Сипахи его побаиваются.

Ну, еще бы…

Лешка ничего не сказал, лишь вспомнил, с какой легкостью Фекла расправилась с башибузуками. Да уж, такую девку не грех и побаиваться. Ежели что не по ней – убьет и слова не скажет. Вот уж интересно, кто же она такая? Турчанка? Но – ходит сейчас в мужском платье, да еще постоянно – с отрытым лицом, что для мусульманской женщины – смертный грех, вовек потом не отмолится. Правда, турки используют и христиан, и огнепоклонников… кого только не используют. А ислам – только для избранных! Остальные – «райят», быдло – пусть платят налоги, они на христиан куда как выше. Или вот еще есть так называемая фетва – разрешения на что-либо. Например, многие выпрашивают у какого-нибудь знакомого муллы фетву на питие вина в «лечебных» целях. Дескать, не пьянства ради, а токмо здоровья для. Вот и для шпионки-разведчицы – а именно ею, похоже, и являлась Фекла – могли выдать специальную фетву. Разрешили грешить: ходить в мужском платье, открывать лицо… и спать, с кем захочется. Как эта хитрая и коварная девка попала к башибузукам? Наверное, ошиблась – и на старуху бывает проруха – приняла за своих. Скорее всего, пробиралась в Румелию из Валахии… наверное, успела там что-то эдакое натворить, спешила… Вот и попалась по глупому, всякое в жизни случается. Прикинулась паломницей-замарашкой – для этого прямо театральный талант нужен. Актриса! Что и сказать, актриса… Чулпан Хаматова… А ведь, кстати, похожа чем-то!