Рейчел хотела уйти, но его чистый баритон, полный теплоты и нежности, увлек ее, заставил, наоборот, подойти поближе. Она прошла вдоль стены, отыскивая себе место, откуда бы она смогла незаметно наблюдать за ним.

Однако, закончив петь, Росс повернулся, чтобы поблагодарить публику за бурные аплодисменты, и его взгляд упал на нее. На мгновение он застыл, будто не веря, что это действительно она. Рейчел хотела, но не могла отвернуться – точно так же, как не в состоянии она была унять отчаянно бьющееся сердце.

В этот момент Росс снова подошел к микрофону:

– Я хочу спеть вам еще одну свою песню. Кстати, на следующей неделе в Нешвилле я собираюсь записать ее. Она называется «Мои голубые техасские глаза». – Он кивнул музыкантам, потом снова взглянул в сторону Рейчел и тихо добавил: – Я посвящаю ее вам, голубые глаза.

Рейчел словно обожгло огнем. Она беспокойно оглянулась по сторонам: не заметил ли кто-нибудь, что он обращался к ней, но взгляды гостей были прикованы к сцене. Росс начал петь.

Сладкая тоска, звучавшая в его голосе, полном страсти и любви, не могла оставить Рейчел равнодушной. Она не хотела, чтобы ее поглотили те чувства, которые он будил в ее душе. Они были слишком сильными и… неправильными.

Резко повернувшись, она стала пробираться сквозь толпу к выходу. Оказавшись наконец на свободе, Рейчел остановилась, чтобы перевести дух и унять бешено колотившееся сердце. Но его голос и тут преследовал ее.

Чуть ли не бегом Рейчел пересекла главный зал и отправилась на поиски Лейна. Не найдя его у бара, она заглянула в столовую, где на длинном столе стояли роскошные хрустальные подсвечники, и чуть не вскрикнула от удивления, увидя на другом конце комнаты Эбби, что-то тихо говорившую официанту.

Одетая в шитый золотом шелковый жакет с большими плечами и перехваченный на талии поясом, она выглядела как гостья. На мгновение Рейчел задумалась, как это Эбби удалось получить приглашение, но потом вспомнила, что Эбби и ее мать предлагали свои услуги для организации подобных вечеринок. Она не смогла удержаться от улыбки, наблюдая, как официант важно кивает головой, выслушивая приказания Эбби. Закончив разговор, Эбби вышла.

По дороге к бару, где Эбби собиралась проверить запасы спиртного, она остановила одну из горничных и указала ей на несколько грязных тарелок, оставшихся на кофейном столике. На Эбби лежали все обычные обязанности хозяйки вечера, и потому она имела полную свободу передвижения по дому. Она должна была следить за тем, чтобы не было недостатка в еде и напитках, чтобы пепельницы вовремя вытряхивали, а грязные стаканы тут же относили на кухню.

Наблюдение за шофером, который должен был парковать машины так, чтобы они не закрывали проезд к дому, чистота в мужских и дамских комнатах, агрессивные, немного перебравшие гости, сам сценарий вечера и последующая уборка – все это тоже входило в обязанности Эбби. Конечно, она не должна была заниматься этим собственноручно – для этого существовала прислуга. И все же, заметив пустой бокал, стоящий на антикварном марокканском буфете, она захватила его, чтобы отнести в бар.

Эбби обычно присматривала за подготовкой угощения, поэтому редко выходила из кухни. Но только что она узнала, что поставщик по небрежности привез только два ящика бурбона. Зная о страсти своих соотечественников к этому напитку, она забеспокоилась, боясь, что его может не хватить, и решила наведаться в бар.

Поставив бокал на стойку, Эбби ждала, пока бармен не закончит разговаривать с гостем. Когда он наконец отошел, Эбби смогла разглядеть мужчину, сидевшего в другом конце бара.

Это был Маккрей. Ее пронзила острая боль, словно в спину вонзили нож. Эбби смотрела на его красивый мужественный профиль, резкие черты лица. Каждая черточка была до боли знакома – от темных усов до слегка искривленного мизинца.

Она пыталась объяснить свою реакцию шоком от неожиданной встречи с ним. Сколько времени прошло после их разрыва? Около трех с половиной месяцев. И разве можно любить его после того, что он сделал. Эбби казалось, что ей удалось выбросить этого человека из своего сердца, сейчас же она поняла, что он никогда не покидал его.

