Лицо Аболи, покрытое татуировкой, сморщилось от смеха, но, хотя плечи его тряслись, он не оборачивался, продолжая править лошадьми.

Хэл понял, что Аболи смешно, и спросил:

– Сколько еще до изгороди из миндаля?

– Еще лига.

– Саба встретит нас там?

– Надеюсь, если зеленые мундиры не догонят нас раньше.

– Думаю, мы получим небольшую передышку. Шредер допустил ошибку, бросившись преследовать нас в одиночку. Ему следовало собрать солдат и идти за нами в боевом порядке. Думаю, большинство солдат гоняются за другими заключенными, которых мы освободили. Они соберутся только по приказу Шредера.

– А у него нет лошади, – добавила Сакина. – Думаю, мы успеем уйти далеко, а когда доберемся до гор…

Она замолчала и подняла взгляд от ноги Хэла. Они с Хэлом одновременно посмотрели на голубые вершины, заполнявшие небо впереди.

Ван де Вельде напряженно прислушивался к этому разговору и теперь вмешался.

– Рабыня права. Как ни жаль, но ваш тайный план удался. Однако я разумный человек, Генри Кортни. Верните нам карету и позвольте уехать в колонию. Взамен я торжественно обещаю вам отменить преследование. Отпустите меня и мою жену, и я прикажу полковнику Шредеру вернуть солдат в казармы. – Он посмотрел на Хэла, как ему казалось, искренне и невинно. – Слово благородного человека.

Но Хэл увидел в глазах губернатора коварство и злобу.

– Ваше превосходительство, не уверен, что у вас есть право называть себя благородным человеком, к тому же мне очень не хочется так быстро лишиться вашего очаровательного общества.

В этот миг колесо кареты провалилось в яму на дороге.

– Эти ямы роют трубкозубы, – объяснил Альтуда, когда Хэл выбрался из перекосившегося экипажа.

– А кто это, люди или животные?

– Земляные свиньи, животные с длинным рылом и толстым хвостом, они раскапывают муравейники и пожирают насекомых с помощью своего гибкого липкого языка, – объяснил Альтуда.

Хэл откинул голову и рассмеялся.

– Конечно, я в это верю. А еще в то, что твои земляные свиньи летают, танцуют матросский танец и гадают по картам.

– Тебе еще многое предстоит узнать об этой земле, друг мой, – посулил Альтуда.

По-прежнему смеясь, Хэл отвернулся.

– Давайте, парни! – обратился он к морякам. – Снимем этот корабль с рифов и снова пустим на воду.

Он заставил Ван де Вельде и Катинку выйти из экипажа, и все моряки вместе с лошадьми дружными усилиями вытащили карету. Однако с этого места дорога стала почти непроезжей, а кусты по обочинам росли все гуще и выше. За следующую милю они еще дважды застревали в ямах.

– Пожалуй, пора избавиться от кареты. На своих двоих будет быстрее, – негромко сказал Хэл Аболи. – Сколько еще до изгороди?

– Я считал, что мы уже должны дойти до нее, – ответил Аболи. – Она близко.

Они подошли к границе. Знаменитая миндальная изгородь завяла, она была едва ли по плечо высотой, но сразу перед ней дорога кончилась. Здесь стояла грубая хижина, служившая караульным постом, и надпись на голландском языке.

«ВНИМАНИЕ», – яркими алыми буквами начиналась надпись; запрещался проход или проезд за этот пункт; наказание – тюремное заключение, или штраф в тысячу гульденов, или и то, и другое. Объявление было подписано губернатором от Голландской Вест-Индской компании.

Хэл пинком растворил дверь единственной комнаты поста и обнаружил, что там никого нет. Огонь в открытом очаге не горит, угли давно остыли. На деревянных колышках на стене несколько частей голландского мундира, на холодных углях черный котелок, на грубом деревянном столе и деревянных полках вдоль стен – разнообразная посуда, бутылки.

Большой Дэниел уже вознамерился поднести к тростниковой крыше фитиль, но Хэл его остановил:

– Незачем давать Шредеру дымный бакен, – сказал он, – да здесь и нет ничего ценного. Оставь как есть. – И он захромал туда, где моряки разгружали карету.

Аболи распрягал лошадей, а Нед Тайлер с помощью упряжи и кожаной обивки экипажа делал временные седельные сумки.

Катинка потерянно стояла рядом с мужем.

