Смиггенс издал непонятный звук и смахнул с ресниц дождевую каплю. Или это была слеза?

— Что вы собираетесь делать дальше, Уилл Денисон?

— Я? Я вернусь к прежним занятиям, чтобы стать мастером в своем деле.

Смиггенс хитро улыбнулся:

— И это все?

Уилл отвел взгляд, сам не сознавая почему.

— Есть одна молодая леди. Особенная молодая леди.

— Я так и думал. Я знал много девушек, но ни об одной из них не думал как об особенной. Мне бы хотелось, чтобы кто-то ко мне так отнесся. Может быть… может быть, если, как ты говоришь, все обойдется, я был бы счастлив тоже найти здесь кого-нибудь особенного.

Он блуждал взглядом по затопленным равнинам, по склонам Спинного Хребта. За этими скалистыми вершинами скрыты невообразимые чудеса. Этот молодой человек, стоящий рядом с ним, не успел описать и сотой их доли. Чудеса, которые он, Прайстер Смиггенс, так долго попусту растрачивавший свою жизнь, увидит собственными глазами.

Тучи разошлись, проглянуло солнце. Смиггенс снова посмотрел на собеседника.

— Пусть ваши друзья будут осторожны с Блэкстрапом, — сказал он Уиллу. — Это самый грубый, самый жестокий, самый порочный человек из всех, кого я когда-либо встречал. Поверьте мне, если бы вам довелось узнать о всех его злодеяниях, на вашей юной голове волосы встали бы дыбом. Он не остановится ни перед чем, чтобы отомстить.

Уилл проследил за взглядом Смиггенса.

— Власти займутся им, — убеждал он его. — Это больше не ваша забота и не моя. Забудьте о нем.

На плечо юноши мягко легла когтистая лапа. Уилл обернулся и оказался лицом к лицу с Тарквой.

— Я должен возвращаться, Уилл Денисон. Уилл уставился на дейнонихуса:

— Что? Назад в каньон, в город храмов?

— Да, назад к моей созерцательной жизни. Назад к поискам ответов на великие загадки.

— Но если Блэкстрап поджидает вас там? Их трое, а вы один.

Дейнонихус вздохнул:

— Я знаю, но если дело дойдет до поединка, мне придется сдерживаться и соразмерять силу ударов. А возможно, придется даже драться только одной ногой, чтобы было по-честному.

Сомнение Уилла сменилось улыбкой.

— Может быть, вы и правы. Наверное, так будет лучше. — Когда он взглянул направо, его улыбка погасла. Место, где был привязан корабль дейнонихуса, пустовало, от воздушной галеры не осталось никаких следов. — Мне очень жаль, что так получилось с вашим кораблем. Могу себе представить, сколько времени и сил вы потратили на его постройку.

— И потратил не зря — ведь корабль сослужил неплохую службу. Если будет нужно, я построю другой. — Снова когтистая лапа мягко легла на плечо Уилла. — Я был бы очень рад побеседовать с тобой еще раз как-нибудь, Уилл. Судя по тому, что я видел и что рассказал мне твой друг Чаз, ты исключительный человек, хоть и недавно прибыл в Динотопию.

— Мне тоже будет очень приятно с вами поговорить. Почему бы вам не вернуться вместе с нами? Я знаю, вам будут рады в городе Водопадов. Наллаб не отстанет от вас с разговорами, наш главный библиотекарь — один из ваших соплеменников.

— Нет. — Тарква был непоколебим. — Я выбрал жизнь в уединении и созерцании, а к прошлому я не вернусь. Но возможно… — он, казалось, засомневался на одно мгновение, — я, пожалуй, навещу вас как-нибудь. Много времени прошло с тех пор, как я был в городе Водопадов. Давно у меня не было возможности порыться в его богатейшем собрании рукописей.

— Я присоединюсь к вам. — Уилл положил руку на покатое плечо дейнонихуса. Под свободными одеяниями отшельника перекатывались налитые мускулы. — Может быть, при встрече вы научите меня нескольким ударам.

— Чтобы оставаться в хорошей физической форме, нужно постоянно заниматься. — Изогнутые когти коснулись ладони Уилла. — Прощай, Уилл Денисон. Я рад, что мне удалось помочь тебе и твоим друзьям. Это улучшило и твою, и мою карму.

Уиллу оставалось только смотреть, как необыкновенный дейнонихус прощается со всеми, начиная с Чаза и заканчивая Грызуней. Потом отшельник ушел в сторону гор и лишь ненадолго остановился на склоне холма, чтобы еще раз помахать им на прощание.

