Это полностью противоречит заявлениям Грефа. Получается, что правительство на словах меняет свой курс на 180°, никак не объяснив позиции своих министров и экспертов, которые определяли экономический курс страны все последние годы. При этом проводить "новый" курс призвана все та же команда либеральных фундаменталистов, ставивших, по образному выражению В.Суркова, "жалкую цель", и несущих прямую ответственность за упущенные возможности развития и неготовность России к кризису.
Стерилизация денег в иностранных банках, внешние заимствования и спекуляции валютой и ценными бумагами заставили государство расплачиваться за все эти игры. В результате накопленный за несколько лет золотовалютный резерв стал быстро таять. В начале августа 2008 г. он составлял 598 млрд. долларов, а 12 декабря 2008 г. — 435,4 млрд. К концу января 2009 г. истрачена треть резервов. Для сравнения надо сказать, что в Китае, где банки в основном остаются государственными и им запрещено спекулировать валютой, международные резервы выросли за 4-й квартал 2008 года на 45 млрд. долл.
Ситуация усугубляется тем, что "деньги российского Правительства", переданные банкам для срочного кредитования предприятий (5 трлн. руб.), до адресатов не дошли. Банки использовали их для валютных спекуляций. 31 октября 2008 года мы снова слышим от В.В.Путина суровые упреки: "Повторю — российские деньги должны работать в России. А любой ведомственный корпоративный экономический эгоизм должен жестко пресекаться. Должны жестко пресекаться попытки направить на валютный рынок и вывести из страны средства, которые мы выделяем на поддержку реального сектора российской экономики".
И опять возникает вопрос: почему валютные спекуляции деньгами, выделенными на поддержку реального сектора, "должны жестко пресекаться", но не пресекались? Кто должен нести за это ответственность? Валютные спекуляции, выведение средств из страны, корпоративный экономический эгоизм — все это следствие тех возможностей, которые предоставляла отстроенная либералами-реформаторами экономическая система.
Насколько безнаказанно чувствуют себя в России спекулянты, говорит такое сообщение прессы: "Вице-премьер Сергей Иванов недавно предупредил, что 800-миллиардный гособоронзаказ на 2008 год может быть сорван, поскольку предприятия оборонно-промышленного комплекса испытывают острую нехватку оборотных средств. Накачанные государственной ликвидностью банки подняли ставку по кредитам для оборонных предприятий до 18-20%, но затягивают рассмотрение заявок на получение денег даже под такие проценты, и выдают кредиты не более чем на месяц. Таким образом, получив немалые государственные средства, банки стали ими спекулировать, а высокие ставки и краткосрочность кредитов — это для того, чтобы больше средств использовать для закупок валюты".
У КРАСНОЙ ЧЕРТЫ
Выше говорилось о том, что руководство страны долго тянуло с признанием кризисных явлений в экономике России, упустив драгоценное время. Но и столкнувшись с очевидными проявлениями кризиса, оно продолжало недооценивать порождаемые им угрозы. В интервью телеканалу "Блумберг" В.В.Путин говорил о кризисе: "Это не ситуация 10-летней давности, когда мы оказались абсолютно обезоруженными и нищими. Это совершенно другая ситуация, хотя, конечно, трудности есть, и мы об этом прямо и честно говорим в стране".
Этот взгляд представляется как минимум спорным. Как ни тяжело было потрясение, вызванное финансовым кризисом 1998 г., Россия его сравнительно легко выдержала потому, что еще велики были резервы, унаследованные от СССР. Это прежде всего резервы квалифицированных кадров, производственных мощностей и вообще основных фондов. Сейчас эти резервы практически полностью исчерпаны. Динамика главных показателей, характеризующих кадровый и технический потенциал экономики, свидетельствует о крайней степени износа всех больших систем. Уже нет тех простаивающих мощностей и того контингента рабочих и инженеров старой школы, которые обеспечили быстрый выход из кризиса 1998 года. Не был тогда еще раскручен до такой степени и маховик потребительства, который разложил общество и резко снизил его мобилизационные возможности.
Кроме того, в 1998 году российская экономика не несла той нагрузки валютного долга, которая сегодня нейтрализует весь эффект девальвации рубля. В тот момент девальвация моментально привела к быстрому росту отечественного производства, а сегодня наблюдается его прогрессирующий спад. Трудно ожидать и массового импортозамещения, поскольку китайский ширпотреб все равно будет дешевле отечественного.
