– Знаешь, что сказал о тебе Патрик? – спросила Леони. – Когда он увидел тебя впервые, я спросила, что он думает о моей дорогой, любимой подруге, и он ответил, что если б ты немножко привела себя в порядок, то была бы очаровательной. Правду сказать, после его слов я почувствовала ревность.
– Это очень великодушно с его стороны, – холодно ответствовала Клеона, – но твоя бабушка рассчитывает увидеть красавицу. Не забывай, даже в Йоркшире тебя всегда называют прекрасной мисс Мандевилл.
– Не была бы я богатой, едва ли кто-нибудь даже вспомнил обо мне, – язвительно заметила Леони. – Но сейчас речь не обо мне, мы говорим о тебе! В моих платьях, в конце концов, у нас почти одинаковые фигуры, с красиво уложенными волосами, да еще после того, как на ночь начнешь смазывать лицо лимонным лосьоном, ты станешь ничуть не хуже лондонских красавиц.
– Я не смогу! – воскликнула Клеона. – Это слишком опасно.
– Если ты откажешься, мне не удастся выйти замуж за Патрика. Меня поймают; я знаю, папа меня поймает. Если это случится, я покончу с собой! Вот когда я погибну, ты очень пожалеешь, что струсила и… вела себя отвратительно… ты, моя подруга, которой я до… доверяла и которая клялась всем с… святым по… могать мне!
Выпалив эти слова, Леони горько зарыдала и бросилась ничком на мягкие диванные подушки.
Клеона знала, что в таком настроении Леони будет плакать до тех пор, пока не обессилеет. Придется уложить ее в постель и напоить настойкой опия, чтобы она смогла заснуть или успокоиться. Клеона любила подругу, но знала ее слабости: задор и живость Леони были необычайно заразительны, когда все шло так, как надо, но переходили в черную депрессию, если что-то не ладилось.
– Без Патрика я умру… умру, – причитала Леони.
Клеона глубоко вздохнула.
– Ну хорошо, – пообещала она, – я поеду. Да поможет нам всем Господь! До такого сумасбродства мы еще не доходили.
Леони перестала плакать и села прямо.
– Ты не обманываешь? – сквозь всхлипы спросила она.
– Да, да, поеду, – повторила Клеона, – хотя уверена, что все раскроется, и тогда у сэра Эдварда будет полное право обрушить на меня свой гнев.
Последних слов ее не было слышно, ибо Леони повисла у нее на шее и осыпала поцелуями.
– Спасибо тебе, милая, добрая Клеона! – восклицала она. – Я знала, что ты меня не подведешь! Нам нужно все продумать… у нас так мало времени.
В течение следующего часа обе девушки сидели, вплотную приблизив друг к другу головы, и старались продумать, что необходимо сделать.
– Я должна ехать домой, – проговорила Клеона. – Нужно покормить цыплят. И потом, если не помочь Рози с домашними делами, она никогда их не кончит.
– Так ты скажешь родителям? – спросила Леони.
– Я скажу им, что ты просишь меня поехать вместе с тобой в Лондон. Только вот трудно будет уговорить маму, чтобы она позволила мне носить твои платья. Сейчас мы не можем позволить себе ничего нового. В прошлом месяце папе пришлось купить новую сутану. Его старая до того изъедена молью, что сквозь дырки были видны ноги.
Проговорив все это, она поняла, что Леони думала о своем и ничего не слышала.
– Сегодня вечером я увижусь с Патриком, – сказала она. – Он должен будет где-то перехватить карету и сообщить, что у нас в доме заразная больная. Но они, конечно, подъедут за мной к самому дому, тут уж ничего не поделаешь.
– А если папа придет проводить меня? – спросила Клеона. – Наверняка ему захочется этого.
– Нужно как-то отговорить его. Скажи, что мы отъезжаем позднее, чем на самом деле, а потом мы оставим ему записку, что лошадей, мол, невозможно было долго удерживать и что бабушка прислала еще одно письмо и велела ехать без промедления.
– Знаешь, Леони, – медленно заговорила Клеона, – я начинаю думать, что ты отъявленная лгунья. Никогда мне не доводилось слышать столько лживых домыслов. Вот уж не думала, что ты способна на такой обман.
