Как-то под вечер тормоза распахиваются и мент почтительно запускает к нам в хату парнягу.

«Почтительно» это без привычного «Руки за спину», «Быстрее шевелись, блять» и прочих мусарских приколов.

К новичку моментально подбегает Демон – этот шакал встречал всех вновь прибывших, подгоняемый мечтой, что появится-таки кто-то более чмошный чем он сам и избавит Русланку от мук ежедневной уборки. Снимет, так сказать, с ковырла.

Однако данный кентуха точно не подходил на замену Демону.

Высокий, чуть сутулый.

В чёрной майке.

На дворе – зима.

Если на человеке такая одёжа не по сезону, значит он откуда-то из здания тюрьмы, скорее всего.

Эту догадку подтверждало и неимоверное число татуировок, покрывавших тело – все пальцы, кроме большого в синих «перстаках», предплечья заколоты причудливыми узорами, переходящими на плечи.

Ещё сразу удивило число золотых украшений – цепура с мизинец толщиной, на ней болтается массивный крест, на запястье увесистый браслет.

Парень явно был не из простых арестантов.

Мелькнула догадка – «А может быть это…»

-Павлуха! – признал смотрящего Пиздюк.

-Здорово, пацаны! Чифернём? – отозвался Павлуха.

Павлика у нас не любили.

Многие считали его присутствие на месте смотрящего за малолеткой неуместным.

Лекс помнил то время, когда он отнимал у Павлухи новенький спорткостюм, Хилл ещё не забыл, как заставлял Павлуху драить дальняк, Пиздюк с усмешкой вспоминал, как давал Павлухе пизды.

Даже у ебаной чурки – Джема – было припасено несколько историй про издевательства над молодым Павликом.

Однако теперь Павлуха вырос и заматерел.

И мириться с существованием хаты, где его в хер не ставили было, наверное, неприятно.

Потому-то с благословления и по милости Бачуки – старшего смотрящего за малолеткой – Павлик решил предпринять турне по всем хатам, начиная с нашей.

Естественно, Павлик поехал не один – одному ему делать в компании настроенных против него людей было нечего.

Через час привели Рыхлого – второго смотрящего за малолеткой, павлухиного напарника.

Рыхлый отличался от Павлухи сильно.

Абсолютно без тухлого пафоса и понтов, располагающий и открытый, улыбчивый парняга, постоянно на приколах.

На теле ни одной наколки.

Крепко уверенный в себе, расслабленный.

Позитивный кент такой.

Вместе с тем обладающий громадными связями среди криминального взросляка – откуда они у него, не знаю, но факт есть факт : именно благодаря им Рыхлый на второй месяц отсидки стал смотрящим за малолеткой и подтянул к себе недотёпу-Павлуху, отсидевшего уже полтора года, но особого авторитета не добившегося.

Про Павлика же как рассказывали, что он мудак, так мудаком тот и оказался.

Практически сразу, ещё до прихода Рыхлого, пребывая в иллюзиях касаемо своей невъебенной крутости, Павлуха запряг Демона очищать наш «дубок» - обеденный стол.

Дескать, не пристало благородной особе хавать за столом, почерневшим от пролитого на него чифа, баланды, «мочалочного» бульона и Бог знает чего ещё.

По замыслу Павлухи, стол надо было не просто помыть, а выскоблить – содрать грязный верхний слой.

С этой целью Павлик по дороге пробил из своей хаты осколок стекла и вручил его Демону.

Руслан переволновался от проявленного к нему внимания столь высокопоставленной персоны и постоянных её окриков «Быстрее три! Лучше скобли! Хули это место пропустил?» и искромсал себе все руки в мясо.

Даже наши смотряги, глубоко презиравшие Демона, возмутились таким отношением к своему крепостному.

-Тормози – остановил Павлика Хилл, когда тот изготовился прописать Демону поджопник

-Чё тормози? Хули такую грязищу развели? Чистота – святое!

