Элрик почувствовал приступ отчаяния.

– Не может быть. Неужели я… убил его?

– Да.

– О боги! – Он поднялся и принялся мерить шагами зал, ударяя кулаком по ладони другой руки. – Этот адский клинок все так же требует дань за свои услуги. Он продолжает выпивать души друзей. Странно, что вы двое все еще со мной!

– Я с тобой согласен. Это и в самом деле удивительно, – с чувством сказал Мунглам.

– Я скорблю по Каргану. Он был хорошим другом.

– Элрик! – взволнованно сказал Мунглам. – Ты должен знать, что не несешь ответственности за смерть Каргана. Это был перст судьбы.

– Да, но почему я постоянно должен быть палачом судьбы? Мне уже и не перечислить всех друзей и добрых союзников, чьи души забрал этот меч. Мне ненавистно и то, что он забирает души врагов, чтобы напитать меня энергией, но то, что он причащается и душ друзей, – это совершенно невыносимо. Я подумываю о том, чтобы отправиться в самое сердце Хаоса и там принести в жертву нас обоих. Вина хоть и косвенно, но лежит на мне, потому что если бы не моя слабость, которая вынуждает меня пользоваться услугами меча, многие из тех, кто стали моими друзьями, все еще были бы живы.

– Но в главном твой меч должен послужить благородной цели, – сказал Мунглам неуверенным голосом. – Нет, моему разуму это не по силам – тут парадокс на парадоксе. Либо боги сошли с ума, либо их логика так причудлива, что нам ее не понять.

– Трудно в такие времена помнить о каких-то великих целях, – согласился Дивим Слорм. – Нам не дают передохнуть, мы не можем остановиться на мгновение, чтобы поразмыслить, мы должны снова и снова сражаться, нередко забывая, за что же мы сражаемся.

– А так ли в самом деле величественна эта цель? – с горечью улыбнулся Элрик. – Если мы игрушки в руках богов, то, может, и боги – всего лишь дети?

– Эти вопросы сейчас не имеют значения, – сказал Страаша со своего трона.

– По крайней мере, грядущие поколения будут благодарны Буревестнику, если он исполнит то, что ему предначертано, – сказал Мунглам.

– Если Сепирис прав, – сказал Элрик, – то грядущие поколения даже не будут знать о нас – ни о людях, ни о клинках!

– Может быть, неосознанно, в глубине души они будут о нас помнить. Просто они будут думать, что наши подвиги совершены героями, носившими другие имена.

– Ая хочу только одного – чтобы мир меня забыл, – вздохнул Элрик.

Морской король, словно утомленный этим бесплодным разговором, встал со своего трона и сказал:

– Идемте, я доставлю вас на сушу, если вы не возражаете отправиться назад таким же способом, каким прибыли сюда.

– Не возражаем, – сказал Элрик.

Они устало вышли на берег острова Пурпурных городов, и Элрик повернулся к морскому королю, который остался на мелководье.

– Я еще раз благодарю тебя за наше спасение, Повелитель Водных Элементалей, – уважительно сказал он. – И за твой рассказ о щите великана. Возможно, сообщив нам эти детали, ты способствовал тому, чтобы Хаос был изгнан из океана и с земли.

– Да, – кивнул морской король, – но даже если вы одержите победу и море будет очищено, мы с тобой должны будем уйти, верно?

– Верно.

– Что ж, пусть так оно и будет, потому что я уже устал от долгой жизни. А теперь я должен вернуться к моему народу. Надеюсь, мы сможем еще какое-то время противиться Хаосу. Прощай.

И морской король погрузился в волны и исчез.

Когда они приблизились к Крепости Заката, им навстречу выбежали гонцы.

– Как сражение? Где флот? – спросил один из них Мунглама.

– Разве оставшиеся в живых еще не вернулись?

– Оставшиеся в живых? Значит?..

– Мы потерпели поражение, – с болью в голосе сказал Элрик. – Моя жена все еще здесь?

– Нет. Она отбыла в Карлаак вскоре после отплытия флота.

– Хорошо. По крайней мере, у нас будет время воздвигнуть дополнительные оборонительные сооружения, прежде чем сюда доберется Хаос. А пока нам нужны еда и вино. Мы должны составить план новой битвы.

