Игольчатые растения, которыми были покрыты скло­ны холмов, он тоже видел прежде. На торговом языке Верхнего Мира это называлось травой. Хафлинги Зеле­ных Лугов называли это «енс». Тут были и другие вещи, знакомые ему по Верхнему Миру: цветы, деревья и тому подобное. Это заставляло Громфа задумываться, а нет ли у него под ногами некоего подобия Подземья, потом он напоминал себе, что он пробудет здесь слишком не­долго, чтобы искать его.

Хафлинги, встретившиеся ему, едва терпели его. По­хоже, малый народец был вовсе не рад заполучить его сюда. Тот, кто называл себя Диетр и утверждал, что он с Фаэруна, смотрел на мага с недоверием, но чего-то ждал от него — чего-то, о чем не хотел или не мог попросить. Как бы они ни относились к Громфу, все хаф­линги отличались доверчивостью и легкомыслием. Они были гостеприимны и готовы помочь. Они приносили ему еду, которая делилась на две категории: нечто вроде хлеба, плавающего в густой ароматной подливке, или бесконечно разнообразные свежие сладкие фрукты. Ни то ни другое Громфа особенно не привлекало, но он ел Достаточно, чтобы получаемой энергии хватило для под­готовки заклинаний и восстановления сил перед возвра­щением в Мензоберранзан.

Громф не отходил далеко от места, в котором по­явился в этом мире. Казалось, все Зеленые Луга одина­ковы: бесконечные открытые пространства, поросшие зеленой травой и другими растениями. Громф не увидел никаких строений, и похоже было, что хафлинги живу_т под открытым небом, медленно, но постоянно переме­щаясь с места на место.

Когда свет вернулся, Громф понял, что пора в путь Он сотворил последнее из череды прорицаний, которые должны были помочь ему вернуться не просто на пер­вый Материальный Уровень, но попасть на Торил, в Подземье под Фаэруном, и непосредственно в Мен­зоберранзан. Это была задача не из простых, и Дирр, конечно, не ожидал, что сумеет с нею справиться, но ведь Дирр не ожидал и того, что Громфу удастся освободиться из заточения. Возможно, упорство, с ко­торым личдроу недооценивал его, даст Громфу возмож­ность победить.

Архимаг поднялся, заслонил глаза от вездесущего све­та и увидел, что к нему приближаются Диетр и одна из женщин с очередным подносом с фруктами. Диетр нес мех с водой.

— Мы подумали, может, ты захочешь позавтракать, — сказал Диетр.

Хафлинг глядел на Громфа все с тем же выражением неясной надежды и страха. Женщина, казалось, вовсе не замечала его.

— Я сыт вашей едой по горло, — ответил Архимаг, — и я покидаю эту вашу дурацкую равнину.

— Дурацкая равнина? — повторила женщина. Ее рав­нодушие разом сменилось гневом. — Кто ты такой, чтобы хулить Зеленые Луга?

— А кто ты такая, чтобы вообще разговаривать со мной? — бросил Громф.

Он ждал ответа, но единственным, чего дождался, стала кривая усмешка крылатой женщины. Глаза Диет-ра перебегали с одного на другого, он задышат чаще, словно ожидая чего-то.

— Оставьте меня в покое! — приказал Громф.

Поскольку хафлинги не повернулись немедленно, чтобы уйти, Архимаг вскинул бровь. Женщина изо всех сил старалась не отводить взгляда, вот только сил этих хватило ненадолго.

— Вы когда-то были живыми, так? — спросил ее Громф.

Ни один из хафлингов не ответил.

— Этот, — Громф ткнул пальцем в Диетра, — был живым, материальным существом на Фаэруне. А ты где жила до того, как попасть в этот ваш Великий Рай?

И снова женщина ничего не ответила.

— Допускаю, что я излишне любопытен, — продол­жал Громф. — Если ты умерла в том мире, откуда при­шла, и твоя душа попала сюда, чтобы вечно покоиться с миром, то что произойдет, если я убью тебя здесь? Попадет твоя душа куда-то еще или ты будешь предана небытию? Может, какой-нибудь из ваших хилых бож­ков остановит меня? Даже бог хафлингов на своем род­ном Уровне может причинить некоторое беспокойство, но попробовать стоит — это может оказаться забавным.

— Если ты думаешь, что можешь убить меня, чу­жак, — презрительно бросила женщина, — так попробуй или заткнись.