– А что будет со мной, сэр Генри? – жалобно прошептала она, когда он подошел.

– Кое-кто из моих людей хочет забрать вас в горы и скормить диким хищникам, – ответил он. Катинка побледнела и поднесла руку к губам. – Другие готовы перерезать вам горло прямо здесь за то, что вы и эта толстая жаба, ваш муж, с нами делали.

– Вы не позволите, – сказал Ван де Вельде. – Я только выполнял свой долг.

– Вы правы, – согласился Хэл. – Думаю, перерезанное горло для вас – это слишком хорошо. Я предпочел бы повесить и четвертовать вас, как вы моего отца. – Он холодно посмотрел на губернатора, и Ван де Вельде дрогнул. – Однако я нахожу, что вы оба надоели мне до смерти. Не хочу иметь с вами больше ничего общего и потому оставляю вас и вашу очаровательную супругу на милость Господа, дьявола и любвеобильного полковника Шредера.

Он повернулся и пошел туда, где Аболи и Нед навьючивали лошадей.

– Все в полном порядке, капитан. – Нед поднес кулак ко лбу. – Можем поднять якорь и отправляться в путь под вашей командой.

– Здесь нас больше ничего не задерживает. Принцесса Сакина поедет на первой лошади. – Он огляделся. – Где она?

– Я здесь, Гандвейн. – Сакина вышла из-за хижины. – И не нужно меня баловать. Я пойду, как все остальные.

Хэл увидел, что она сбросила длинное платье и переоделась в мешковатые балийские брюки из хлопка, доходившие ей до колен. Волосы она подвязала тканью, а на ноги надела прочные кожаные сандалии, в которых удобно ходить. Мужчины поглядывали на ее икры под брюками, но она, не обращая внимания на эти взгляды, взяла повод первой лошади и повела ее к разрыву в живой изгороди.

– Сакина!

Он хотел остановить ее, но она, услышав его строгий голос, не остановилась. Он понял, что настаивать глупо, и мудро изменил свой следующий приказ.

– Альтуда, ты единственный, кто знает дорогу. Иди впереди с сестрой.

Альтуда бегом догнал сестру, и они первыми углубились в неведомые земли за изгородью.

Колонна извилистым маршрутом двигалась в густом кустарнике, Аболи и Хэл замыкали ее. Люди давно не ходили по этой тропе. Ее проделали дикие животные. На мягкой почве отчетливо виднелись их следы, а их помет усеивал тропу.

Аболи узнавал по этим следам всех животных и, идя быстрым шагом, показывал их Хэлу.

– Это леопард, а вот помет антилопы с извилистыми рогами, мы называем ее куду. По крайней мере с голоду не умрем, – пообещал он. – Эта земля изобильна.

Это была первая после побега возможность поговорить, и Хэл негромко спросил:

– Что ты знаешь об этом Сабе, друге Альтуды?

– Я читал сообщения, которые он оставлял, и только.

– Разве он не должен был встретить нас у изгороди?

– Он написал, что отведет нас в горы, ничего больше. Я думал, он будет ждать здесь. – Аболи пожал плечами. – Но нас поведет Альтуда, и в Сабе мы не нуждаемся.

Они продвигались быстро, иногда бежали рядом с лошадью, держась за упряжь. Когда рядом было дерево, способное выдержать вес Аболи, он карабкался на него и смотрел назад в поисках преследователей. Всякий раз, спустившись, он отрицательно качал головой.

– Шредер придет, – говорил ему Хэл. – Говорят, эти зеленые мундиры способны перегнать всадника. Они придут.

Они шли по равнине, останавливаясь только у болотистых водоемов. Хэл держался за упряжь, чтобы легче было раненой ноге, а Аболи рассказывал ему, что произошло за месяцы их разлуки. Хэл молча выслушал рассказ Аболи на родном языке о том, как он забрал и похоронил тело сэра Фрэнсиса.

– Это были похороны великого вождя. Я завернул его в шкуру черного быка и положил рядом его корабль и оружие. Оставил еду и питье для путешествия, а на глаза ему положил крест его Бога.

У Хэла слишком перехватило горло, и он не мог поблагодарить Аболи.

День все тянулся, продвижение замедлилось: люди и лошади устали от ходьбы по мягкому песку. У следующего заросшего тростником источника, где они на несколько минут остановились, Хэл отвел Сакину в сторону.