— Не понимаю… — начал Рут, выворачивая наизнанку бумажник. — Я положил его сюда, и никто не мог…

— Зато я все понял, — кивнул Бедж, вставая. — У тех, кто возвращается оттуда, — он указал пальцем вверх, — это бывает, капитан… Советую обратиться к психиатру… Ну, я побежал… Спасибо за коктейль.

Бедж уже давно исчез в лифте, а Рут все еще сидел с раскрытым бумажником на коленях.

Может, он действительно заболевает?.. Галлюцинации?.. Он слышал об этом от старых пилотов… Но там было другое… Что же — явь, а что — игра расстроенного воображения в событиях последних дней? Кари — существовала ли она?..

Воспоминание о Кари пронзило такой болью, что он со стоном закрыл глаза.

Нет-нет, он мог бы секунда за секундой восстановить в памяти весь тот день от первой встречи в толпе до момента, когда он высадил ее на крыше госпиталя. Тепло ее тела, прикосновение нежных рук, запах волос — удивительно свежий и чуть горьковатый, ее губы… И та, другая Кари, распростертая на грязном асфальте… О нет… Если он и сойдет когда-нибудь с ума, то только от этих воспоминаний… А сейчас…

Все надо принимать так, как оно есть… Все это было, а исчезнувшее письмо — еще один загадочный эпизод непонятной петли, которая постепенно стягивается вокруг него… За годы, проведенные на Плутоне, он научился предугадывать неведомую опасность. Вот и сейчас — ошибки быть не может…

Ну что ж, там, в безмерной дали пространства, он в такие минуты полагался лишь на себя, на свою интуицию, свои нервы, свои силы. Теперь он поступит так же… Помощи ему, по-видимому, ждать неоткуда. Значит… Все зависит только от него. А ставкой в этом последнем испытании, как и там, будет лишь жизнь. Здесь даже легче… Там его гибель ставила под угрозу судьбу всей экспедиции. А здесь — Рут усмехнулся — он теперь ни за кого не ответствен… Вот только Рэгги?.. Но может, и ее уже давно нет… Его же собственная жизнь… Рут на мгновение вообразил пустоту космических далей, пронизанных лишь холодным блеском бесконечно далеких звезд, и снова усмехнулся горько и примиренно.

Потом он встал, сложил бумажник, опустил его в карман куртки и неторопливо вышел из прохладного холла в горячий зной заполненной людьми улицы.

В полдень Рут возвратился в «Парадиз». Ио ждал его на обычном месте у дверей.

— Какие новости? — спросил Рут, проходя в кабинет.

— Оставлены места на парижский рейс. Вылет из аэропорта Роктауна в двадцать два ноль-ноль. Надо быть в аэропорту на полчаса раньше.

— Значит, летим, Ио. Готовь багаж. Кстати, ты не узнавал: это прямой рейс?

— Есть посадка в Джонстауне.

— Так… — Рут задумался. Значит, еще одна посадка в этой милой стране. Если Совет Равных захочет помешать, это можно без труда устроить и в сутолоке Джонстауна — одного из самых больших аэропортов планеты… Если ему позволят вылететь отсюда, его приключения еще не кончатся со стартом в Роктауне. Что ж, остается вооружиться терпением и ждать.

На всякий случай Рут обыскал кабинет. Письма, конечно, нигде не было, да Рут и не надеялся найти его: он отлично помнил, что положил полоску темной ткани в бумажник и с бумажником не расставался… Однако осмотр кабинета напомнил о конверте. Конверта, который Рут оставил на столе, тоже нигде не было видно. Рут позвал Ио.

— Большой темный конверт? — Ио вопросительно уставился на патрона. — Разве капитан не взял его с собой?

— Я взял только письмо. Конверт остался на столе.

— Конверт на столе не лежал, — возразил Ио.

— Ты убирал здесь?

— Да. Конверт не лежал.

— Значит, ты не выбросил его в мусоропровод?

— Как можно выбросить то, чего не было? — в тоне робота прозвучало удивление.

Руту снова пришла в голову мысль, что Ио дурачит его. А впрочем, с какой целью? Ведь речь шла о пустом конверте…

Ио продолжал стоять в дверях; его неподвижный взгляд был прикован к лицу Рута.

— Извини, Ио, — усмехнулся Рут, — вероятно, я сам куда-нибудь засунул этот проклятый конверт.

