Теперь кровать была покрыта алым покрывалом, на котором появились яркие атласные подушки. В медных подставках курились благовония, наполняя воздух пряным, тонким ароматом. Был приготовлен и ужин – цыпленок с карри и овощами томился на маленькой железной жаровне, от которой по всей каюте расплывалось тепло. На столе, прикрытые белоснежными салфетками, стояли блюда с медовыми пряниками и фруктами, а рядом с ними искрились гранями два хрустальных бокала и зеленела бутылка вина.

Рэнди в сотый раз осмотрела каюту, покачала головой и заметила себе под нос:

– Дурацкая затея. Посадить бы сюда еще пару-тройку музыкантов, и будет настоящая картинка из книжки восточных сказок.

Она подошла к зеркалу в резной раме, занявшему место, на котором до этого висел портрет Дианы, перенесенный Джеймсом в кают-компанию, и посмотрела на свое отражение. Из зеркала на нее смотрела юная девушка в голубом шелковом халате и батистовой ночной рубашке, украшенной кружевами, – возбужденная и испуганная. Тонкая белая ткань еще больше оттеняла ее золотистые, с рыжеватым отливом волосы, свободно распущенные по плечам. Рэнди встретилась в зеркале со своими собственными янтарными глазами, покачала головой и сказала, прижимая ладони к пылающим щекам:

– Надеюсь, Джеймс не подумает, что я завлекаю его в ловушку.

Струя холодного воздуха заставила ее обернуться. Рэнди увидела Джеймса, стоящего на пороге. Он был в длинном шерстяном халате, а свои башмаки держал в руке. Джеймс запер за собой дверь и повернулся лицом к Рэнди.

– Я… вымылся в каюте у Стивена и вот… я готов… – Лицо Джеймса было розовым, блестящим, и было видно, что он только что побрился. Густые, еще влажные волосы гладко зачесаны назад. – Не мог же я прийти к своей жене прямо с мостика, грязным и просоленным. – Он переступил по полу босыми ногами и тихо добавил: – Боже, до чего же ты хороша, Мира!

Эти простые слова помогли им обоим снять напряжение. Рэнди подошла к Джеймсу, взяла у него из пальцев промокшие башмаки.

– Спасибо за комплимент, Джеймс. Должна сказать, что ты тоже прекрасно выглядишь. – Она нервничала, не могла стоять на месте и потому отнесла башмаки Джеймса в шкаф, продолжая на ходу: – Никогда не видела тебя в этом халате. Голубой цвет очень идет тебе.

– Халат не мой. Я позаимствовал его у Стивена.

Рэнди избегала встречаться взглядом с Джеймсом и продолжала копаться в шкафу.

– Я обещал вернуть накидку завтра утром, – сказал Джеймс, который испытывал не меньшее смущение, чем его жена.

– Ты, наверное, проголодался. Поужинаешь? – По-прежнему не глядя на Джеймса, она подняла крышку кастрюльки и перемешала ее содержимое. – Кайра приготовила цыпленка с карри, как ты любишь. Или, может быть, хочешь бокал вина для начала?

– Я хочу только тебя, Мира, – тихо ответил Джеймс.

Рэнди вздрогнула, уронила ложку, а Джеймс подошел к ней сзади и нежно, провел рукой по ее волосам.

– Огненный шелк. Ты действительно похожа на язычок пламени, Мира. – Он прижал к своей щеке упавшую на плечи прядь золотистых волос Рэнди. – Настоящий шелк.

Рэнди прикрыла глаза, чувствуя, как рвется из груди ее сердце.

– Джарита вымыла их, чтобы они стали мягкими и блестящими, – смущенно пояснила Рэнди. – Она заварила для этого травы, лимон, сушеные цветы… – Она замолчала, чувствуя близкое дыхание Джеймса – горячее и неровное.

– М-м-м, какой аромат, – несвязно пробормотал он. – Твои волосы пахнут летом и садом. Цветущим садом.

Его губы коснулись обнаженного плеча Рэнди. Она невольно отклонила голову, подставляя ему шею, и смущенно продолжила:

– Она… Джарита всегда сама делает для меня мыло… и масло для ванны тоже… – Рэнди вздрогнула от прикосновения языка Джеймса, которым он провел по ее шее, и простонала. – Что ты делаешь со мной, Джеймс?

– Пытаюсь возбудить тебя, моя любимая. Мне это удается?

Рэнди невольно рассмеялась от непривычного, острого ощущения.