Теперь Уилла беспокоили мысли о доме. Его отцу сейчас уже наверняка сообщили, и он с тревогой ждет известий о судьбе сына. И Сильвия тоже. Циррусу легче, он хотя бы знает, куда отправился Уилл. Они были бы безгранично счастливы узнать, что с Уиллом все в порядке.

— Посмотрите, — раздался чей-то голос. — Философ возвращается!

Обернувшись, Уилл увидел, что Тарква действительно бежит прямо к ним, разбрызгивая воду в разные стороны. Снова дейнонихус очутился рядом.

— Знаешь, пока я бежал, — сказал он Уиллу, — одна мысль пришла мне в голову: я, пожалуй, мог бы сделать перерыв в моем бесконечном уединении. Ради одной вещи. Я уже забыл, как могут быть привлекательны хорошая беседа и компания друзей. Ты думаешь, библиотекари города Водопадов на самом деле захотят поговорить со мной?

Восторгу Уилла не было границ.

— Я уверен в этом! А мой отец даже поможет тебе усовершенствовать твою воздушную галеру.

— Правда? Вот было бы чудесно. Смиггенс стоял рядом и слушал.

— Верите вы мне или нет, я когда-то интересовался подобными вещами. Я видел чертежи Леонардо да Винчи и читал о работе двух братьев во Франции. Во время гражданской войны в Америке тоже ставили такие интересные эксперименты с аэростатами.

Не обращая внимания на моросящий дождь, как, впрочем, и на все остальное, нетерпеливый Смиггенс и дотошный дейнонихус погрузились в занимательную беседу. Уилл умиленно любовался на эту зарождающуюся дружбу, когда вдруг почувствовал легкий толчок сзади. Обернувшись, он увидел перед своим носом морду Грызуни, да так близко, что невольно отпрянул. Ласковое рычание убедило Уилла, что нужно звать на помощь Чаза.

— Ей не терпится отправиться домой, — объяснил протоцератопс.

— Я понимаю. — Уилл видел свое отражение в огромных хищных глазах. — Скажи ей, я провожу ее, ведь я дал слово ее родителям.

Тираннозавры с рождения общались между собой коротко и немногословно. Грызуня сразу повернулась и пошла прочь, а Чаз продолжал пристально смотреть на своего друга.

— Будь начеку, Уилл, это исключительная, пожалуй, даже единственная в своем роде дружба. То есть Грызуня, как это ни удивительно, видит в тебе друга. Я никогда ни о чем подобном не слышал. Любой другой человек для нее — кусок мяса. Так что если захочешь однажды отправиться в Дождливую долину, знай, что теперь у тебя там есть друзья, — рогатой мордой протоцератопс слегка боднул Уилла. — Я бы даже сказал, что она в тебя влюблена.

— Знаешь что… — начал Уилл. — Она не в моем вкусе. Мне нравятся э… не настолько хищные девушки.

Тут кто-то ударил его по плечу.

— Ой! — вскрикнул Уилл. Обернувшись, он увидел, что это опять Грызуня — она пихала его в бок. Огромные желтые глаза требовательно смотрели на юношу. — Полегче!

— Ну что я тебе говорил? — сдавленно хихикнул Чаз. — Самое что ни на есть выражение чувств. Ласки тираннозавра. Радуйся, что она еще маленькая, а то бы она руку тебе сломала.

— Ты преувеличиваешь. Но все равно скажи ей, чтобы она не пихалась. Я все-таки обычный человек.

Эти слова привели Чаза в неописуемое веселье. Не обращая внимания ни на настойчивую хищницу, ни на восторженного протоцератопса, Уилл обвел взглядом затопленные равнины. Скоро фермеры вернутся восстанавливать свои полуразрушенные дома. Снова засеют рисовые поля, цератопсы и анкилозавры впрягутся в плуги, и жизнь вернется в нормальное русло.

Как и его собственная. Он удивлялся, как ему не терпится вернуться к будничной повседневной рутине. Слишком много он пережил, столько волнений и потрясений. Он все-таки обычный человек.

По крайней мере, пока что.

Копперхид запнулся о корень и выругался. Все его лицо было заляпано грязью. Блэкстрап хмуро посмотрел на него:

— Сложно спрятаться от этих тварей, если они знают, что мы здесь.

Он остановился, чтобы перевести дыхание. После урагана в Дождливой долине стало еще более влажно и душно.