Громф улыбнулся, и, должно быть, именно это за­ставило Диетра наконец шагнуть вперед, примиряюще выставив перед собой руки.

— Успокойтесь, — сказал он. — Успокойтесь, вы оба. Громф рассмеялся.

— Так-то лучше, — заметил Диетр с улыбкой на ан­гельском личике. — Если многоуважаемый дроу желает покинуть нас, то он, конечно же, волен идти своей дорогой.

— Здесь не место никакому насилию, — произнесла женщина уверенно и решительно. — Если я должна ра­зорвать тебя в клочья, чтобы...

— Нас всех уже разрывали в клочья по меньшей мере однажды, верно? — заметил Диетр. — И повторе­ния никто не хочет, так что давайте будем друзьями.

Громф глубоко вздохнул:

— Я ухожу, но вокруг портала могут быть остаточ­ные явления, а там, куда я направляюсь, вам не понра­вится. Сами решайте, отойти вам подальше, или нет.

Женщина продолжала свирепо глядеть на него, но все же чуть-чуть попятилась от Архимага.

Громф смерил ее взглядом. Она была вдвое ниже его и выглядела нелепо. Весь этот мир выглядел нелепо — весь этот мир был нелепым. Дирр нарочно забросил его сюда, и, глядя на крылатую женщину на фоне бесконеч­ной травы, Громф с каждой секундой свирепел все сильнее. Дирр пытался избавиться от него, пытался от­делаться, заслав в этот пасторальный мир, но от Громфа Бэнра, Архимага Мензоберранзана, не так-то просто от­делаться.

— Отлично, — бросил Громф и начал творить закли­нание.

Он смутно заметил, что женщина отходит все даль­ше, и решил, что Диетр делает то же самое. Слова за­клинания выговаривались легко, жесты плавно перете­кали один в другой. В этом заклинании было место, по­зволявшее изменять его для своих целей, хотя об этом знали считаные единицы среди опытных заклинателей, и Громф начал делать это. Он едва заметно изменил его, чтобы оно перенесло его в точности туда, куда он хотел попасть.

Он окончил и почувствовал, что падает, уносится прочь с Зеленых Лугов, — и ощутил чью-то руку на своей руке.

Кругом был свет, но не слишком яркий.

Кругом был звук, но не слишком громкий. Кругом были краски, но не слишком резкие.

Они двигались во все стороны одновременно, но не слишком быстро.

Они очутились в Мензоберранзане, под ногами были прочные камни, глазам открылась успокоительная тьма, подсвеченная магическими огнями.

Громф повернулся взглянуть на хафлинга. Тот был голый и дрожат, крылья его исчезли, и он казался теперь старше, меньше и слабее. Красные глаза, сухая желтая кожа. Страдальческая гримаса на его лице обнажила се­рые гнилые зубы.

Архимаг со вздохом принялся озираться. Это был Мензоберранзан — Базаар. У него получилось. На ули­цах было не слишком людно, но те немногие, кто здесь все-таки присутствовал, узнали Архимага немедленно. Сообразительные дроу кинулись врассыпную.

«Нозрор», — обратился Громф к магу Бэнр.

После мгновения напряженной тишины в голове Громфа прозвучал голос:

«Архимаг! Рад слышать вас снова. Добро пожаловать в Мензоберранзан».

Это был Нозрор.

Прежде чем Громф успел ответить, его отвлекло то­ненькое хныканье. Он глянул на хафлинга.

— Ты дурак, — сказал Громф Диетру. Хафлинг под его взглядом съежился и задрожал.

— Я не просил тебя идти за мной, — добавил Громф,— и ты теперь принадлежишь этому миру не больше, чем я — Зеленым Лугам.

— Я хотел... — начал хафлинг и закашлялся. Из гор­ла его вылетело облачко пыли. — Я хотел снова стать живым.

— Зачем? — спросил Громф.

— Моя мать. Она все время ходит на спиритические сеансы, чтобы общаться со мной. У нее больше никого нет, я должен быть ей поддержкой.

Громф рассмеялся.

— Это не смешно, — сказал Диетр.

Громф продолжал смеяться, потом произнес закли­нание.

— Замечательный успех, изменник, — бросил он в воздух, — но временный. Мы покончим с этим на Базааре. Теперь.

Заклинание позволяло добавить еще с десяток, но ему нечего было больше сказать.

«Личдроу прячется в Доме Аграч-Дирр, — передал Нозрор. — Положение с осадой по-прежнему па­товое».