– Я и все остальные, – заторопился Вилли, опасаясь его гнева, – мы все обсудили и проголосовали.

Он повернулся за поддержкой к другим пиратам, и те дружно закивали, выражая согласие. Рейдер весь напрягся, когда вместо Вилли заговорил Клайв.

– Мы все решили отказаться от нашей доли, даже Бастиан Кейн, – он кивнул в сторону Бастиана, который с преувеличенным вниманием рассматривал свои сапоги. – Мы не можем причинить зло нашей Вул-вич, капитан. Полагаем, ты сам знаешь, как с ней поступить, ведь ты тоже когда-то принадлежал к высшему обществу.

Рейдер потер ладонями лицо, раздираемый гордостью за свою команду и охватившим его смятением. Да, у этих грубых, неотесанных парней все же есть сердце, и Вул-вич каким-то образом сумела их разжалобить.

Рейдер пробормотал что-то насчет того, что такое решение все упрощает, хотя сам ни минуты не верил в это. Они лишь переложили всю ответственность за судьбу Блайт на его широкие плечи, так и не ответив на вопрос: что же с ней делать?

Приказав поднять паруса и взять курс на юг, Рейдер отправился на корму и долго стоял там, провожая глазами удаляющуюся полоску берега.

Блайт зажгла фонарь и робко присела на край койки. Жизнь становилась все хуже и хуже. Никогда еще она не чувствовала себя такой подавленной, такой никчемной. Где-то в тайниках своей души Блайт все же надеялась, что кто-нибудь из домочадцев найдет способ вызволить ее из плена, но, увы… Сегодня подтвердились самые худшие опасения.

Господи, что ей теперь делать? В лучшем случае можно было бы упросить Рейдера высадить ее на берег, а уж там она как-нибудь сама доберется до дома. А вот как вернуться к прежней жизни? Опять иметь дело с Невиллом Карсоном, который, возможно, просто не захочет ее видеть после того, как она побывала в руках пиратов? Теперь ее репутация разбита в пух и прах. Никто не поверит, что она побывала в руках красавца-пирата и осталась девственной. Признаться, Блайт сама не могла в это поверить. Она сгорбилась, понурив голову.

Самым ужасным во всей этой истории было то, что ей уже никогда не забыть Рейдера Прескотта, не выбросить из головы его нежных поцелуев и прикосновений, никогда не узнать, чем бы могло завершиться это сладкое безумие его ласк.

Полчаса спустя Рейдер вернулся в каюту в более удрученном состоянии, чем вышел оттуда. Логика подсказывала ему, что нужно немедленно избавиться от Блайт Вулрич, высадить ее на берег. Слишком глубоко затронула она его сердце, слишком сильно повлияла на его мироощущение, а кроме того, ей удалось каким-то образом смягчить сердца его людей. Что, если это приведет их к гибели? Ведь для того чтобы выжить в суровой борьбе за существование, пират должен быть жестоким и беспощадным.

Черт возьми! Рейдер считал себя настоящим пиратом, чтобы завоевать то, что ему хочется: Вул-вич. Он мечтал чувствовать под собой ее горячее извивающееся тело, слышать ее стоны, смаковать ее пурпурные губы. Рейдер желал заклеймить тело Блайт своим обладанием, сделать так, чтобы она принадлежала только ему одному. Он был просто одержим желанием взять то, что хочет.

– Ты им сказал? – Блайт поднялась с койки, вопросительно посмотрев в глаза Рейдера; она вдруг прочитала в них что-то такое, от чего у нее по спине пробежал холодок.

– Они все знают.

– Полагаю, твои люди очень разозлились. – Блайт тоже передался жар его тела, сердце бешено забилось у нее в груди.

Она просто не могла оторвать взгляда от лица Рейдера и, облизнув внезапно пересохшие губы, спросила:

– Что вы теперь со мной сделаете?

– Мои люди отказались от своей доли, все до одного. Они проголосовали и отказались, – словно обвиняя кого-то, произнес Рейдер, пожирая глазами Блайт; по сути дела, пираты уступили ему это соблазнительное тело.

– Значит, я свободна? – Блайт с трудом проглотила комок в горле, чувствуя странную истому внизу живота.

Рейдер взглянул на это милое лицо, на великолепно очерченные губы, на длинные густые ресницы… Господи, ну как он может ее освободить, когда весь сгорает от желания обладать ею?!

– Не совсем, – хрипло ответил Рейдер. – Кое-кому ты все же осталась должна.

