Она закрыла двери сарая. Бесполезно задерживаться здесь. Машина могла быть по-прежнему неисправной, и Элен представила себе, какой шум могла бы поднять, пытаясь завести ее.

Элен вновь осмотрела двор. Следов на снегу было много, и девушка стала изучать их, но они были так перепутаны, что трудно было найти нужный след. Поблизости оказался только один сарай, достаточно большой, чтобы вместить автомобиль, и Элен осторожно приблизилась к нему.

На этот раз удача ей улыбнулась. «Рейнджровер» действительно стоял там, и даже ключи были на месте. Элен не могла поверить своим глазам. У нее дрожали руки, когда она забралась внутрь и закрыла дверцу. Приборная панель выглядела обычно, и Элен осторожно повернула ключ зажигания. Сначала она подумала, что машина не заведется, но мотор заработал, и значит, через несколько минут она покинет это место.

Она нашла переключение передач, и машина двинулась из гаража во двор. Обогнув дом с правой стороны, Элен не забыла включить фары, чтобы не наткнуться на бочку для воды, стоявшую у дома. Вымощенный булыжником дворик остался позади. Почему Болт говорил, что вести машину, у которой все четыре колеса ведущие, гораздо труднее? Напротив, все было значительно проще. Ее собственная машина уже давно застряла бы, а «рейнджровер» с легкостью преодолевал высокие снежные сугробы и шел отлично. Элен следовала по колее, оставленной Болтом, когда тот ездил на почту, и радостное возбуждение, которое она испытывала, заглушало растущее в ней ощущение предательства. Элен старалась не думать о том, каким шоком станет для Доминика ее побег, и как расстроится Болт, узнав, что они не должны были ей доверять. Она убежала – и только об этом она должна думать. Она совершила невозможное.

Впереди неожиданно показался сугроб, и она резко нажала на педаль акселератора. Машина рванулась вперед, перескочила сугроб и, набирая скорость, помчалась вниз по склону. Элен испугалась и сразу же отпустила педаль. Скорость была слишком большой, надо было притормозить иначе, она не сможет сделать поворот. Элен попробовала нажать на тормоз, хотя знала, что это опасно. Машину начало заносить в сторону. Стараясь не паниковать, девушка продолжала вести машину вниз. Но дорога была слишком узкой, на обочинах лежали высокие сугробы, и «рейнджровер» задел бортом заледеневшую массу снега, развернувшись поперек дороги. Напряженно всматриваясь вдаль, Элен попробовала выровнять положение, но колеса забуксовали, и машина опять ударилась о сугроб на обочине. Ощущение было ужасным, к тому же машина двигалась вниз. Элен качало из стороны в сторону. Девушка слишком поздно заметила поворот и схватилась за руль, но не справилась с управлением, и «рейнджровер» уткнулся в сугроб. Мощным ударом Элен бросило на рулевое колесо…

Открыв глаза, Элен почувствовала, что лежит на земле. Голос, который она уже больше не надеялась услышать, произнес:

– Элен! Элен, Боже мой, ты в порядке?

Она подняла глаза на стоящего на коленях возле нее мужчину, увидела его падающие на лоб серебристые волосы, смуглое лицо, золотисто-карие глаза с застывшим в них озабоченным выражением.

– Доминик, – почти прошептала она. – О, Доминик, я врезалась в сугроб!

– Вижу. – Суровые складки пролегли возле его губ. – Глупая! Ты же могла погибнуть!

– И ты пожалел бы обо мне? – тихо спросила она.

– Конечно, пожалел бы, – ответил он и поднялся с колен.

Пока он стоял, нетерпеливо глядя на дорогу, Элен осторожно подняла голову. Кроме сильной головной боли от ушиба она не чувствовала никаких повреждений. Она села, стряхивая снег с одежды.

Доминик повернулся к ней.

– Оставайся на месте! – приказал он. – Болт сейчас пригонит трактор, чтобы вытащить машину из кювета.

Не обращая внимания на его приказ, Элен, пошатываясь, встала на ноги.

– Я же велел тебе оставаться на месте, – раздраженно бросил Доминик.

– Ты не имеешь права приказывать мне, – возразила она, всем своим видом выражая протест. – Я – не Болт!

