Хью Таненбаум проснулся в собственной постели.

Он смутно помнил, как приехал домой. Голова раскалывалась. Когда он попытался сесть, то почувствовал, что она весит больше, чем шар для боулинга. Проклятие… распухший язык, казалось, стал величиной с подошву. Противный и шершавый.

Он снова закрыл глаза, молясь про себя, чтобы боль в голове утихла. Ничего подобного… Вода, подумал он. Вода и аспирин.

Душ. Вот что его спасет. Он поморщился, его преследовал скверный запах, и этот запах был его собственным.

Еле-еле добрался до ванной. Стоял и стоял под горячими струями. Наконец заставил себя выйти из душа и почистил зубы. Фу-у… Он выполоскал почти целую бутылку специальной жидкости для освежения рта, цедя ее сквозь зубы. Шершавость на языке почти исчезла.

Взглянув на себя в зеркало, чертыхнулся. Бр-р… мешки под глазами лежали устрашающими складками. В уголках глаз скопилась белая жидкость, а сами глаза испещрены красными прожилками.

– Ты слишком стар для подобных приключений, приятель, – сказал он своему отражению и добавил: – Завтра рабочий день. Слава Богу, у тебя впереди еще день и вечер, чтобы привести себя в божеский вид. И кончай это, старина, завязывай с выпивкой. Завязывай…

Он сокрушенно вздохнул. Полотенце выскользнуло из рук. Его живот висел мешком. И не только живот… «Подумай об этом, дружище».

С неприятной дрожью во всем теле он прошел в гардеробную. Нашел трусы, джинсы и майку, уселся на стул, натянул носки и туфли.

Хью Таненбаум отличался примерной аккуратностью и организованностью. Его рубашки и костюмы висели в шкафу не как попало, а в строгом соответствии с цветом и стилем. Брюки всегда были тщательно отутюжены.

Он уставился на свою одежду невидящим взглядом. Бедная голова все еще болезненно отзывалась на малейшее движение. Его время прошло, он слишком стар и слишком умен, чтобы ввязываться в то, что он позволил себе этой ночью. Забыв обо всем. Не желая ничего знать.

Он поднялся и поплелся на кухню, но внезапно задержался на полпути. Что-то не так с его постелью. Нахмурившись, он повернул назад.

Он стоял в дверях своей спальни, глядя на скомканные простыни.

Они были покрыты большими темными пятнами. Совсем как…

Он подошел ближе. На ощупь пятна оказались холодными и твердыми. Он отдернул руку. Смотрел на свою постель и чувствовал, как липкий холодный пот выступил на лбу.

Он вспомнил ее. Он встретил ее в баре. Смазливая блондинка. Актриса. Что это было? Кровь? Вино? Сценическая жидкость, имитирующая кровь?

Или…

Черт возьми, что же он наделал?

Полицейский участок Лайама Мерфи располагался рядом с зоопарком, так что найти его не составляло труда. Он сидел за столом, склонившись над грудой бумаг. Увидев Конара, поднялся, приятно удивившись.

– Вот так сюрприз, что привело тебя сюда? – Он кивнул через стол, где сидел мужчина азиатского типа.

– Джо Хонг, мой партнер. Конар Маркем.

– Привет, Маркем. Мне знакомо ваше лицо.

– Пойдем выпьем кофе, – предложил Лайам.

В холле стояло несколько аппаратов.

– Вот тут можно получить вполне приличный капуччино, – посоветовал Лайам, указав на один из них.

– Я всегда думал, что крутые парни из полиции предпочитают черный кофе.

– Точно. Когда необходимо, то да, – сказал Лайам, опуская двадцатипятицентовую монету в прорезь машины. – А актеры, гм-м… Какой-нибудь травяной чай?

– Черный кофе, – подсказал Конар, пожимая плечами.

– Хочешь сохранить имидж мачо?

– Нет, просто с детства не переношу молоко, – пояснил Конар.

Они прошли в конец коридора.

– Так что же случилось? – спросил Лайам.

– История с Брендой не дает мне покоя.

– Не только тебе, но и всему Лос-Анджелесу. Мы отправили образцы в лабораторию ФБР, осмотрели ее квартиру, прочесали всю территорию вокруг дома Эбби Сойер и половину каньона. – Он замолчал, потом спросил: – Что еще тебя интересует?