– Вам что-нибудь нужно, мисс Лоусон? – вежливо обратился к ней бармен.

– Да. – Но она тотчас же забыла, что хотела сказать. Маккрей смотрел на нее, слегка прикрыв веки. Не желая показывать ему, что встреча ее взволновала, Эбби приняла деловой вид и решила продолжить разговор с барменом, но тут же заметила краем глаза, что Маккрей отошел от стойки и направляется к ней.

– Привет. – Его низкий голос ласкал ее. Ей даже не надо было закрывать глаза, чтобы вспомнить прикосновение его шершавых рук к ее коже.

Эбби решила сделать вид, что не замечает его.

– У вас все идет нормально?

– Пока все в порядке, – ответил бармен.

– Хорошо. – Она по-прежнему не смотрела на Маккрея, но чувствовала его всем телом – каждый звук, каждое движение. Наконец, собрав все свое хладнокровие, она повернулась к нему лицом: – Ты что-нибудь хочешь?

– Да. Тебя, – спокойно, как бы невзначай ответил Маккрей.

Тысячи раз ей приходилось слышать подобные замечания от мужчин, и тысячи раз она, не моргнув глазом, отшивала их. Но теперь не могла. Вместе с тем Эбби не могла позволить, чтобы Маккрей снова причинил ей боль. Однажды он уже доказал, что ему нельзя доверять. Эбби резко отвернулась и быстро двинулась прочь от бара. Она не остановилась, пока не достигла столовой.

– Куда ты идешь? – спросил Маккрей. Эбби с удивлением обернулась. Из-за шума и суеты, царивших здесь, она даже не слышала, что он последовал за ней. И теперь возвышался над ней, изучая ее с довольным видом.

– Я занята, – холодно бросила она и, повернувшись к нему спиной, погрузилась в изучение стоявших на столе блюд.

– А ты не такая сильная, как я думал, Эбби, – поддел ее Маккрей.

– Меня не волнует, что ты думаешь обо мне или о ком-либо другом.

– Ты меня боишься?

– Не будь идиотом, – огрызнулась она.

– Почему же только что ты от меня убежала?

– Уж не потому, что испугалась.

– Докажи это.

– Вот еще! – Ее всю трясло – от злости и от его близости. – Проваливай и оставь меня в покое.

– Я не могу. Я изголодался. – Он провел рукой по ее спине, потом знакомым движением опустил руку на талию.

Эбби не могла остаться равнодушной к его прикосновениям. Чтобы избежать опасной близости, она схватила со стола блюдо и, обернувшись, протянула его Маккрею:

– Тогда попробуй паштет.

Лениво улыбнувшись, он взял блюдо из ее рук, поставил его обратно и, опершись рукой о стол, наклонился к ней:

– Разве можно так разговаривать с гостем?

Эбби почувствовала запах виски.

– Ты пил.

– Конечно. Это же вечеринка, не так ли? – Он обвел взглядом гостей, стоящих поблизости, и снова посмотрел на нее. – А на вечеринках обычно пьют, разве не так?

– Да. – Эбби не смотрела на него. Значит, он говорит все эти вещи, которые так взволновали ее, только потому, что пьян, а вовсе не из-за того, что по-прежнему любит ее и хочет все исправить.

– Жаль, что ты не хочешь присоединиться ко мне. Мне ведь есть, что отпраздновать. Видишь ли, моя компьютерная система не прошла испытаний.

Эбби испытала двойственную реакцию. С одной стороны, она была рада, что Рейчел потеряла вложенные деньги, но с другой – ей было искренне жаль Маккрея. Она знала, как много значил для него этот проект, как долго он над ним работал.

– Не слышу радостных возгласов. А я-то думал, ты будешь счастлива услышать эту новость.

– Я счастлива, – ответила Эбби. Видимо, именно это он и хотел услышать.

– Достаточно счастлива, чтобы выпить вместе со мной? – предложил Маккрей, сжимая ее локоть.

Эбби даже не представляла, что ей будет так трудно сопротивляться, зная при этом, что ему нельзя доверять, но все же она собралась с силами.

– Мне не платят за то, чтобы я браталась с пьяными гостями. Прошу прощения… – она попыталась проскользнуть мимо него, он он поймал ее за руку.