– Дженнифер! – позвал Джо.

Даг Хенсон, Джо Пенни, Джим Новак, Энди Ларкин, Конар и Роджер Криптон – любимый оператор Джима сидели в ряд в креслах. Нилл Майерс убирал реквизит, оставшийся после отснятых сцен.

– Послушайте, джентльмены, становится холодно, – сказала Дженнифер. – Не знаю, что за сюрприз вы мне приготовили, но, может, я переоденусь?

– Нет-нет, Дженнифер. Садись, – удержал ее Джим. – Позволь, я объясню твою сцену.

– Это шедевр, просто шедевр, – сказал Джо. – Тебе понравится, вот увидишь.

– Мне все-таки кажется, это лишнее, – заметил Конар.

– Я постараюсь объяснить. В пятницу мы оставляем зрителей в напряжении. Мы специально купили телевизионное время на понедельник, чтобы показать эту сцену. Поверь мне, ко вторнику все домохозяйки будут умирать от желания увидеть, что произошло дальше.

Джо просто сиял от удовольствия.

– Так что нужно делать? – спросила Дженнифер. – Я еще не видела сценарий.

– Тебе он не нужен.

– Я одна в этой сцене, и мне не нужен сценарий?

– Действие происходит в душе.

– Что?

– Сцена в душе, – сказал ей Конар. – Как у Хичкока.

– Не как у Хичкока. За это нас просто убьют.

– Подождите, – сказала Дженнифер, глядя на них. Холодок пробежал у нее по спине. – Как я понимаю, вы хотите вывести мою героиню из игры, но…

– Дженнифер! Никогда! – воскликнул Энди. Дженнифер уставилась на него. Он выглядел не лучшим образом. Бледный, ладони потные.

– Если это будет не «сцена в душе», а ее интерпретация, нас никто не потащит в суд. И я еще не уверен, удалось ли мне сочинить хороший хэппи-энд, Даг. Пока я не в восторге. – Джо улыбнулся и наклонился к ней. – Все происходит в твоем воображении.

– Что? – спросила Дженнифер.

– Помнишь, в предыдущих сериях кто-то крался по поместью?

– Да, но пока эта тема повисла в воздухе.

– В сериалах всегда что-нибудь повисает в воздухе, – нетерпеливо сказал Даг.

– Идем дальше! У нас сегодня много работы, – напомнил Джо.

– Итак, Дженнифер, суть в следующем. Твоя героиня расстроена. Она не знает, кто отец ее будущего ребенка, – продолжил объяснение Даг.

– Из этой ситуации, мы, конечно, извлечем пользу, – добавил Джо.

– И я буду два года изображать беременную? – со сладкой улыбкой поинтересовалась Джен.

Даг фыркнул.

– Может, всего несколько месяцев, – поддразнил он. – Возможно, в следующем году мы снимем, как твое дитя празднует окончание университета.

– Не издевайся. Лучше объясни, в чем суть сцены, – обиженно сказала она.

Конар нетерпеливо подался вперед.

– Тебя волнует твое положение, ты ведь очень религиозна. Ты уверена, что, узнав о твоей беременности, все придут в ярость. В начале сцены будет эпизод, где ты думаешь о том, как к тебе отнесутся окружающие. Ты в панике. Не знаешь, что предпринять… И тогда ты представляешь, как неизвестный бродяга, слоняющийся по округе, проникает в дом и нападает на тебя… в душе. Естественно, лица его не покажут. Сцена кончится тем, что у тебя случится выкидыш.

– Я ухвачусь за занавеску и упаду с открытыми глазами?

– Да, так и намечено, – кивнул Конар.

– И нас не потянут в суд? – засомневалась Дженнифер.

– Конечно, нет, наш киллер просто повторит то, что видел в кино, – успокоил Джо Пенни.

– Это ошибка, Джо, большая ошибка, – раздраженно сказал Конар. – Ты потеряешь зрителей.

– Здесь я продюсер, и так написан сценарий.

– Я так и не поняла, как моя героиня выпутается из всего этого, – перебила Дженнифер.

– Все происходит в твоем воображении, – вступил в разговор Даг. – Натали представляет, какие ее ждут неприятности, как все ее возненавидят… И как быстро все может закончиться, если на нее нападет неизвестный.

– Мне это не нравится. – Дженнифер категорично замотала головой. – Джо, как ты можешь снимать такое после того, что недавно случилось?