– Детали. Тело нашли в каньоне, но убийство произошло в душе.

– Правильно.

– Кадры из «Психо».

– Мы не такие глупые, Маркем, и тоже подумали об этом.

– Были ли здесь какие-то другие подобные убийства в последнее время или в недалеком прошлом? Я имею в виду, инсценированные убийства?

– Послушай, я детектив. Неужели ты думаешь, что я сразу же не заглянул в компьютер, отыскивая аналогичные ситуации?

Конар взглянул на старого приятеля.

– Извини, – смутившись, сказал он. – Да, конечно. Исключая это, я все еще думаю…

– Что?

– Что то, что произошло с Брендой, не случайность. Страсть, безумие… Я никакой не эксперт в области психологии поведения, но я читал, и… Я не понимаю. Не похоже ли это на то, что убийца совершил и другие преступления?

Какой-то момент Лайам колебался.

– Кто знает? Серийный убийца… может быть. – Он снова замялся, потом сказал: – Я проверил по компьютеру все ссылки на раскрытые преступления, но не нашел никакой реальной зацепки.

– Я уверен, ты докопаешься. Эбби думает, что убийца охотится за Дженнифер.

– Скажи мне, ты тоже боишься, что возможна другая попытка? Или это была месть? У Бренды хватало врагов.

– Хотел бы так думать… но, увы, я так не думаю. Все это более чем странно.

Лайам какой-то момент изучал его.

– Ты насчет Эбби и Дженнифер?

– Да, именно.

– Я бы хотел успокоить тебя, сказав, что мы продвинулись в этом деле, но, увы, не могу.

Все ясно.

– Что ж, и на том спасибо. Я позвоню. Увидимся.

Конар покинул участок с еще большим беспокойством, он торопился домой. Почти ворвавшись в вестибюль, он пробежал через холл прямо в кабинет.

Со стороны патио доносились оживленные голоса. Эбби, Дженнифер, Молли.

Волнение улеглось, и на сердце полегчало. И сейчас он даже не мог понять, почему вдруг поддался такой ужасной панике? По-видимому, все это нервы. «Да успокойся же ты. И лучше подумай, чем помочь!»

Услышав плеск воды, он прошел к задней части дома и взглянул на бассейн. Дженнифер выходила из воды. Изящные руки, сильные и загорелые. Продолжая смеяться чьим-то словам, она прошла по бортику к глубокому месту. Встала на доску для прыжков… Фигура точеная, высокая, стройная, грациозная…

Черт… она была живая. И даже очень…

Но это ничего не значило, пока Лайам не распутает дело.

Обед прошел достаточно приятно.

Даг был в приподнятом настроении, ему удалось удачно спланировать расписание на будущую неделю. На него явно произвело впечатление, как развивался сюжет сериала, он интриговал всех, но наотрез отказывался дать хоть какую-то информацию о съемке в пятницу. Правда, он познакомил Джен и Конара с содержанием их сцен, которые предстояло репетировать на следующий день.

Эбби вышла из-за стола после главного блюда, чувствуя себя усталой, но не больной, как она заверила Дженнифер. И никакой реакции на шерсть Риппера.

Но после уик-энда ее дрожь, несомненно, усилилась. И кроме того, как украдкой доложил Эдгар, у мисс Эбби были затруднения с глотанием, и она попросила свои таблетки раньше положенного часа.

Завтра днем ее должен консультировать невропатолог, и это предстоящее событие очень страшило Дженнифер. Мать станет настаивать на операции. И теперь, когда Конар здесь, он наверняка ее поддержит.

Как только Эбби ушла к себе, появился Джим Новак. Он говорил Дагу, что непременно будет на обеде, но надеялся, они не станут возражать, если он приедет попозже.

Итак, сидя за кофе, они просматривали сценарий, подробно разбирая предстоящую съемку. В первой сцене участвовали Дженнифер и Келли, действие происходило в маленькой столовой особняка Валентайнов. Дженнифер, она же Натали Валентайн, была дома, муж оставил ее после истории с владельцем коттеджа. Келли-Марла, чрезвычайно расстроенная неприятностями своей сестры, с волнением рассказывала о возвращении сына владельцев соседних виноградников. Он изучал во Франции способы улучшения шардонне. Она видела его в «Прима Пьятти» предыдущим вечером, и он выпросил у нее свидание.