Девонфилд ловко распахнул дверь в дом. На Амелию тотчас же пахнуло теплом.

– Посиди у огня, – распорядился он. – И сними чулки – они совсем промокли.

Амелия охотно последовала его совету.

Девонфилд вышел в другую комнату, а она оглядела кухню, в которой оказалась. Деревенская кухонька в Уэльсе. Вряд ли она ожидала, что в качестве проститутки окажется в подобном помещении. А тем временем Девонфилд вернулся с двумя бокалами янтарной жидкости.

– Вот, выпей, чтобы согреться и успокоиться.

Амелия с улыбкой взяла протянутый бокал и сделала глоток. В бокале было бренди, которое не относилось к числу ее любимых напитков, однако, обедая в течение последних двух лет в самых фешенебельных ресторанах, она успела узнать, что это весьма дорогой напиток, и оценила этот факт.

– У тебя здесь очень мило, – сказала она.

– Благодарю… Меня это место устраивает. Ты ела? – спросил он.

– Нет.

– А я тут занимался стряпней весь день.

– Стряпней? – удивилась Амелия.

– Я сам пеку себе хлеб. В деревенской лавке торгуют не бог весть каким. Конечно, удобств здесь мало.

– А зачем вообще ты сюда приехал? – не удержалась от вопроса Амелия. – У тебя такой уютный дом в Лондоне.

– К сожалению, то был не мой дом. Дом моего друга.

– О! – Амелия почему-то обрадовалась. Неудивительно, что ей не удалось найти его фото на камине. Она еще раз окинула взглядом кухню. Никаких следов пребывания женщины. – Так, стало быть, ты живешь здесь все время?

– Да, это так.

– Совершенно один?

– Да.

– Так можно затосковать.

– Да нет, я не слишком люблю людей, – ответил Девонфилд.

– О! – Озноб пробежал по ее телу.

Девонфилд попытался улыбнуться.

Он в самом деле стряпал весь день. Он не только испек хлеб, но и приготовил жаркое в горшочках, которое показалось Амелии удивительно вкусным, тем более что за время ее путешествия из Лондона и дальнейших событий она изрядно проголодалась. Кроме того, Девонфилд подал вина. Это было дорогое вино, от которого у Амелии приятно закружилась голова. Они болтали о всякой всячине. О жизни в деревне. О погоде. Но едва Амелия пыталась повернуть разговор на музыкальные темы, Девонфилд менял предмет разговора либо притворялся, что не слышит ее, и подливал ей в бокал вина.

– Мы проболтали с тобой до ночи. Должно быть, я здорово утомил тебя, – сказал он и стал подниматься из-за стола.

– Нет-нет! – Амелия автоматически дотронулась до его руки.

Девонфилд остановился на полпути к раковине и устремил на нее взгляд. Сердце у Амелии дрогнуло. Ей показалось, что в его взгляде было не простое вожделение.

– Я вовсе не устала.

Девонфилд проглотил в горле комок.

– Тебе не следовало это говорить.

Амелия сложила тарелки в посудомоечную машину. Оказавшись рядом с ним, она ждала его следующего хода…

– Может, нам помыться? – спросила она. – Или же мы отправимся спать?..

– Ванная находится вон там. – Девонфилд показал в конец коридора. – Было бы хорошо, если бы ты заколола волосы, – застенчиво добавил он.

Амелия прошла по коридору с сумкой в руке. Тепло из кухни не распространялось столь далеко. Она толкнула дверь и осторожно вошла в холодное помещение. К ее облегчению, никаких пачек на перекладине не висело, были только пушистые полотенца и ваза с засохшими цветами.

Амелия быстро поправила себе макияж, привела в порядок волосы и брызнула на шею «Шанелью № 5». Она спешила вернуться в тепло, а также к Девонфилду, как бы боясь, что две минуты отлучки разрушат тот мостик, который она пыталась перекинуть между ними.

Закончив туалет, Амелия пошла искать Девонфилда. На кухне его не оказалось. По негромким звукам виолончели она определила местонахождение спальни. Девонфилд был занят тем, что зажигал канделябры, которые стояли на старой деревянной подставке. Амелия громко вздохнула. Он обернулся и приветствовал ее нервной ухмылкой.

– Надеюсь, ты не замерзнешь, – сказал он. – Я пока что не успел везде провести центральное отопление.

