"Не такие уж мы дурачки, как нас иногда изображают люди, нерасположенные к русскому народу. Русский человек имеет способности ко всему. А самая главная наша способность - душевная доброта и сочувствие, участие в беде и страданиях... Желаю, чтобы наши с вами труды были направлены к духовному возрождению и обновлению нашей Святой Руси. Помощи вам Божией в этом деле!"
...Этот человек удивлял меня все больше и больше. При всей своей огромной занятости он находил время участвовать в делах нашей организации вдумчиво и серьезно. Читал книги писателей, которых мы собирались пригласить в Союз.
Я приходила в особняк на Каменном острове. Теперь он принимал меня в келье на втором этаже.
В простой рясе, в сиянии седых волос вокруг милого русского лица. В руках книга Ивана Приймы "Голоса Сербии".
- Прочел. Понравилось. Он написал о Сербии правду, это главное.
- А Вы... почему Вы никогда и ничего не боитесь?
- Как же... Греха боюсь! - смеется он. - Боюсь... А чего ж еще бояться?
...Толпы людей. Они пришли проститься с митрополитом Иоанном... Мне рассказывали, что из Москвы специально приехал скульптор Вячеслав Михайлович Клыков. Который изваял памятник маршалу Жукову на Красной площади, памятник Батюшкову в Вологде. Для него это была последняя возможность проститься с одним из самых великих своих современников, с духовным вождем русского народа. Несколько часов стоял Клыков на морозе, да так и не сумел пробиться.
Из храма выносили тех, кто потерял сознание. На снегу они приходили в себя.
Городское радио вдруг объявило, что Свято-Троицкий собор будет открыт всю ночь, в связи с тем, что слишком много жителей города хотят проститься со своим митрополитом.
Глубокой ночью я вошла в главный собор Петербурга. Народу было все еще много. Молодые люди в камуфляжной форме внимательно оглядывали каждого, кто входил... Хор тихо пел "Вечную память". Горели свечи.
Именно в эту секунду, глядя на живые, трепетные огни, которые начали неудержимо расплываться, я поняла, что владыку Иоанна мы потеряли... Но Слово - и вправду оружие. Посильнее атомного. Поэтому Заступник - с нами!
* ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ *
СКЛОНЯЮСЬ К СТОПАМ ВАШИМ (Письма к владыке)
Письма - это особый крест в земной жизни владыки. Один Господь ведает, сколько чужой боли и беды, сколько скорбей и тревог отчаяния и надежды, доверенных перу и бумаге, до велось вынести на своих немощных плечах митрополиту Иоанну. Тяжкая болезнь или семейные неурядицы, нужда или поиски смысла жизни - вот что заставляло людей со всех уголков России писать санкт-петербургскому архипастырю в уповании на его святые молитвы. Писали верующие и атеисты, иереи и простые прихожане, ученые и полуграмотные старики... Писали, потому что сердцем прозревали богоугодность молитв Божиего архиерея. И нередко после отчаянных строк с криком о помощи следом приходило новое письмо - на этот раз преисполненное благодарности...
Не знаем, когда он успевал откликаться на каждый зов страждущего, обратившегося к нему, но - успевал. Свидетельством тому - сотни, тысячи писем, оставшихся после смерти владыки. Сегодня мы публикуем (с минимальной литературной обработкой) лишь малую толику из них. Заранее приносим извинения за возможные неточности в указании мест - из-за погрешностей в почерках. Кроме того, в письмах, носящих характер личной переписки, мы по понятным причинам не указываем полных имен корреспондентов.
Спаси, Господи, люди Твоя и по предстательству раба Твоего митрополита Иоанна избави нас от всякие скорби и нужды!
ПРОИЗНОШУ ВАШЕ ИМЯ С БЛАГОГОВЕНИЕМ
Ваше Высокопреосвященство! Дорогой Владыка и Архипастырь, митрополит Санкт-Петербургски и и Ладожский ИОАНН!
Сердечно поздравляю Вас с наступлением благодатных и спасительных дней Великого Поста, желаю провести это время с радостью и "в духе и истине" встретить день Праздника Праздников и Торжества Торжеств - Светлого Христова Воскресения!