– Эта идея посетила меня давно, еще когда праздновали столетие Хичкока. Да, что и говорить, Хич был классный парень. Повторение – лучший способ признания, а я никогда не скрывал, что восхищаюсь Хичкоком, и не вижу в этом ничего зазорного, – заявил Джо.

– Точно, как и Хью Таненбаум не видит ничего зазорного в том, что он заработал кучу денег, подражая Хичкоку, – проворчал Энди.

– Послушайте, мне действительно это не нравится, – вновь запротестовала Дженнифер. – Вот и Конар, наша новая звезда, на моей стороне.

– Верно, – сказал тот. – Но думаю, что тебе следует сыграть эту сцену.

– Что? – спросила она, не веря своим ушам. Между ними могло произойти что угодно, но она не сомневалась в его поддержке на съемке.

– Дженнифер, на съемочной площадке ты всего лишь актриса, – вежливо напомнил Джо.

Она перевела на него изумленный взгляд. Конар вдруг поднялся и взял ее за плечо.

– Одну минуточку, – бросил он остальным и отвел ее в сторону.

– Это отвратительно! – прошептала она. – Как ты можешь? Вместо того чтобы поддержать меня…

– Сыграй сцену, – сказал он.

– Но…

– Лайам здесь.

Дженнифер оглянулась.

– Лайам? Где?

– Не ищи. И поверь мне, он здесь. Играй сцену.

– Но разве сюда кто-то может войти?

– Здание большое, здесь много входов и выходов, – сказал Конар. – Соглашайся.

– Но…

– Пожалуйста.

– Хорошо. Почему бы и нет? Но когда это покажут по телевизору, моя мать испугается до смерти.

– Нет. Она актриса и понимает, что это игра, – произнес он и пошел обратно. – Джо, Дженнифер в порядке. Она будет сниматься.

– Прекрасно. Установите свет. Лучше снимать с нескольких точек. Боюсь, понадобится много дублей, Дженнифер.

– Неужели? – с сарказмом пробурчала она. – Хичкок снимал сцену в душе семь дней, насколько я помню. И всего лишь сорок пять секунд она длилась на экране. Мы располагаем таким временем, Джо?

– Очень остроумно.

– Покажите ей сценарий, – приказал Джим Новак. – Роджер, – обратился он к оператору, – проверь все точки, пока мы здесь. Нилл, что там со стенами? Все по местам. Дженнифер, мы начнем с твоего внутреннего монолога. Я читал интервью и с Хичкоком, и с Джанет Ли. Ты порочна и, смывая грязь, смываешь свои грехи. Вода очищает, возвращает тебе ощущение чистоты. Ты обманывала мужа, спала со своим зятем, не говоря уже о половине города. Но теперь это не имеет значения. Ты беременна и не знаешь, чей это ребенок. Твой отец готов тебя повесить. Мать будет корить тебя всю оставшуюся жизнь. Твоя старшая сестра радуется, предвидя, что тебя лишат наследства…

Потекла вода, Дженнифер встала под душ. Поменяли стены, установили камеры, и она снова встала под душ. Опять переставили камеры, поправили свет. Так повторялось снова и снова.

– Отлично. Энди, ты изобразишь убийцу? – спросил Джим. – Тут все, что нужно: черная маска, балахон и пластиковый нож.

– Позвольте мне, – вмешался Конар. – Ты не возражаешь? – спросил он Дженнифер.

– Я здесь всего лишь актриса, – усмехнулась она.

– Ты не возражаешь? – повторил он.

Конечно, нет! Даже если бы она его в чем-то подозревала, нужно быть полной идиоткой, чтобы думать, что здесь он сможет причинить ей зло. И к тому же… Господи! Она не хотела, чтобы это делал Энди!

С первого же дубля все пошло просто ужасно. Занавеска распахнулась, Дженнифер не могла справиться с охватившим ее страхом, когда увидела перед собой огромного мужчину без лица. Плотная маска полностью скрывала черты Конара. Это было сделано специально, чтобы его не выдал крупный план.

Нож начал опускаться. Она закричала…

Второй дубль. Третий…

Она кричала на протяжении нескольких часов. Пластиковый нож снова и снова настигал ее, и она падала, вцепившись в занавеску.

Как и в оригинале, они использовали шоколад, чтобы изобразить запекшуюся кровь. На самом деле нож ни разу не коснулся ее тела и не оставил никаких следов.

Камеры сосредоточились на ее лице. Еще дубль… Еще…

Наконец Джим сказал:

– Снято! – Потом добавил: – Дайте плед.