Входит первая веселая девица.
Подкрадывается к Жеану и вдруг щекочет его. Жеан вздрагивает и вскрикивает.
Жеан. О глупая, ты меня напугала!
Первая веселая девица. Жеан Милый, паж славного графа, что ты невесел? У тебя несчастье? Или не с кем целоваться? Пойдем к «Золотому Оленю». Там очень весело.
Жеан. Не хочу.
Первая веселая девица. Не хочешь? Ну, и без тебя обойдемся.
Она уходит. Жеан смотрит за нею, улыбается и опять задумывается. Входит вторая веселая девица. Подкрадывается к Жеану, закрывает его глаза ладонями и смеется. Жеан ловко освобождается.
Жеан. И ты, шалунья!
Вторая веселая девица. Милый Жеан! Да что ты такой кислый? Или тебя приласкать некому? (Приподнимает край юбки, поправляет подвязку и говорит.) Дай мне руку, пойдем к «Золотому Оленю», будем пить, петь и любить.
Жеан. Иди одна, я не хочу.
Вторая веселая девица. Ну, не хочешь, и не надо. А то приходи.
Она уходит. Жеан смотрит на нее, улыбается и шепчет.
Жеан. Веселая!
И задумывается. Входит третья веселая девица. Становится перед Жеаном и смотрит на него. Жеан вздрогнул.
Жеан. И третья! И что вам всем от меня надо?
Третья веселая девица. Жеан, Жеан, прекрасный паж, что ты так низко опустил голову? Не изменила ли тебе твоя милая? Полно, ревновать и печалиться не стоит.
Кокетничает и шепчет Жеану на ухо что-то.
Жеан. Иди, иди, не хочу тебя слушать.
Третья веселая девица. А, не хочешь! Ну и оставайся один, косней в своем индивидуализме. А у нас — веселая соборность!
Она уходит. Жеан смеется и смотрит за нею.
Жеан. Эти милые девицы развеселят самого угрюмого в мире человека.
Долго стоит в задумчивости. Вдруг вскрикивает.
Жеан. Пойду к «Золотому Оленю»!
Убегает.
ДЕВЯТАЯ КАРТИНА
Кабак. Всякие есть тут люди по пьяному делу, и пьяницы-пропойцы, и княжеские слуги в сторонке особенно, и заезжие гости. Все еще вполпьяна. Кабацкие женки у окна сидят, на улицу смотрят — надеются, что Ванька придет.
Кабацкие женки.
— Идет Ванька-ключник во царев кабак.
— Зелен кафтан на плечах надет.
— На нем шапочка рытого бархата.
— Сафьяны-сапожки натянуты.
— Золот перстень ровно жар горит.
— В правой руке тонка палочка.
— А на палочке ала ленточка.
— Его русы кудри по плечам лежат.
— Его ясны очи огнем горят.
— Идет ключник, что сокол летит.
Пьяницы.
— Эй вы, женки, что вы там в окно засмотрелись?
— Ванька-ключник на вас и не взглянет.
— Он на вас и плюнуть не захочет.
Ванька вошел в кабак, сел за стол особенно, куражится. Кабацкие женки все к нему пошли, на других и глядеть не хотят.
Первая кабацкая женка. Ванька ты, Ванька, удалой добрый молодец, налила я тебе чару зелена вина, подлила меду сладкого, — ай же ты княжеский служитель есть! Выпей, выкушай чару зелена вина.
Низко кланяется. Ванька пьет и кобянится.
Вторая кабацкая женка. Уж я лью-налью Ваньке-ключнику, удалому добру молодцу, другой након вина пьяного; ай же ты, Ванька верный ключник, выпей-выкушай пива пьяного.
Низко кланяется. Ванька пьет и кобянится.
Третья кабацкая женка. Уж и я, удалая кабацкая женка, лью-налью в третий након чару меду сладкого, поднесу, низко кланяясь, — ай же ты, удалой Ванька-ключник, выпей, выкушай меду сладкого.