Амелия села на край кровати и пожала плечами.

– Боюсь, у меня нет запасных чулок, – пожаловалась она.

– Ну ничего.

Девонфилд оказался рядом с ней. Он стал целовать ее обнаженную шею, вдыхая исходящий от нее аромат. Его рука погладила ей плечи, и Амелия, расслабляясь, закрыла глаза. Она легла спиной на чистые белые простыни, а он принялся расстегивать ей платье.

Под серым джерсовым платьем на ней была тугая атласная грация, которая плотно и рельефно обтягивала ее формы.

Амелия тронула пуговицы его рубашки и принялась их не спеша расстегивать. Девонфилд сбросил рубашку. В ответ Амелия освободилась от платья. Девонфилд расстегнул мягкие, поношенные джинсы, и теперь их тела разделяли только ее грация да шелковые трусы на Девонфилде.

Амелия провела пальцами по его твердому подбородку, затем по волосам, которые были густыми и мягкими. Она притянула его голову к себе и поцеловала в нервно улыбающийся рот.

Амелия почувствовала, как он осторожно опускает свое тело на нее. Он прижался пахом к жаркому треугольнику между ее бедер, который представлял собой вместилище желания и страсти. Амелия ухватилась за его ягодицы, прикрытые шелком трусов, и притянула его тело к себе. Тихонько посапывая, она стала двигать тазом и тереться лобком о пенис.

– Натали! – прошептал Девонфилд.

Она напряглась и лишь затем вспомнила, что для него она была Натали. После этого она снова расслабилась и нежно провела ладонью по его спине. Тяжело задышав, она просунула руку между их покачивающимися телами и стала за пояс сдергивать его трусы вниз. Он приподнялся на руках, давая ей возможность довести начатое до конца, и вскоре Амелия увидела восставший ствол, который подергивался между их телами. Затем Девонфилд лег на нее, и его руки принялись оглаживать ей бедра, закованные в кружева и атлас грации. Его пальцы неуверенно остановились у кружевной кромки ее мини-трусиков.

Амелия затаила дыхание, когда он стал скатывать трусики вниз по ногам. Она приподняла попку, чтобы помочь ему их снять. Затем перекатилась на бок и молча ожидала, пока он расстегивал крючки ее грации на спине. Когда все было позади, Амелия снова легла на спину. Теперь она лежала перед ним совсем голая.

Амелия услышала, как Девонфилд ахнул, любуясь плавными линиями ее тела, которое он загораживал от света собой. Он медленно провел рукой по ее бедрам снизу вплоть до талии, словно скульптор, который оценивает красоту божества, высеченного из камня. Холодок, который лился из окна, заставил ее почувствовать легкий озноб. Девонфилд дрожащими пальцами провел по внутренней стороне бедер Амелии и остановился на рыжеволосом лобке. Она тихонько вздохнула и в ответ обхватила пальцами его покачивающийся ствол.

Пенис, который Амелия держала в руке, был гладкий и теплый. Он пульсировал и явно хотел оказаться в ее влагалище. Амелия быстро смочила пальцы слюной и сдвинула крайнюю плоть головки. Девонфилд тихонько застонал, когда она стала легонько дрочить тугой ствол. Как бы в ответ на ее действия он поднес пальцы к ее щели и, поколебавшись, раздвинул губы, после чего погрузил во влагалище один палец.

– Очень приятно, – пробормотала Амелия.

Вдохновленный похвалой, Девонфилд стал двигать пальцем взад и вперед, соблюдая тот же самый ритм, что и Амелия, которая продолжала дрочить его ствол.

Амелии казалось, что она слышит биение собственного сердца в нервной тишине комнаты. Импульсивно выпустив из руки его пенис, она прижала к себе Девонфилда. Она ощутила, как горячий ствол прижался к нежной внутренней стороне ее бедра. Пенис деликатно, но настойчиво толкался в срамные губы и словно просил о том, чтобы его впустили внутрь.

Внезапно Девонфилд оторвался от Амелии и потянулся к комоду, стоявшему рядом с кроватью. Через несколько секунд в его руках оказался презерватив, который он принялся надевать на пенис. Тем временем Амелия одной рукой ласкала ему яйца, а другой – собственные срамные губы. Когда Девонфилд был готов, они встретились друг с другом взглядом.