– Битвы, господин? Но кто будет сражаться?

– Мы еще посмотрим, – сказал Элрик. – Еще посмотрим.

Немного спустя они увидели потрепанные остатки флота на подходе к гавани. Мунглам в отчаянии вел счет.

– Как мало! – воскликнул он. – Черный день.

Из крепостного двора раздался звук рожка.

– Подкрепление с континента, – сказал Дивим Слорм.

Они все вместе направились в крепость, во дворе которой увидели облаченного в красное всадника, который как раз спешивался. Его лицо было таким сухим, что казалось, будто оно вырезано из кости. Он сутулился от усталости.

Элрик был удивлен.

– Ракхир! Ты ведь командуешь армией, которая защищает берега Илмиоры. Что ты здесь делаешь?

– Нас отбросили в глубь континента. Теократ снарядил не один флот, а целых два. Второй появился из Бледного моря и застал нас врасплох. Наша оборона была смята, Хаос перешел в наступление, и мы были вынуждены бежать. Враг обосновался в каких-нибудь ста милях от Бакшаана и продолжает марш по континенту… Хотя какой это марш – поток. И в конечном счете этот поток зальет и остров Пурпурных городов.

– Да, наше поражение неизбежно… – Голос Мунглама звучал тише вздоха.

– Мы должны раздобыть этот щит, Элрик, – сказал Дивим Слорм.

Элрик нахмурился, сердце его упало.

– Любые наши шаги против Хаоса будут обречены, если мы не обзаведемся этой защитой. Ты, Ракхир, будешь четвертым, как об этом сказано в пророчестве.

– В каком пророчестве?

– Я тебе расскажу потом. Ты готов немедленно отправиться с нами в путь?

– Дайте мне два часа поспать – и я буду готов.

– Хорошо. Два часа. Готовьтесь, друзья, нам предстоит сражаться с великаном за обладание щитом.

Только три дня спустя столкнулись они с первыми выжившими. У многих из них тела были искажены воздействием Хаоса, и они с трудом плелись вдоль белой дороги, которая вела в Джадмар – город, все еще свободный от сил Джагрина Лерна.

От них они узнали, что уже пали Илмиора, некоторые области Вилмира и крохотное независимое королевство Орг. Хаос наступал, его тень с нарастающей скоростью распространялась по Земле, сфера его владычества расширялась.

Элрик и его товарищи испытали облегчение, добравшись наконец до Карлаака, который пока еще не подвергался нападению. Но, судя по сообщениям разведчиков, армия врага находилась в двухстах милях и двигалась в направлении города.

Зариния встретила Элрика с радостью, но не без предчувствия беды.

– Ходили слухи, что ты погиб – убит в морском сражении…

Элрик прижал ее к себе.

– Я не могу остаться надолго, – сказал он. – Мне нужно отправляться в области за Вздыхающей пустыней.

– Я знаю.

– Знаешь? Откуда?

– Здесь был Сепирис. Он оставил для тебя подарок в конюшне. Четыре нихрейнских жеребца.

– Полезный подарок. Они доставят нас к месту гораздо быстрее любых других зверей. Только вот успеем ли мы при всей их скорости? Я боюсь оставлять тебя здесь, когда Хаос распространяется так стремительно.

– Ты должен оставить меня, Элрик. Если здесь дела будут обстоять совсем плохо, мы отправимся в Плачущую пустошь. Думаю, что даже Джагрин Лерн не питает никакого интереса к таким бесплодным землям.

– Обещай, что так и сделаешь.

– Обещаю.

Ее обещание немного успокоило его. Он взял ее за руку.

– Самый спокойный период моей жизни я провел в этом дворце, – сказал он. – Позволь мне провести с тобой последнюю ночь, и, может быть, мы обретем частичку прежнего душевного покоя… А потом я отправлюсь в логово печального великана.

Потом они любили друг друга, а когда уснули, их сновидения были настолько полны темными предзнаменованиями, что один будил другого своими стонами, и тогда они просто легли рядом, прижавшись друг к другу, а на рассвете Элрик поднялся, нежно поцеловал Заринию и отправился в конюшню, где нашел своих товарищей – они ждали его, окружив четвертую фигуру. Четвертым был Сепирис.