Низко кланяется. Ванька пьет и куражится.
Кабацкие женки.
— Забрала молодца хмелинушка кабацкая.
— Хорошо винцо кабацкое.
Пьяницы.
— Ай крепка хмелина кабацкая.
— Ай веселые женки кабацкие.
— Ай кто чем похвастается?
Первая кабацкая женка. А и ночевала я, удалая кабацкая женка, с подьячим; принимала я, удалая, ласковое слово; попросила я денег, проводили меня ярыжки с великою честью.
Все смеются весело.
Вторая кабацкая женка. А и ночевала я, удалая кабацкая женка, с ганзейским гостем; а и принимала я, удалая, мыла кусок; попросила я денег, немчура говорит — по-вашему не разумею.
Все смеются очень весело, по лавкам от смеха валяются.
Третья кабацкая женка. А и ночевала я, удалая кабацкая женка, с молодым воеводою; а и воевода у нас нехорош, дал мне ломаный грош; попросила я, удалая, прибавочки, проводили меня, удалую, шелепами.
Все хохочут, по полу от хохота катаются.
Кабацкие женки. А чем ты, Ванька, похвастаешься?
Ванька (куражась). Бог-то меня, добра молодца, милует, князь-то меня, удалого молодца, жалует. С князем я за одним столом сижу, да ведь пью я, ем с одной ложечки, с одного стаканца да водочку кушаю.
Кабацкие женки (льстиво).
— Ай да Ванька!
— Ванька-то наш каков!
— Слышь, с князем-то из одного стаканца да водочку кушает!
— Ай удал ты, Ванька-ключничек!
— В такого молодца кто не влюбится!
Ванька (умиляясь и плача). А и есть у меня полюбовница, — она меня называет милыим, она меня величает мил сердечный друг.
Пьяницы. Ванька ты, Ванька, ты миленький ли наш братец, ты удалый Ванька, ключник княжеский, а кто твоя полюбовница?
Ванька. А нельзя того и выговорить.
Кабацкие женки. Ванька ты, Ванька, ты желанненький мужчинка-дружок, ты удалый Ванька, ключник княжеский, тебя кто называет милыим? Тебя кто величает мил сердечный друг?
Ванька (плача от умиления). Княгиня душка Аннушка во люби меня держит у
сердечушка, и живу я с Аннушкой будто муж с женой.
Княжеские слуги.
— Речи это неумные, басни неразумные.
— То не сон ли тебе, молодец, виделся?
— Дойти бы, донести самому князю.
— Негоже мизирный похваляется.
Ванька (плача). Уж попито, братцы, поедено, в красне, в хороше похожено, с княжеского плеча платья поношено, княгиню за ручку повожено, с княгинею на перинушке полежано!
Княжеские слуги.
— Такие речи похвальные донести бы князю в уши.
— Не с убавочком, а с прибавочком.
— За досаду бы это князю показалося.
— Берите его за желты кудри, за белы руки.
Хватают Ваньку и ведут. Ванька пьяный в руках у них мотается, иногда вдруг начнет отбиваться, бормоча что-то невнятное.
Кабацкие женки.
— Смилуйтесь, княжеские слуги верные, не ведите вы Ваньку на княжий двор, положите его проспаться к нам в избу.
— То не Ванька бахвалится — то хмелина
кабацкая в нем раскуражилась.
— Ай того на себя наплел, чего и не было.
— Чему и быть нельзя.
Княжеские слуги.
— Нет, попался дружок, не уйдет.
— Он перед нами куражился, — теперь мы над ним натешимся.
Кабацкие женки у княжеских слуг в ногах валяются, Ваньке прощения просят, жалобно плачут.
Кабацкие женки.
— Ой вы гой еси, княжеские слуги верные! Вы простите Ваньку, помилуйте, — расказнит его князь без милосердия, живота лишит без жалости.
Княжеские слуги.
— Так ему, собаке, и надобно.
— Такому Ироду и казни нет.