-Ты сейчас сам будешь хату пидорить – недобро высказался Лекс.

Видя, что тучи над венценосной головой сгущаются, Павлуха оттолкнул Демона от стола, уже изрядно закапанного кровью и взялся скоблить дубок сам, обмотав руки полотенцем и приговаривая :

-Убираться – не западло! Чистота – святое! Вася Бриллиант собственноручно дальняк мыл!

После того, как стол был приведён в подходящее для трапезы королевской особы состояние, Павлухе захотелось посмотреть телевизор.

Наш «Рубин» его не устроил категорически.

Павлик выписал из своей хаты маленький переносной цветной импортный телевизор.

Выписал через мента, порядком удивив нашу хату.

Видать, экскурсия по малолетки неплохо была профинансирована, иначе объяснить возможность свободной передачи предметов из камеры в камеру я не могу.

Да и скорость реакции краснопёрых на зажженного «клопа» обычно оставляла желать лучшего. «Клоп» - это сигнальная лампа по другую сторону хаты с выключателем на нашей стороне. «Клопа» поджигаешь – мент прибегает, спрашивает, чего надо. Обычно пупки бегают долго – иногда по нескольку часов. А тут только клопа подпалили, как в кормушке уже показалась уродливая морда Укропа.

То, что ради своей сиюминутной прихоти он оставил всех своих пацанов числом в двадцать жал без телевизора, Павлика волновало мало.

Видать очень хотелось напустить побольше понтов.

Отсюда и этот золотой обвес, и заход в маечке, чтоб все попалили нательную роспись.

А пришёл к нам Павлик с важной миссией : для формирования общака, установления границ нашего в нём участия и для разъяснения вопроса о понятиях.

Если первый пункт – общак – лежал больше на плечах Рыхлого, который был хранителем общака, то второй Павлик оставил всецело для себя.

Ей-Богу, не шучу – этот фуцин притащил с собой тетрадку в клеточку на 12 листов, в которой были записаны понятия.

Начиналась эта белиберда, как сейчас помню, со следующего тезиса :

«Вор, Урка – наш Отец, хранитель всего Святого на тюрьме и зоне»

И дальше бред в том же духе.

Всю эту хрень предлагалось заучить наизусть зелёным нашей хаты, мне в том числе, а потом сдать Павлухе экзамен на предмет владения понятиями.

Это была пиздец какая комедия.

Самый странный экзамен в моей жизни.

Мрачная хата, тусклый свет от единственной лампочки у потолка, вокруг двухярусные шконки, с которых на меня смотрят бледные рожи сокамерников…

Передо мной сидит заколотый наглухо Павлуха и задаёт мне вопросы «Кто такой Положенец?», «Чем отличается обиженный от опущенного?», «Кто такой шнырь?», «Как можно загасится?», «Какие масти есть на тюрьме?»

Я отвечаю, стараясь не заржать, а сам представляю себе Павлуху по выходе на волю.

И что-то он представляется мне совсем не авторитетом на новеньком «Лексусе», а пьяным бомжом в пригородной электричке.

А что же Рыхлый?

А Рыхлый пока Павлик развлекался, спокойно сформировал общак, определил нашу долю в нём и порядок отчислений туда.

Всё это без кипеша, по-деловому, через шуточки-прибауточки.

Перезнакомился со всеми, узнал иерархию хаты, пробил, кто будет замещать смотряг, если тех переведут на взросло, осудят или закинут в другую хату.

Вычислил неблагонадёжных элементов - Демона, Петровну и иже с ними - что-то записал в небольшой блокнотик.

-Не давите их сильно, парни – посоветовал – Из таких вот, надломленных, потом актив мусара и собирают. Если есть возможность человека подтянуть, к движухе приобщить – подтягивайте.

Хорошее о себе впечатление оставил он, короче.

Реальный кандидат на место в верхах тюремной власти.

Что его связывало с Павлухой осталось загадкой для всех.