В.В.Путин с оптимизмом отвечает американскому репортеру: "Мы имеем возможность выполнять все наши социальные обязательства, взятые еще в прежних условиях, в условиях подъема экономики. Я имею в виду прежде всего, конечно, обязательства, связанные с пособиями, связанные с повышением заработных плат, прежде всего, конечно, в бюджетной сфере". А спустя очень короткое время вице-премьер И.Шувалов на инвестфоруме в Москве объявил о планах правительства сократить расходы бюджета.
С выполнением социальных обязательств трудности неизбежно возникнут. В принятом законе о бюджете на 2009 год был запланирован профицит в 1,9 трлн. руб., при этом бюджет был рассчитан, исходя из цены на нефть, на уровне 95 долл. за баррель. При падении цены нефти до 32 долл. доходы бюджета снизятся с 10,9 до 6,2 трлн. руб. Это огромная разница. Минфин уже уведомил министерства и ведомства, что лимиты их бюджетных обязательств по расходам на 2009 год сокращены на 15% от указанных в бюджете. Это значит, что неофициально уже проведен секвестр бюджета, причем без обсуждения в Госдуме.
В декабре 2008 г. Росстат уже зафиксировал существенное (на 11,6%) сокращение реальных располагаемых денежных доходов населения по сравнению с декабрем 2007 года. 29 декабря 2008 г. В.В.Путин сказал: "Мы рассчитываем на то, что в наступающем году принятые меры сработают, позволят не допустить резкого падения уровня жизни граждан и массовой безработицы, обеспечат устойчивую работу финансовой системы и промышленности".
На чем основаны эти расчеты? Какую безработицу правительство считает "массовой"? По данным Росстата, на начало декабря 2008 г. число безработных в России составило 5 млн. человек (6,6% экономически активного населения), увеличившись за ноябрь на 400 тыс. человек. В конце декабря оно достигло 5,8 млн. человек, или 7,7% экономически активного населения. О намерении в первые месяцы 2009 г. приступить к сокращению персонала заявили до 50% российских предприятий. Росстат сообщил, что промышленное производство в декабре 2008 г. составило 89,7% к декабрю 2007 года, а объем производства в обрабатывающей промышленности — 86,8%. Масштабы спада велики, и речь идет о тяжелом социальном потрясении.
4 декабря 2008 г. В.В.Путин заметил, что большие золотовалютные резервы "являются для нас "подушкой безопасности" и позволяют строить планы по мягкому выходу из кризиса для миллионов граждан страны". Возможно, нескольким миллионам эта "подушка" смягчит удар, но у нас в стране не миллионы, а почти полторы сотни миллионов граждан.
Меры, которые предлагает правительство (переподготовка работников, организация общественных работ и помощь в переезде в другие города и регионы), несоизмеримы с тяжестью проблемы. Для каких производств можно переподготовить 6 миллионов безработных, какие предприятия в них нуждаются? Как может человек прокормить семью, будучи принят сроком на 3 месяца на общественные работы с зарплатой 4300 руб.? Где те обетованные города и регионы, куда советуют людям мигрировать службы занятости?
На заседании Межгосударственного Совета ЕврАзЭС 12 декабря 2008 года В.В.Путин заявил: "В последнее время мы, конечно, сталкиваемся с замедлением роста объемов экономики". Но на деле речь идет не о замедлении роста, а о спаде, о сокращении объемов. В ряде важнейших отраслей спад уже является катастрофическим.
Так, в ноябре 2008 г. производство минеральных удобрений составило 48,4% по отношению к ноябрю 2007 г., а производство грузовых автомобилей 41,9%. Речь идет о товарах, остро необходимых отечественному сельскому хозяйству. Для их производства есть все ресурсы — сырье, энергия, рабочие руки и производственная база. Перед нами красноречивый пример абсурда хозяйственной системы, в которой разорваны все связи. А правительство не только ничего не делает, чтобы скорректировать, хотя бы на время кризиса, это разрушительное воздействие созданной в 90-е годы патологической системы, но даже не рассматривает его как фактор кризиса — как будто не замечает. В этом выражается фундаментальная неадекватность парадигмы, в которой действует правительство.