Дорогой Владыка! Произношу Ваше имя с благоговением. Живу я на Украине, но мать моя родом из Питера, и ее брат (мой дядя) погиб в 1943 году на Синявинских болотах, защищая родной город. Имя матери - Мария, а дяди Борис Улыбин; помяните его 9 мая, в день Победы.
Дорогой Владыка! Если мне удается случайно (здесь только так) встретить что-либо Вами написанное, я всегда многократно читаю и перечитываю любую Вашу статью, т.к. она до краев наполнена духом нашего русского, славянского патриотизма. Я очень люблю и ценю историю Руси в любом ее качестве - будь то церковная история или история ее народа.
Очень сожалею, что мне 59 лет, а не 29: хотел бы быть полезен такому пастырю, как Вы, хотя бы в роли служки. И хоть бы одним глазком взглянуть на Вас, но увы... Сейчас от нас к Вам при таком обвале экономики не так-то легко добраться. Один миллион карбованцев, исходя из уровня цен, равняется брежневской десятке, и большинство людей даже 20 рублей в месяц не получают.
Дорогой Владыка! Очень Вас прошу, если Вы имеете какую-нибудь возможность, вышлите мне что-либо из Ваших трудов. Для нас они дороже золота, говорю это не ради красного словца. Я верю, что не смотря ни на что Промысел Божий готовит нам возрождение, и эта моя вера небезосновательна.
Еще лет 15 тому назад, где-то на Троицу, я видел сон. Будто бы во время митрополичьей службы во Владимирском Соборе архиерей, идя в алтаре, потерял свой архипастырский жезл. Я его поднял, а отнести никуда не могу. Очень тяжелый, как телеграфный столб. Наконец взвалил его на плечо и по шел в алтарь, но на моем пути вдруг появилась ковровая дорожка. Она сложилась как лестничный марш, ступеньками, и я по ступенькам пошел вверх, к самому куполу собора.
Чем выше я поднимался, тем легче становился жезл и, наконец, стал совсем легким. В это время навстречу мне по лестнице спустился юноша, подобный ангелу, и спросил меня, что я несу и куда иду. Я ответил, что несу архиерейский жезл в алтарь. Он говорит: "Давай его сюда", - а я отвечаю: "Не могу, должен передать из рук в руки". "Тогда, - говорит Ангел, - давай посмотрим бриллиантовый набалдашник жезла". "Давай", - согласился я.
Вращая жезл, мы стали смотреть на грани алмаза, и в них я чудесным образом видел всю Русь Святую в блеске церковных куполов, слышал дивный звон, видел многие города. Каждый раз, когда являлась новая картина, мы оба не могли сдержать возгласов удивления...
На этом мой сон закончился, но я до сих пор помню его. Такой-то Руси я и жажду служить. Дорогой Владыка, помолитесь за меня, грешного раба Божия Анатолия, чтобы Господь не обошел меня своей милостью. Я верю в силу, мощь и крепость Ваших молитв. Может быть, и меня, уже немолодого, воздвигнет Бог, да послужу Ему в правде и истине. Хоть я и не новичок в Церкви, но знаний имею недостаточно. Однако верю, что Господь, "вся немощная врачующий и оскудевающая восполняющий", снизойдет к моей нужде.
Простите за письменное вторжение к Вашему Высокопреосвященству.
С любовью,
недостойный Анатолий Шереметев.
Киев, 7 марта 1994 г.
Дорогой владыко!
Пищу и обращаюсь к Вам, как к Отцу и другу, благословившему меня на церковное служение. 31 августа сего года в Киевском Флоровском монастыре я был рукоположен в сан диакона. В этот день праздновалась память мучеников Флора и Лавра, а хиротонию совершил по благословению митрополита Киевского Владимира епископ Белгородский Иоанн.
Чувствуя свою немощь и недостоинство; понимая всю сложность местной обстановки и желая преодолеть первые трудности служения, коленопреклоненно прошу у Вас, как у Отца, Ваших архипастырских молитв и благословения. Верю, что они помогут мне в мои 59 лет духовно стать на ноги. Помочь мне больше некому, и мой славянский патриотизм здесь мало кто понимает...
Прошу Ваших молитв и о трех дочерях моих:
Ирине, Елене и Вере, - о жене Надежде и о семейном благополучии.
Заодно сообщите мне, когда у Вас день ангела и архиерейской хиротонии, чтобы я за Вас, как за Отца, мог всегда молиться у Престола Божия. С любовью,