Помолчав, Леони тихо сказала:
– Я это делаю не ради себя, а ради Патрика. Настанет день, когда ты полюбишь, Клеона. Вот тогда ты поймешь: ради того, кому отдано твое сердце, можно пойти на что угодно, как бы дурно это ни было. Дело не только в том, что, выйдя замуж за Патрика, я буду счастлива. Я знаю, что Патрик будет счастлив оттого, что женился на мне! Мы созданы друг для друга!
Леони говорила с полной искренностью, и лицо ее светилось от радости.
Клеона тихонько вздохнула.
– Вот уж не думала, что кто-нибудь из нас может так влюбиться. Мне казалось, такое случается только в романах.
– Когда-нибудь и ты так полюбишь, – предсказала Леони.
– Вряд ли, – улыбнулась Клеона. – Всем, кого я встречала до сих пор, даже твоему Патрику, я предпочла бы породистую лошадь.
– Ох уж эти твои лошади! В самом деле, Клеона, только о них ты и думаешь! Полюбуйся, на кого ты из-за этого стала похожа! Весь день у нас уйдет на то, чтобы попытаться хоть чуть-чуть привести в порядок твои волосы, хотя бы вымыть их для начала. Потом нужно начать отбеливать тою кожу. Поезжай домой, скажи родителям и к ленчу возвращайся назад. Только ради Бога, будь осторожнее в присутствии слуг. Все они страшно боятся папу. Если они догадаются, что я что-то задумала, то обязательно как-нибудь с мим свяжутся, опасаясь последствий своего молчания.
– Я буду очень осторожна, – пообещала Клеона. – А теперь мне нужно идти, иначе цыплята погибнут от голода.
Она обняла Леони:
– Мне будет ужасно тебя не хватать. Просто не представляю, как я останусь здесь без тебя. И поговорить будет не с кем.
– Но тебя здесь не будет, – возразила Леони. – Во всяком случае, какое-то время. Ты будешь в Лондоне кокетничать с принцем Уэльским и обязательно соберешь вокруг себя уйму поклонников.
– Хочешь, я скажу тебе, что случится, когда я приеду? Твоя бабушка бросит на меня один взгляд и тут же отправит назад в Йоркшир, – сказала Клеона. – Ты можешь себе представить, чтобы мой веснушчатый нос произвел в свете неизгладимое впечатление?
– На нем не останется веснушек, если ты будешь делать то, что я тебе скажу, – парировала Леони. – И, прошу тебя, Клеона, поторопись! У нас очень мало времени, а ведь нужно подобрать тебе платья, сообщить новости мисс Бантинг и уложить вещи. К тому же перед бабушкой тебе достаточно выглядеть прилично, а мне ради Патрика нужно быть красивой! Знаешь, что он сказала мне при последней встрече?
– Нет. Что? – с любопытством спросила Клеона.
Леони неожиданно смутилась.
– Нет, этого я не скажу даже тебе, – сказала она. – Ну, а теперь торопись, торопись, торопись! Пока мы будем собираться, может произойти что-нибудь ужасное! Например, папе занеможется, и он вернется домой! Этот кошмар преследует меня и днем и ночью.
– Все будет хорошо, – тихо произнесла Клеона. – Ты выйдешь замуж за своего Патрика.
У нее вдруг появилась уверенность в том, что Леони добьется своего.
– Ты вправду так думаешь? – спросила Леони, глядя на нее сияющими глазами. – Большего я и не прошу. Жить вместе с Патриком в Ирландии для меня все равно, что очутиться в раю!
Казалось, даже воздух звенел от излучаемой ею радости.
Возвращаясь домой, Клеона все еще слышала голос подруги.
Она действительно любит его, думала Клеона, пока Бетси трусила к дом. Она молила Бога о том, чтобы Патрик О'Донован оказался достойным такой любви и не забывал, что при всей своей импульсивности Леони, натура наивная и простодушная, никогда не ведавшая ни горя, ни забот.
– Ей нужно, чтоб ее любили, – вслух подумала Клеона. – А я сильная, я и так проживу.
Едва она произнесла эти слова, как ей почудилось, будто кто-то незримый смеется над ней. Девушка не могла понять, откуда взялось это неприятное ощущение. Быть может, она бросила вызов Судьбе, и та приняла его?
– Ну и пусть, все равно я не боюсь, – запальчиво сказала она, обращаясь к Бетси, поскольку больше говорить было не с кем. – Ради Леони я справлюсь с кем угодно, даже с беспутным герцогом!
