Это был неизбежный конец конституционного милитаризма, царившего при образовании московского государства и, даже в области фиска, определявшего всю политику Алексея.
VI. Фискальный режим
Несмотря на ряд более или менее остроумных комбинаций, вопреки искреннему желанию достигнуть более справедливого и правильного порядка распределения обязанностей, обременяющих плательщиков всякого рода, самою существенною задачею этой политики являлось накормить ненасытное чудовище войны и так или иначе увеличить доходы, получаемые от прямых и косвенных налогов. Такова впрочем во все времена и во всех странах история большей части финансовых реформ.
С 1646 года в мирное время приступили к этой задаче.
Была сделана перепись обложенных домов, ревизия обложений. В результате явилось общее поднятие намеченных расценок, сопровождавшееся в том же году недавно установленным налогом на соль. Это была предупредительная мера ввиду ожидаемого конфликта с Польшею. Страна находилась накануне военных действий. Через шесть лет после того, когда разгорался конфликт, началась целая серия чрезвычайных обложений, идущая от 1654 г. до 1680 г., два раза в виде двадцатой части дохода (пятая деньга), пять раз в виде десятой, один раз в виде пятнадцатой и один раз еще для купцов, в виде рубля с дома.
В то же время предпринятая, ради упрощения, замена большего числа налогов единоличным налогом в 10 % за продажу товаров всякого рода привела к чувствительному увеличению оброка. В 1679 году эта система была распространена и на прямые налоги. Получился аналогичный процесс и с тем же самым результатом. Обобщен был и налог на жилище, и вместе с тем из временного обращен в постоянный, причем с каждого дома или двора приходилось платить 1 руб. 30 коп.
Замена двором сохи, в виде базиса обложения, представляла собой разумную реформу. Имея первоначально реальное содержание, обозначая хозяйство одного крестьянина с тремя рабочими и тремя лошадьми, соха в конце концов получила значение абсолютно фиктивной фискальной единицы. Это был термин, соответствовавший крайне разнообразному количеству земли, смотря по качеству почвы, причем еще другие обложения тяготили собственника и т. д.
В различное время и в различных местах он менялся от 12 до 1 200 четвертей (от 6 до 600 десятин), а одно из обложений, налог на почту, между 1616 и 1640 гг. утроился.
Эта система имела свои хорошие стороны: стремясь уничтожить неправильные привилегии, заменить случайные обложения более или менее правильным обложением продуктов национального труда, она представляла собою несомненный прогресс. Но помимо того, что она, благодаря единству и простоте, непомерно отягощала на деле и так уже невыносимые тягости обложенных ею лиц, в результате ей не удалось устранить все огромные неудобства реформированного режима: беспорядок царил там по-прежнему, и увеличение налогов не приводило к соответствующему увеличению доходов. Фискальному единству противостоял административный разброд, поддерживаемый и даже усиленный в автономных организациях известных областей или групп областей, которые не имели притом того преимущества, что отвечали идее децентрализации, так как управление ими было централизовано в Москве. Рост народного богатства встретил другое, еще более трудно устранимое препятствие в экономическом и социальном состоянии страны, в этом продукте целого ряда политических, географических и климатологических условий, которые и теперь еще тормозят ее развитие, а тогда особенно угнетали ввиду последствий Смутного времени. В 1680 году нормальный итог налогов и доходов всякого рода не превышал полутора миллиона рублей, около половины которых было обращено на военные нужды.
VII. Экономическая и социальная эволюция
До 1616 года шайки казаков и поляков не переставали грабить даже в центре страны. Их можно было встретить в окрестностях Вологды и Суздаля, Ярославля и Кашина.
В эту эпоху паровые поля значительно превосходили количество обработанной земли. За Москвою, в двадцати уездах, на 196 000 десятин, составлявших поместье Троице-Сергия, весь процент обработанной земли упал между 1614 и 1616 гг. с 37,3 % до 1,8 %, а между 1624 и 1640 гг. увеличился лишь до 22,7 %. Движение земледельческого населения представлено в те же промежутки следующими цифрами, указывающими жилые дома: 3 988–623—1 535. Куда же девались земледельцы, не ответившие на призыв? Они исчезли, убитые или в плену у поляков, но особенно много бежало, ища себе верного убежища в южных степях. И можно себе представить положение собственников больших поместий, обращенных таким образом в пустыри. В 1643 году владелец поместья около Суздаля подает жалобу царю, говоря, что, за недостатком других средств к пропитанию, он просил дозволения поступить на службу в один из монастырей Сергия Троицы, но келарь хотел его взять к себе только в качестве крепостного и после отказа посадил его в тюрьму.
Эта мелочь указана, чтобы дать представление о вопиющей нужде того времени.
Разрушение светской собственности благоприятствовало в некоторой степени процветанию церковной, наоборот, установленному с таким трудом в шестнадцатом веке режиму вотчин и поместий, подчиненных закону о службе, угрожала полная дезорганизация. Под влиянием конфискаций и произвольных назначений различные правительства, следовавшие в Москве одно за другим, ввели хаос в эту даже область, и кроме того сама система потеряла свое равновесие благодаря тому же явленно, которое и в наши дни подрывает все труды реформаторов 1861 года и подтачивает крестьянство, т. е. с увеличением семей участки, которыми наделялись служилые люди, становились недостаточными.
В этой области оба первых Романова стояли перед задачею, которая превосходила меру всякой человеческой силы.
Возвращение населения к оставленным землям было относительно довольно быстрое и сопровождалось даже очень деятельным движением колонизации на еще необработанные земли. Стали производиться распашки, основываться новые деревни, само правительство подавало этому пример громадным предприятием подобного рода, обнимавшим уезды Углича, Ярославля, Бежецка и Новоторжка; оно искало земледельцев даже в шведской Карелии. В Переяславском уезде инвентари указывают в 20 лет (от 1626 до 1646) появление двадцати новых светских поместий или вотчин, тридцати девяти монастырских владений, ста тридцати трех дворов поместных крестьян и трехсот домов бобылей, крестьян без земли или с очень маленьким наделом. Немного позднее, между 1684 и 1686 годами, в Шуйском уезде исчезли совершенно необработанные земли, а в соседних уездах их количество уменьшилось до 6 и 7 %. Напротив, в ростовском уезде оно еще составляло 63 %.
В то же время, меры, принятые для закрепления перелетного населения деревень, клонили к полному исчезновение бобылей, увеличившихся числом во время смуты и даже превосходивших, местами вдвое, число других крестьян.
Всеобщее увеличение податного населения, с 1620 г. до переписи 1678 года, может считаться даже чрезвычайно быстрым, если принять во внимание обстоятельства того времени. Так, в Московской области, для которой была произведена весьма точная статистическая работа, можно принять увеличение населения в пять или шесть раз. Прогресс этот представляет собою тем более значительное явление, что приток эмиграции к юго-востоку, ускоренный смутою, не только не остановился, но получил новый импульс со стороны политики, принятой обоими первыми Романовыми по отношение к окраинам империи.
В 1646 году была начата систематическая постройка укрепленных городов в областях Белгорода и Симбирска. По ту сторону линии Казань-Путивль, представлявшей в конце века крайний предел ее границ, Москва конца следующего века, раздвигая свои границы, охватила на юге теперешние губернии: Симбирскую, Пензенскую, Тамбовскую, Воронежскую, Курскую, Харьковскую, простираясь на восток за Каму. И население присоединенных областей не отставало, как это показывает таблица, относящаяся к Белгородскому уезду.
