– Почему, если ты действительно так думаешь? Что толку лгать? Я знаю, ты… ты ненавидишь меня.

Ее голос дрогнул, но она проглотила слезы. У нее еще есть гордость. Если она потеряет и ее, ей останется лишь невыносимая мука постоянного сознания того, что Стивен ее ненавидит.

– Ты не можешь винить меня за это! – Гнев вспыхнул в нем с новой силой, подкрепленной презрением к самому себе за минутную слабость.

Он схватил Рейчел за обе руки. Боль в раненой ладони была ничем в сравнении с огнем, жегшим его изнутри. Впервые увидев Джейми, Стивен пришел в ярость оттого, что Рейчел скрыла от него его ребенка, но со временем он простил бы ее. Они преодолели бы обиды и непонимание, создали бы счастливую семью – он, Рейчел и их сын… Теперь оставалось лишь плакать об этом, ребенок не был его сыном. Этого простить нельзя, никогда! Можно надеяться, что когда-нибудь ему удастся примириться с этой мыслью и меньше страдать. Но пока мира в душе нет и в помине, ему хочется побольнее наказать Рейчел за то, что она оставила его в дураках.

Стивен наклонился и поцеловал Рейчел без всякой нежности, с одной лишь грубой страстью, которую уже не мог контролировать. Он услышал ее сдавленный вскрик, почувствовал судорожный вздох, от которого грудь Рейчел прижалась к его груди. Она дернулась, попыталась оттолкнуть его. Но все, что он слышал и чувствовал, было лишь фоном для бешеной ярости, для решимости заставить ее заплатить…

Его язык грубо раздвинул ее губы, руки обхватили ее, не давая вырваться. Рейчел из последних сил высвободилась и прервала поцелуй, заливаясь слезами.

– Нет, Стивен, пожалуйста, не надо!

Ее мольбы устыдили Стивена, едва не заставили его пожалеть о своей жестокости. Но почему, черт возьми, он должен чувствовать стыд? Это Рейчел оказалась последней тварью, Рейчел растоптала его гордость, насмеялась над его чувством к ней!

Рейчел захлестнул страх. Она уже была близка к панике, когда вспомнила, что это Стивен – Стивен, который когда-то любил ее, был самым нежным, самым трепетным любовником… Не мог же он стать настолько другим? Не скрывается ли прежний юноша в облике мужчины, сжимающего ее сейчас с таким неистовством?

– Нет, Стивен… пожалуйста. Не надо так…

В сдавленном голосе Рейчел сквозь слабую мольбу звучало словно напоминание о прошлом, и она почувствовала, как затихает гнев Стивена. Его пальцы перестали впиваться в ее плоть, объятия стали мягче, ласковее, напомнив Рейчел дни наслаждений, которых она уже не чаяла вновь испытать. Соблазн был слишком велик.

– Стивен?..

Невысказанный вопрос поняли оба – она испугалась саму себя, он не верил своим ушам. Мгновение оба не двигались и почти не дышали, боясь продолжения, но влечение, родившееся из гнева, оказалось непреодолимым.

Стивен подхватил Рейчел на руки, и вот она уже на одном из просторных кожаных диванов, стоявших по углам танцзала. Он склонился над ней, целуя снова и снова с такой нежностью, что Рейчел могла бы принять это за сон или мечту. Она закрыла глаза и предалась наслаждению, которое Стивен дарил ей, уже не стремясь унизить. Рейчел застонала, обвила руками шею любимого, привлекая его к себе, и задрожала от сладостного его прикосновения.

Стивен погрузил горячие пальцы в ее волосы, перебирая шелковистые пряди и вспоминая все прежние их встречи, когда он так же любовался ее волосами. С момента их расставания прошло столько времени, у Стивена было уже так много женщин, а он все помнил аромат этих волос! Помнил эту нежную кожу, это отзывчивое гибкое тело – она была единственной женщиной, образ которой навсегда запечатлелся в его памяти.

Стивен развязал пояс ее халата и распахнул его. Лаская грудь Рейчел, он с радостью ощутил мгновенное напряжение ее сосков. Тонкая полупрозрачная ночная сорочка не скрывала линий стройного тела танцовщицы с длинными и сильными ногами. Стивен расстегнул крохотные пуговки на сорочке, увидел улыбку Рейчел и стер ее поцелуем. С другими женщинами он был неизменно осторожен, сейчас же в его действиях был оттенок грубоватой напористости. Ведь это была Рейчел, а не другие, и Стивену было немного страшно.