— А какова вероятность? — поинтересовался Ио.

Рут пожал плечами:

— Скорее всего, не очень большая.

Ио повернулся и медленно вышел из кабинета. Руту показалось, что робот чем-то озадачен.

До аэропорта они добрались без приключений. Рут решил не испытывать судьбу без крайней необходимости… Винтокрыл вел пилот «Парадиза» — кажется, робот системы «5». Рут и Ио летели в качестве пассажиров. Пилот оказался на редкость молчаливым. За весь полет он не произнес ни слова. Только посадив винтокрыл на крыше здания аэропорта, пилот, не взглянув на Рута, бросил:

— Все. Прощайте, уважаемый господин Доррингтон.

— До свидания, — медленно произнес Рут, вылезая из кабины винтокрыла. — До свидания… Ведь мы еще можем встретиться, не так ли?

Пилот не ответил.

Не успели Рут и Ио сделать несколько шагов, как серебристая прозрачная стрекоза взмыла в воздух и растворилась в темном небе.

Сутолока аэропорта, одного из крупнейших на континенте, вначале ошеломила Рута. Потоки людей текли по всем направлениям, спускались и поднимались вместе с бесшумно ползущими лентами пандусов и эскалаторов. Люди заполняли огромные залы, теснились у выходов и сверкающих металлом и хрусталем баров. Шорох тысяч шагов и приглушенных голосов, громкие объявления об отправке и прибытии очередных авионов и межконтинентальных ракетных лайнеров, рокот мощных моторов, плывущий от посадочных полос, музыка, доносящиеся с видеоэкранов вспышки и переливы разноцветных неоновых реклам — все это сливалось в грандиозную свето-звуковую симфонию, в скрытом ритме которой Рут вдруг явственно ощутил угрозу. Да, опасность была где-то совсем близко, он теперь твердо знал это. Пробираясь вслед за Ио в сутолоке переходов и холлов, Рут, напряженный до предела, бросил быстрые взгляды по сторонам. Однако люди, мимо которых он проходил, были заняты своими делами и своими мыслями. Никто не обращал на него внимания…

Ио вскоре разыскал стойку регистрации парижского рейса. Формальности заняли несколько секунд; минуту спустя Рут и Ио очутились в небольшом салоне со стеклянными стенами. Посредине стояли большие вазы с красивыми яркими цветами, а вдоль стен — низкие кресла, оправленные темно-вишневой кожей. В креслах сидели и полулежали пассажиры, ожидавшие парижского рейса. С некоторыми были роботы той же системы, что и Ио.

— Присядьте, капитан, — предложил Ио.

Но Рут отказался. Устроившись в углу салона, он принялся изучать своих будущих спутников, вместе с которыми предстояло пересечь океан. Большинство напоминало бизнесменов и чиновников. Один, помоложе, с тупым лицом и самоуверенным взглядом, был в мундире космического пилота. Ироническая усмешка промелькнула по лицу Рута. Никто из находящихся в салоне, конечно, не догадывается, какой опасности они все подвергаются, летя вместе с ним. Впрочем, полет на ракетном лайнере — всегда немного риск… В этом случае риск возрастал неимоверно. Отъезд Рута был бегством, и Совет Равных, конечно, уже знал обо всем…

В дальнем углу салона сидело несколько женщин в элегантных дорожных костюмах. Оценивающий взгляд Рута задержался на них. Без сомнения, все они принадлежали к состоятельному кругу, но привлекательных среди них не было. Салон постепенно заполнялся. Теперь все кресла были уже заняты, и вновь прибывающие ждали стоя, заполнив свободное пространство между вазонами и креслами. Вспыхнула надпись: «Посадка»; тотчас раздвинулись двери, ведущие в ярко освещенный, уходящий куда-то вниз коридор. В дверях появилась черноволосая девушка в голубой униформе служащих аэропорта. Рут стиснул зубы… Девушка чем-то напомнила ему Кари.

Толпа шевельнулась и медленно потекла в коридор мимо девушки в голубой униформе. Сидевшие вставали со своих мест. Салон начал быстро пустеть.

И тогда появилась она… Рут мгновенно узнал ее, лишь только она вошла. Он словно окаменел в своем углу — ошеломленный, растерянный, неимоверно вдруг ослабевший. Сердце сначала подскочило, а потом словно остановилось…