Ты, брат, как старший, должен принести

Хвалу творцу и всесожженье первый.

Нет, ты начни, — я в этом неискусен;

Я буду подражать тебе.

О боже!

Ты, кто вдохнул в нас дуновенье жизни,

Кто создал нас, благословил и не дал

Погибнуть чадам грешного отца,

Которые погибли бы навеки,

Когда бы правосудие твое

Не умерялось благостью твоею

К великим их неправдам! Боже вечный,

Даятель жизни, света и добра,

Единый вождь, ведущий все ко благу

Своею всемогущей, сокровенной,

Но непреложной благостью! Прими

От первого из пастырей смиренных

Сих первенцев от первородных стад,

Дар недостойный господа, ничтожный,

Как все пред ним ничтожно, но несомый

Как дань благодарения того,

Кто, пред лицом твоих небес пресветлых,

Слагая жертву эту, повергает

Свой лик во прах, от коего он создан,

И воздает хвалу тебе — вовеки!

Дух, для меня неведомый! Всесильный

И всеблагой — для тех, кто забывает

Зло дел твоих! Иегóва на земле!

Бог в небесах, — быть может, и другое

Носящий имя, — ибо бесконечны

Твои дела и свойства! Если нужно

Мольбами ублажать тебя, — прими их!

Прими и жертву, если нужно жертвой

Смягчать твой дух: два существа повергли

Их пред тобою. Если кровь ты любишь,

То вот алтарь дымящийся, облитый,

Тебе в угоду, кровью жертв, что тлеют

В кровавом фимиаме пред тобою.

А если и цветущие плоды,

Взлелеянные солнцем лучезарным,

И мой алтарь бескровный удостоишь

Ты милостью своею, то воззри

И на него. Тот, кто его украсил,

Есть только то, что сотворил ты сам,

И ничего не ищет, что дается

Ценой молитвы. Если дурен он,

Рази его, — ведь ты могуч и властен

Над беззащитным! Если же он добр,

То пощади — иль порази, — как хочешь,

Затем что все в твоих руках: ты даже

Зло именуешь благом, благо — злом,

И прав ли ты — кто знает? Я не призван

Судить о всемогуществе: ведь я

Не всемогущ, — я раб твоих велений!

О брат, молись! Ты прогневил Иегóву:

Он по земле твои плоды рассеял.

Земля дала, пусть и возьмет земля,

Чтоб возродить их семя к новой жизни.

Ты угодил кровавой жертвой больше:

Смотри, как небо жадно поглощает

Огонь и дым, насыщенные кровью.

Не думай обо мне; пока не поздно,

Готовь другую жертву для сожженья.

Я больше жертв не буду приносить

И не стерплю…

Брат! Что ты хочешь делать?

Низвергнуть в прах угодника небес,

Участника в твоих молитвах низких —

Твой жертвенник, залитый кровью агнцев,

Вскормленных и вспоенных для закланья.

Не прибавляй безбожных дел к безбожным

Словам. Не тронь алтарь: он освящен

Божественной отрадою Иегóвы,

Его благоволением.

Его!

Его отрадой! Так его отрада —

Чад алтарей, дымящихся от крови,

Страдания блеющих маток, муки

Их детищ, умиравших под твоим

Ножом благочестивым! Прочь с дороги!

Брат, отступись! Ты им не завладеешь

Насильственно; но если ты намерен

Для новой жертвы взять его — возьми.

Для жертвы? Прочь, иль этой жертвой будет…

Что ты сказал?

Пусти! Пусти меня!

Твой бог до крови жаден, — берегись же:

Пусти меня, не то она прольется!

А я во имя бога становлюсь

Меж алтарем священным и тобою:

Он господу угоден.

Если жизнью

Ты дорожишь, — уйди и не мешай мне.

Иначе я…

Бог мне дороже жизни.

Так пусть она и будет жертвой богу!

Он любит кровь.