Халат и сорочка полетели на пол, следом отправились рубашка и брюки. За окном занималась заря, бледно-серый свет придавал коже Стивена жемчужный оттенок. Зрелость добавила мощи и веса его телу, но мышцы остались крепкими, а кожа – гладкой и теплой. Рейчел была охвачена возбуждением, по телу пробежала горячая волна желания, чуть приправленного страхом.

Рейчел не была ни с одним мужчиной, кроме Стивена, и никого другого не хотела. Стивен был ее первым и единственным любовником. Но сейчас она вдруг испугалась возможного разочарования. Что, если ожидания обманут их обоих, действительность проиграет в сравнении с воспоминаниями?

– Стивен, я…

– Тише. Ничего не надо говорить, Рейчел. Я понимаю.

Она увидела в его глазах тревогу – как отражение собственной, – но Стивен снова стал целовать ее, его руки пробежали по ее телу, и страх исчез, сметенный желанием. Рейчел изогнулась под ним, отзываясь на его изобретательные ласки. Он оживлял страстью каждую частичку ее тела, и скоро вся она пылала. От ее стонов руки Стивена задрожали. Рейчел, если бы это было возможно, полюбила бы его еще сильнее за этот отклик на ее ощущения.

Может, она зря его боялась? Возможно, он бы выслушал ее и понял, почему она скрыла от него сына и выдумала связь с Робертом, а поняв, конечно же, простил бы? В объятиях Стивена все казалось возможным!

Потом они, обессилев, долго лежали без слов. Но вдруг Стивен отодвинулся – лицо замкнутое, губы плотно сжаты.

– Нам следовало мирно прервать наши отношения десять лет назад. Ты удрала и сделала нормальное расставание невозможным.

– Я просто не хотела сделать тебе больно. Пожалуйста, постарайся поверить мне, – взмолилась Рейчел, сильнее, чем когда-либо, нуждаясь в его понимании, хотя после того, как он отодвинулся от нее, она поняла беспочвенность своих надежд.

– Не хотела сделать мне больно? Я любил тебя, Рейчел! Переспать с Робертом было самым надежным способом сделать мне больно, и ты это знала. Поэтому ты сбежала. Не из заботы о моих чувствах, а из страха предстать передо мной и признаться, что ты носишь ребенка Роберта!

Стивен начал поспешно одеваться. Короткие мгновения страсти пронеслись, и теперь нагота вызывала стыд. Это ощутила и Рейчел при виде его лихорадочных движений.

– Наверное, я должен сказать тебе спасибо за то, что ты не пыталась выдать этого ребенка за моего после смерти Роберта. Видно, даже таким, как ты, свойственна элементарная порядочность, хотя она и покидает тебя время от времени.

Рейчел подняла с пола халат, оделась и трясущимися руками завязала пояс. Стивен непримирим; ничто не изменилось. Как нелепо было надеяться на чудо!

– Тогда нам больше не о чем говорить.

Стивен провел рукой по губам, словно стирая след ее поцелуев, бросил взгляд на диван и усмехнулся.

– Долгое время я старался подвести черту под прошлым, теперь это сделано. Я сумею выбросить тебя из головы, Рейчел, так что благодарю за любезность. Отныне мы просто два человека, которые были когда-то знакомы и оба, каждый по-своему, заинтересованы в судьбе мальчика. Для нас обоих этого больше чем достаточно. И, уж конечно, гораздо больше, чем мне бы хотелось!

Стивен вышел из комнаты, не оглянувшись. Рейчел чувствовала себя использованной, оплеванной. Может, этого он и добивался, когда решил заняться с ней любовью? Какое унижение! Ничто не изменилось, Стивен ненавидит ее. Но теперь и Рейчел ненавидит себя за то, что позволила Стивену так обойтись с ней.

– Роджерсон был вне себя, когда звонил сегодня утром. Спрашивал, какую игру ты затеял, назначив встречу и не явившись на нее. – Дэвид помедлил. – Стивен, ты меня слышишь?

– Что? Ах, да, Роджерсон вне себя. Так! – Стивен подошел к столу и нажал на селекторе кнопку вызова секретарши. – Триш, закажи столик на двоих в «Гранде», пожалуйста. Да, мой обычный. Около часа дня. Потом свяжись с секретарем Роджерсона, передай мои извинения и просьбу составить мне компанию сегодня.