Всю эту безумную ночь они искали похитителей, но не нашли следов ни демонов, ни жены Элрика. Когда на небе проступили кровавые пятна рассвета, стражники вернулись в Карлаак, где их ждал Элрик, которого теперь наполняла колдовская сила, почерпнутая из меча.

– Господин Элрик, может быть, нам стоит пройти еще раз и посмотреть, не найдем ли мы чего при свете дня? – крикнул один из них.

– Он не слышит тебя, – шепнул другой, глядя на неподвижного Элрика.

Но тут альбинос повернул к ним искаженное болью лицо и мрачно сказал:

– Можете больше не искать. У меня было время поразмыслить. Искать мою похищенную жену нужно колдовскими средствами. Вы свободны. Больше вы ничего не сможете сделать.

Сказав это, он направился к дворцу, зная, что есть только один способ узнать, где Зариния. Этот способ вызывал у него отвращение, но выбора у него не было.

Вернувшись к себе, Элрик сразу же приказал оставить его одного. Он запер дверь на щеколду и уставился на мертвого монстра. Засохшая кровь убитого все еще была на Элрике, но топор, которым альбинос убил его, был унесен другими демонами.

Элрик приготовил тело, вытянув на полу его конечности. Он закрыл ставни на окнах, чтобы снаружи не проникал свет, и в одном углу зажег жаровню. Пропитанный маслом тростник запылал, и жаровня стала раскачиваться на укрепленных в потолке цепях. Элрик подошел к небольшому сундуку у окна и вытащил из него сумку. Из сумки он достал горсть сушеных листьев и швырнул их в огонь, отчего в воздухе повис тошнотворный запах, а комната стала заполняться дымом. Потом он встал над трупом, напрягся и принялся нараспев произносить заклинание на древнем языке своих предков, мелнибонийских императоров-чародеев. Эта песня была чужда человеческому языку, голос Элрика от низких стонов переходил к визгливым крикам.

Красный свет жаровни падал на лицо Элрика, причудливые тени метались по стенам. Мертвое тело на полу зашевелилось, его разбитая голова двигалась из стороны в сторону. Элрик извлек из ножен рунный меч и, взявшись за эфес двумя руками, вытянул его перед собой.

– Восстань, лишенный души! – приказал он.

Демон медленно, дергаными движениями поднялся и уставил на Элрика свой когтистый палец. Его пустой взгляд устремился в пространство за альбиносом.

– Все это было предрешено, – прошептал мертвец. – Не думай, что тебе удастся уйти от судьбы, Элрик из Мелнибонэ. Ты издеваешься над моим телом. Но я принадлежу Хаосу, и мои хозяева отомстят за меня.

– Как?

– Твоя судьба предопределена. Ты скоро все узнаешь.

– Скажи мне, мертвец, зачем вы похитили мою жену? Кто вас послал сюда? Где моя жена теперь?

– Это три вопроса, господин Элрик. Они требуют трех ответов. Ты знаешь, что мертвец, поднятый с помощью колдовства, не может отвечать на вопросы напрямую.

– Да, я знаю. Отвечай, как можешь.

– Тогда слушай внимательно, потому что мне позволено сказать это только раз, а потом я должен буду вернуться в никуда, где и превращусь в ничто. Слушай:

Произнеся это, демон рухнул на пол и больше не шевелился.

Элрик подошел к окну и распахнул ставни. Хотя он был привычен к невнятному смыслу загадочных пророчеств, понять это было трудно даже ему. Когда в комнату проник дневной свет, тростник погас, дым исчез. За морем? Морей много…

Он вложил рунный меч в ножны и лег на кровать, размышляя над услышанным. Наконец он вспомнил, что говорил ему путешественник, прибывший в Карлаак из Таркеша, лежащего на Западном континенте за Бледным морем.