Доминик задумчиво посмотрел на нее.

– Я это заметил. Болт никогда не доставлял мне таких неприятностей.

– Мне очень жаль.

Элен постепенно теряла остатки мужества, которое у нее еще оставалось. За этот день ей пришлось слишком многое вынести – жестокость слов Доминика Лайалла, напряжение во время побега, наконец, аварию и крушение всех ее надежд. Этот неудавшийся побег оказался последней каплей. Плечи Элен поникли, и она почувствовала, как по ее щекам побежали слезы. Еще никогда она не была в таком отчаянии.

Доминик услышал, как Элен всхлипнула, и, повернулся к ней. Его взгляд охватил ту жалкую картину, которую она собой представляла: заплаканное лицо, спутанные волосы, засыпанная снегом одежда.

– О, Элен! – воскликнул он, и прежде чем она успела что-то сообразить, Доминик подхватил ее на руки и понес к дому.

Руки Элен обвились вокруг его шеи, голова прижалась к его груди, и девушка ощутила, как теплая волна поднимается в ней. Но, вспомнив о его больной ноге, она озабоченно попросила:

– Пожалуйста, опусти меня на землю! Я могу идти. Ты не должен нести меня.

– Не считай меня совершенно беспомощным, – ответил он.

Элен попыталась заглянуть ему в глаза, но Доминик не смотрел на нее. Ей оставалось лишь воспользоваться моментом, чтобы немного побыть в его объятиях, и она замолчала.

Они уже одолели подъем, который стал причиной ее аварии, и тут Элен услышала шум приближающегося трактора. Болт подъехал к ним, остановился и вылез из кабины. Весь его вид выражал недовольство.

– Я спешил, как мог! – сказал он, подходя ближе. – Дайте ее мне. Она сильно пострадала?

– Я в полном порядке, Болт. – Элен, взглянув на него, сразу же поняла, что Болт больше беспокоился о своем хозяине, чем о ней.

Доминик передал ему свою ношу, и Элен почувствовала себя ненужным грузом.

– Если вы опустите меня на землю, я пойду сама, – опять повторила она, но никто не обратил на ее слова никакого внимания. Вскоре они подошли к дому, и тут Элен заметила, что Доминик стал значительно сильнее хромать. Болт, видимо, винит в этом ее. Действительно, это ее вина, грустно подумала Элен.

В холле Болт поставил ее на ноги и сказал:

– Ложитесь в постель, мисс. Я сейчас принесу вам горячее питье.

– В этом нет необходимости… – начала она, но ее опять никто не услышал. Доминик направился в гостиную, Болт последовал за ним, решительно закрыв за собой дверь, тем самым, выражая свое осуждение. Элен стала подниматься по лестнице, и слезы застилали ей глаза. Видимо, никого не беспокоило, что она могла убежать опять, и это было вполне объяснимо. Девушка чувствовала себя настолько разбитой, что у нее вряд ли хватило бы сил на новую попытку.

Элен так и не узнала, приносил ли ей Болт горячее питье. Усталость сморила ее, едва она коснулась головой подушки. Она проспала до тех пор, пока бледное зимнее солнце не заглянуло в окна ее комнаты. Элен приподнялась на локте, ожидая головокружения от вчерашнего удара, но голова вовсе не кружилась. Осмотрев место ушиба, Элен заметила лишь небольшой синяк, который был почти не виден под волосами.

Элен приняла ванну, надела зеленую юбку в складку и желтую блузку и уже расчесывала волосы перед зеркалом, когда вошел Болт с завтраком.

– Мистер Лайалл хочет вас видеть, – сказал он, поставив поднос, и в его голосе не было обычной доброжелательности.

– Вы знаете, зачем? – спросила она.

Болт покачал головой.

– Мистер Лайалл все объяснит вам сам, мисс, – ответил он и направился к двери.

– Болт! – Элен последовала за ним. – Болт, что случилось? Вы сердитесь на меня за то, что я хотела убежать?

– Нет, мисс.

– И все же вы сердитесь. – Элен вздохнула, – Болт, насколько я поняла, вы не хотели, чтобы я страдала. Вы прекрасно понимаете, чем дольше я останусь здесь, тем больше вероятность того, что так и произойдет…