Вмешавшиеся смотрящие остановили противоестественный акт мужеложства до дальнейшего разбирательства.
Ибрагимка же как-то умудрился швырнуть маляву не кому-нибудь, а самому Джубе, смотрящему по централу.
Кавказоиды впряглись за его мохнатую попку и Лекс остался без наложницы =)
ЗОТ
-Ты - малолетка? - с недоверием спросил Хилл, когда менты пропихнули в тормоза здоровущего парня, бритого наголо.
-Да - густым басом ответил тот - мне шестнадцать.
-Ни хуя себе! - дружно охуела хата.
Слава Зот реально поражал габаритами.
Мясной фанат, он продавал на рынке пиратские кассеты, а вырученные деньги вкладывал в раскачку своего туловища.
Получалось это у него неплохо =)
Приняли Славу за звеское избиение сразу трёх человек.
После какого-то матча Зот возвращался домой и сцепился с мужиком.
Что именно ему не понравилось изначально, Зот уже не помнил…
Воспроизвёл лишь финальный аккорд :
-Спрашиваю его, ты откуда? - рассказывал Слава о мужике - Тот отвечает - "Из Оренбурга". Я ору "Из Оренбурга?!!!" и бью ему в пачку.
-Зот, а чего ты Оренбург-то не любишь?
-А хрен его знает.
Смешного, конечно, мало : после одного-единственного наебка мужик впал в кому.
Два других потерпевших отделались телесными повреждениями различной тяжести и распрощались с частью имущества - один потерял часы, когда пытался остановить Зота ударом в морду, второй лишился дублёнки когда от Зота убегал.
Силища у Славы была неимоверная - семь человек на нём висло, а он их без особых усилий таскал, руки связывали верёвками, толщиной с указательный палец - рвал.
Что с ним стало после моего откидона, к сожалению, не знаю - связь утратилась : Зота перевели с централа, пока дошло первое моё письмо.
С ним я по-настоящему сдружился.
Он оказался единственным человеком, которого я мог без всяких оговорок назвать другом.
12.
Мы с подельничками были лишены возможности общаться друг с другом лично - видеть парней мне удавалось лишь когда выводили на прогулку.
Коротко перебросился с ними приветствием, получил поджопник от "пупка"(мента тюремного) и попиздовал в захарканый зековскими соплями дворик.
Вообще, прогулки мне не очень нравились - минут десять блуждаешь по мрачным коридорам централа, исполняя команды "Стоять", "Руки за спину, блять" и "В пол смотри, сука", получаешь тычки и поджопники и всё ради сомнительного удовольствия попастись пятнадцать минут на пятачке 5х10 м2, сплошь зашкварённом туберкулёзной слюной, да полюбоваться на небо в клеточку.
И потом десять минут обратно.
Не айс, однако.
Пожать же друг другу руки первый раз мы смогли только во время поездки на изменение меры пресечения.
В дикой холодрыге вхлам убитого мусорского "Уаза" я заметил, как изменился С.
До заключения он был этаким правильным обывателем - не пил, не курил, после 9-ого класса пошёл работать автослесарем - матери помогать надо было : С. рос без отца.
Качался дома, боксом занимался - кулачины были набитые, запросто разбивал ими деревянные ящики, колол бутылки.
С девушками, вопреки пролетарскому происхождению, был скромен, учтив и галантен.
Никогда не давал себя в обиду, не признавая никаких авторитетов - если его задевали, лез в драку.
Всё равно, кто был оппонентом - КМС по боксу, главный местный отморозок, пьяный ВДВ-шник или кто угодно другой.
Даже если заведомо знал, что не одержит верх - всё равно упрямо шёл и бил ебало.
Получал, бывало, но супостаты редко хотели повторения драки.
Кроме одного - полного уебана, ныне представляющего собой полуразложившийся живой труп : у чувака ВИЧ и туберкулёз в последней стадии, последствия наркомании и скитания по зонам.
Тогда же этот ублюдок был самым страшным беспредельщиком района - мог запросто подойти к молодой учительнице с вопросом "Дашь за цыцки подержаться?", мог, приставив нож к горлу, обмацать любую девочку, мог за пачку сигарет поставить перед всей школой пацана на колени...
Абсолютно охуевшая мразота.
Давать пизды ему опасались - если он махался, то махался жестоко, до полного изничтожения противника. Не получалось решить всё файрплеем - лез в карман за ножом, хватался за палки или бутылки.
Получал пизды - резал двери квартир, прокалывал шины у авто, караулил в подъездах.
С ним С. бился раза три.
Сурово, каждый раз в кровавые брызги.
Нашла коса на камень - С. оказался одним из очень немногих, кого эта скотина не смогла сломать.
И вот в этом сраном "Уазе" передо мной сидел совсем не тот правильный, без вредных привычек, презирающий матершину, парень.
Казалось, передо мной сидел махровый уголовник.
С набитым на пальце перстнем, с традиционными для малолетки "один в четырёх стенах" и "в кругу друзей"..
Разговор - строго по фене.
Темы беседы - тюремные подъёбки вкупе с обсуждением тюремных новостей.
Через всё лицо кривая ухмылка.
Взгляд - колючий, волчий.
Я его просто не узнал.
Да, малолетка изменила всех нас - это безусловно.
Но столь разительной перемены я не замечал не за собой, не за А.
Встретив старых друзей, я автоматом вышел из режима общения в хате, переключился на вольный язык, на старые, дотюремные темы...
С. меня не понял...
Он уже весь был ТАМ.
Тюрьма его поглотила...Поменяла все жизненные ценности и ориентиры...
До заключения у С. была цель - выучиться на механика, получить права, работать, зарабатывать, жениться, квартиру получить, огородик, дачу...
Простые цели обывателя, в этом нет ничего плохого.
Пара месяцев всё изменила : -жена? да на хер? зачем мне хомут на шею, вон баб сколько, только пальцем помани, рогатки раскинут! -работа? я что, мудак? да я за вечер "отработаю" больше, чем ты за месяц отгорбатишь! -квартира? у тёлки перекантуюсь! -дача, огород? я те кто, колхозник, что ли?!
Ранее С. всегда отличала спокойная уверенность в себе сильного человека.
Стержень, пресловутый внутренний стержень, который одновременно помогал С. дать отпор кому угодно и не давал скатываться к беспределу - С. никогда не издевался над заведомо более слабыми.
Теперь же он собирался жить за счёт "терпил" - воровать, гопстопить...
...И по хуй на национальность - он зачерпнул тлетворного душка тюремного интернационализма...
Именно малолетка впоследствии привела к большой трагедии - через несколько лет С. покончил с собой, вскрыв себе вены...
Он много пил все годы с нашего откидона, влезал в самые различные неприятности, крутился в криминальных кругах, бил себе всё новые партаки...
Заводил романы - каждый раз с всё более сомнительными особами...
И сам, как от природы очень умный парень, наверняка понимал, к чему ведёт такая жизнь.
Вытащить его из этого омута было практически невозможно - невзирая ни на какие авторитеты, С. всегда и во всём шёл до конца.