Путешественник рассказал емуотом, что между Дхариджором и другими народами Запада началась война. Дхариджор нарушил договоры, подписанные ими с соседними королевствами, и подписал новый – с теократом Пан-Танга. Пан-Танг был нечестивой землей, которой правила темная аристократия воинов-чародеев. Именно отсюда и был родом давний враг Элрика – Телеб К’аарна. Столицу этой страны, Хвамгаарл, называли также городом Кричащих Статуй, и до недавних пор ее обитатели мало общались с окружающими их народами. Новым теократом был честолюбивый Джагрин Лерн. Его союз с Дхариджором мог означать только одно – он пытается подмять под себя народы Молодых королевств. Путешественник утверждал, что война может начаться в любой момент, поскольку есть все свидетельства, что Дхариджор и Пан-Танг заключили военный союз.

Элрик соотнес эти сведения с тем, что он слышал о Йишане, королеве соседнего с Дхариджором Джаркора. По слухам, она заручилась поддержкой Дивима Слорма и его имррирских наемников. А Дивим Слорм был единственным родственником Элрика. Это означало, что Джаркор, видимо, готовится к войне против Дхариджора. Два этих факта слишком уж точно соотносились с пророчеством, и Элрик не мог не принять это во внимание.

Размышляя, он уже стал собираться в путь. Ему не оставалось ничего, как только побыстрее добраться до Джаркора, потому что там он наверняка увидит своего родича. И если все его выводы правильны, то в скором времени в тех местах состоится сражение.

Однако перспектива многодневного путешествия вызвала у него холодный гнев – ведь несколько недель он будет пребывать в безвестности о судьбе своей жены.

– Нет, на это у меня нет времени, – сказал он себе, зашнуровывая стеганую кожаную куртку. – Сейчас от меня требуются действия. И скорые действия.

Он вытянул перед собой меч и уставился в пространство за ним.

– Клянусь Ариохом, те, кто совершил это, будь они люди или бессмертные, поплатятся за свои дела. Слышишь меня, Ариох? Я даю клятву.

Но ответа на его слова не последовало, и Элрик понял, что Ариох, его демон-покровитель, либо не слышит его, либо, услышав его клятву, остается безразличным.

Тогда Элрик вышел из комнаты, где висел тяжелый запах смерти, и окликнул своего коня.

Там, где Плачущая пустошь подходит к границам Илмиоры, между побережьями Восточного континента и землями Таркеша, Дхариджора, Джаркора и Шазаара простиралось Бледное море.

Это было холодное море, но именно по нему предпочитали плыть корабли из Илмиоры в Дхариджор, потому что плыть проливом Хаоса было слишком рискованно из-за вечных штормов и населявших воды злобных чудовищ.

На палубе илмиорской шхуны стоял, завернувшись в плащ, Элрик из Мелнибонэ. Он дрожал от холода и мрачно поглядывал на затянутое тучами небо.

Капитан, коренастый человек с веселыми голубыми глазами, раскачивающейся походкой подошел к Элрику. В руке он держал кубок с горячим вином. Он ухватился рукой за фальшборт и протянул кубок Элрику.

– Спасибо, – сказал альбинос. Он отхлебнул вина. – Когда мы будем в порту Банарвы, капитан?

Капитан поднял повыше воротник кожаной куртки, пряча в него небритое лицо.

– Мы идем медленно, но до захода солнца должны увидеть берег Таркеша. – Банарва была таркешским портом, одним из главных его торговых городов. Капитан оперся на перила. – Долго ли еще можно будет спокойно плавать по этим водам? Ведь разразилась война между королевствами Запада. Дхариджор и Пан-Танг давно имеют дурную пиратскую славу. Уверен, что скоро они будут пиратствовать под прикрытием войны.

Элрик неопределенно кивнул. Его мысли были заняты другими проблемами – отнюдь не пиратством.

Сойдя промозглым вечером на пристань Банарвы, Элрик обнаружил немало признаков того, что война наложила свой отпечаток на жизнь Молодых королевств. Город кишел слухами, все разговоры были только о проигранных сражениях и убитых воинах. По досужим сплетням трудно было составить правильное представление о происходящих событиях. Ясно было одно: до решающей битвы еще не дошло.