– Если от этого голова должна кружиться, а сердце – замирать в сладкой тоске, тогда тебе это удалось, мой милый.

Джеймс обвил руками тонкую талию Рэнди, взял из ее пальцев крышку и накрыл ею кастрюлю.

– Ужин подождет, дорогая, а вот я больше ждать просто не могу. Я изголодался по тебе. Чем ты можешь утолить мой голод и мою жажду?

Только теперь Рэнди набралась храбрости, чтобы повернуться лицом к Джеймсу.

– Всем, чем тебе угодно, муж мой, – ответила она, обнимая Джеймса за шею. – Все, что у меня есть, принадлежит только тебе и будет твоим до тех пор, пока ты будешь желать этого.

– Боюсь, что даже вечности не хватит, чтобы утолить мое желание, Мира.

– Тогда поцелуи меня, и пусть наша вечность начнется прямо сейчас.

Джеймс припал к ее губам, и поцелуй его был нежным, страстным и долгим. Его язык проскользнул между губ Рэнди, и она встретила его своим языком, начиная восхитительную игру, от которой голова кружилась, а мысли – путались. Джеймс негромко застонал от наслаждения. Плоть его напряглась, прижалась к животу Рэнди, обтянутому тонкой тканью. Рэнди задрожала и еще теснее прильнула к Джеймсу.

Потрясенная новыми чувствами, она даже не заметила, как и когда Джеймс успел перенести ее к кровати. Рэнди лишь помнила, что их поцелуй при этом не прерывался ни на одно мгновение. Поставив Рэнди на пол, Джеймс распустил пояс на ее халате, скинул на пол тонкую атласную ткань, затем медленно спустил по плечам тонкую полупрозрачную рубашку, которая пенной волной легла у ног девушки. Он застыл, с восхищением глядя на ее обнаженное тело.

Рэнди густо покраснела, но нашла в себе силы не отвести взгляда от лица Джеймса, от его глаз, пылающих страстью. Он подхватил ее на руки и осторожно опустил на постель.

Джеймс лег рядом с Рэнди, осторожно прикоснулся пальцами к ее упругой нежной груди и улыбнулся.

– Ты прекрасна, словно богиня, Мира. Сколько дней и ночей я мечтал об этой минуте, и вот она настала. До сих пор боюсь проснуться и узнать, что это всего лишь сон.

Рэнди положила ладонь на атласные отвороты халата Джеймса.

– Прекрасная одежда, Джеймс, но не слишком ли ты тепло одет для такого случая? – с улыбкой спросила она.

Он поцеловал ее в кончик носа и смущенно ответил:

– Поскольку это у тебя в первый раз, я боялся слишком быстро раздеться перед тобой. А вдруг ты испугаешься меня?

– Я никогда не испугаюсь тебя, Джеймс. И, между прочим, я знаю, как выглядит обнаженный мужчина. – Она почувствовала замешательство Джеймса и поспешила уточнить: – Нет, я никогда не видела обнаженным живого мужчину, но зато насмотрелась в Индии на статуи. Тебе известно о том, что у индусов есть специальные храмы, посвященные искусству любви? Это великолепные сооружения, все стены которых покрыты скульптурными изображениями людей, занимающихся любовью. Индусы верят в то, что человек, посвященный в тайны любви, всегда будет счастлив в браке.

– И кто же показывал тебе эти храмы? – нахмурился Джеймс. – Акбар?

Рэнди улыбнулась в ответ:

– Нет. Меня вместе с Акбаром водил туда Абу, когда мы еще были детьми. Это входило в наше обучение.

– И насколько способным учителем оказался Абу?

– Очень способным, просто замечательным. Он обучал нас буквально всему, начиная с математики и кончая философией. Кроме того, он научил меня никогда не бояться чего-то нового, каким бы необычным оно ни казалось. – Рэнди протянула руку и разгладила морщинку, набежавшую на лоб Джеймса. – Но мало только видеть то, что должно происходить между мужем и женой. Теперь я хочу это почувствовать.

Раздосадованный, сгорающий от ревности к Акбару, Джеймс поднялся с кровати и, не глядя на Рэнди, принялся снимать свой халат. Услышав за спиной негромкий вздох, он обернулся и обнаружил, что Рэнди смотрит на него во все глаза, не пытаясь скрыть своего восхищения.

– О боже! Ты прекраснее любой из тех статуй, Джеймс! Какое у тебя мускулистое, сильное тело. По сравнению с тобой те изваяния – просто мальчишки!