– Кому? – выдохнула Блайт, догадываясь, о ком идет речь.

– Мне, – чуть слышно произнес он, не сводя с нее пылающего взора.

– Понимаю.

Блайт облизнула внезапно пересохшие губы. На самом деле она ничего не понимала. Ее сердце готово было выскочить из груди. Что Рейдер имеет в виду? Неужели он стремится к тому же, что и она? Господи, Блайт так хотелось стать желанной, нужной кому-нибудь. Она мечтала хоть раз в жизни испытать настоящую мужскую любовь, полную страсти и нежности. Но это мог дать ей только Рейдер Прескотт. Блайт торопливо опустила ресницы, чтобы скрыть пылающий в глазах огонь. Интересно, что означает этот жадный взгляд Рейдера? Возможно, он действительно желает ее?

– Почему бы тогда тебе не взять то, что ты хочешь? – Блайт вдруг поняла, как похожа сейчас на своего рехнувшегося отца. Да, нужно быть сумасшедшей, чтобы произносить вслух подобные вещи. – У меня есть единственное, что я могу тебе дать.

Рейдер едва верил своим ушам. Блайт подняла голову и твердо посмотрела ему в глаза.

– Люби меня, Рейдер Прескотт, люби меня прямо сейчас, – чуть слышно проговорила она, подстегиваемая жгучим желанием и отчаянной надеждой.

На секунду Рейдера словно парализовало. Господи, как это похоже на нее: взвалить на себя всю ответственность и принять решение за них обоих! Блайт стояла перед ним смущенная и взволнованная, предлагая то, чего он хотел с такой страстью, – себя.

Шагнув вперед, Рейдер взял лицо Блайт в свои ладони и жадно приник к ее губам, затем, словно опомнившись, оторвался от нее и пытливо посмотрел в глаза. Блайт ответила ему улыбкой, которую он так долго ждал.

Рейдер просто обезумел от радости и желания.

Обрисовав ладонями шею и плечи Блайт, он порывисто привлек ее к себе. Отдаваясь во власть его ласк, она закрыла глаза и призывно приоткрыла губы. Рейдер не заставил себя долго ждать: его язык тут же начал нежно исследовать влажную бархатистость ее рта.

Блайт теснее прижалась к нему и потерлась затвердевшими сосками о его грудь. Ее руки скользили по мускулистой спине Рейдера, и она испытывала истинное наслаждение от близости его сильного тела.

Охваченные возбуждением, они неистово ласкали друг друга, желая еще большей близости. Неожиданно Рейдер подхватил Блайт и отнес на койку, усадил к себе на колени, затем распустил ее волосы, которые пышной волной тут же упали ей на плечи. После этого его ловкие пальцы быстро расшнуровали лиф платья. Блайт затаила дыхание, когда оно вместе с нижней сорочкой соскользнуло с ее плеч.

Блайт нерешительно открыла глаза, и уперлась взглядом в загорелую, поросшую золотистыми волосками грудь. Рейдер стоял так близко, что она буквально кожей чувствовала исходящее от него тепло. Он ласково погладил ее плечи, грудь, скользнул ладонями к талии, затем опять вернулся к восхитительной упругой груди.

– Ты такая красивая, Вул-вич, – хрипло проговорил Рейдер.

– Разве? – удивилась Блайт, покраснев до корней волос.

Признаться, никто и никогда не называл ее красивой.

Красивая… Это слово отдавалось у нее в ушах звоном праздничных колоколов. Он сказал, что она красивая, значит, желал ее. Рейдер Прескотт действительно желал ее!

Рейдер уперся коленом в край постели и привлек к себе Блайт. Она со счастливым вздохом доверчиво прильнула к нему, упиваясь близостью его тела. Господи, как давно Блайт мечтала об этом, но даже не предполагала, что это будет так восхитительно!

Полностью освободив Блайт от одежды, Рейдер кончиками пальцев обрисовал контуры ее ног, начиная от щиколоток и заканчивая очень чувствительной внутренней поверхность бедер, затем, сгорая от возбуждения, быстро обнажился сам.

Блайт откинулась на спину, раскрываясь ему навстречу и чувствуя, что все ее естество жаждет принять его в себя.

Рейдер прижался к ней своим сильным мускулистым телом, продолжая целовать и ласкать, гладить грудь, легонько пощипывая соски. Затем его рука скользнула вниз. Блайт вздрогнула от такого смелого прикосновения, но тут же погрузилась в водоворот восхитительных ощущений, вызываемых искусными пальцами.