– Что ты сказала?

– Я сказала, что ты мой первый возлюбленный.

– Проклятье! – Шон выпустил ее из своих объятий. – Девственница! Ты говоришь, что ты девственница?

Кортни не ожидала такой реакции.

– А почему ты считал, что я не могу быть девственницей?

– Ну… ну… твой возраст хотя бы.

– Ну, в таком случае можешь считать меня старой девой. Что в этом особенного?

– Шейла, любовь моя! Когда ты в последний раз видела себя в зеркале? Разве старые девы такие? Это высушенные ведьмы, а не такие цветочки, как ты.

– Вот что случается, капитан, когда о людях судят предвзято.

– Ты – воровка. Прости меня, но я не могу себе представить, как ты могла при этом остаться девственницей, если, конечно, ты говоришь мне правду.

– Если? Если я говорю тебе правду? – В ярости она изо всех сил толкнула его и сбросила с кровати.

Шон оделся и повернулся к ней.

– Ладно. Сиди в этой проклятой каюте, пока я не проверю, какая ты девственница.

Нассау

– На Багамах всегда так жарко, мистер Тэтчер? – спросила Кортни, перегибаясь через перила «Ариеля».

– Это вам поможет, мисс Галлахер. – С этими словами Тэтчер протянул ей бамбуковый веер, которым она немедленно стала обмахиваться.

– Мне придется в конце концов покинуть корабль, хотя это все равно что сменить одну тюрьму на другую.

Тэтчер удивленно склонил голову.

– Я и не знал, что вы чувствуете себя в заточении.

– Я женщина, а не русалка. Я предпочитаю землю под ногами и цивилизацию вокруг себя. Я не питаю интереса к тропическим островам с их ужасными насекомыми и болезнями. Хотя плавать на «Ариеле» было приятно. Прекрасный корабль, такой ухоженный. Его построил капитан Кадделл?

– Нет, этот корабль был построен в тысяча восемьсот пятьдесят первом году отцом Шона в подарок сыну, когда Шон вступил в семейное дело, а все работы по заказу отца вел мистер Маккей, корабельный мастер из Бостона. Грузоподъемность судна невелика, но оно быстрее ваших английских клиперов. Должен вам сказать, что в морском деле скорость часто бывает важна.

«Да, конечно. В особенности если заниматься контрабандой», – подумала она, сохраняя на лице вежливую улыбку. Незачем говорить Тэтчеру, что она знает, чем они занимаются. Кроме того, она обещала капитану, что не будет обсуждать корабельные дела ни с кем из команды. Это могло вызвать гнев Кадделла. Хоть она и знала, что он контрабандист, он ведь не сказал ей об этом прямо.

Она указала на фигурку, похожую на нимфу, на носу корабля.

– Это и есть Ариель?

– Так, по крайней мере, скульптор представляет себе его.

– А кто дал имя кораблю, капитан Кадделл или его отец? И как жена капитана относится к тому, что он столько времени проводит в море?

– Похоже, сам корабль вас не очень интересует, мисс Галлахер?

Кортни нравился легкий юмор Тэтчера, привлекали веселые искорки, мелькавшие в его глубоко посаженных глазах. В такие минуты он казался ей очень симпатичным человеком.

– Да, не очень, – согласилась она.

– Так вот. Имя кораблю дал Шон. Он не женат, хотя очень любит красивых женщин и красивые корабли. Кроме того, он нашел вас.

– Я не уверен, что «нашел» – подходящее слово, мистер Тэтчер, – сказал Шон, подходя к ним. – Возможно, «наткнулся» будет точнее.

Его близость взволновала Кортни.

– Доброе утро, капитан. Я готова к прогулке по острову.

– Там особенно нечего смотреть, мисс Галлахер. – Он ощупывал ее откровенным и опытным взглядом, и это отталкивало и раздражало ее. – Я вижу, вы кое-что нашли для украшения своего туалета, – нахмурясь, он рассматривал ее платье из полотна цвета морской волны; чтобы угодить ему, она отказалась от корсета и кринолина. Она занималась шитьем до полуночи, в одиночестве, потому что капитан отказался от своего обещания помочь ей в этом. Работа далась ей нелегко, ведь до сих пор она с трудом отличала один конец иголки от другого. А чего стоило выгладить проклятое платье.

Она соорудила себе даже шляпку с лентами; в руках у нее красовался зонтик.

Она так старалась, чтобы выглядеть, как подобает леди. А зачем? В ответ она получила только хмурый взгляд и насмешки. Насмешки.

– Теперь мы играем в переодевания, маленькая девочка? Тебе следовало бы надеть платье из белого батиста с короткими рукавчиками. Это больше бы подошло тебе, – Он небрежно махнул рукой. – Ладно. Мы купим другую одежду. Иначе ты будешь через каждые четверть часа падать в обморок на этой жаре.

Кортни старалась не обращать внимания на его пренебрежительный тон. В любом случае она не нуждалась в его одобрении. Она – дочь пятого графа из рода Лоуденов, а он – обыкновенный ирландский контрабандист. Какое ей дело до того, что он о ней думает?

Кроме того, он все видит в черном свете. Она пытается как-то ладить с ним, быть вежливой, и вовсе не потому, что хотела польстить ему, а он не замечал этого.

– Ну, пошли, девочка, давай высаживаться, если хватит духа. Осторожно. – Он поддержал ее под руку и помог ей спуститься по трапу. – Мне всегда было трудно понять женщин. Они теряют голову, когда дело касается нарядов.

– Обратите ваши упреки в нужный адрес, капитан Кадделл. Это мужчины моделируют женскую одежду.

Некоторое время он осмысливал ее замечание.

– Да, вы правы, мисс Галлахер.

Он подвел ее к ландо.

– Я нанял этот экипаж для вас на время нашей стоянки.

– И сколько она продлится?

– Мои дела продлятся не более двух недель.

Кортни не могла скрыть своего разочарования: к тому времени она рассчитывала быть уже в Чарлстоне.

– Чем ты недовольна? – спросил он.

– Я не смогу вытерпеть целых две недели такой жары. – Она не лгала. Но ей нужно было что-то сказать. Не могла же она сообщить ему о своих планах мести Брэндэну Блейку.

– Я постараюсь устроить для тебя кое-какие развлечения, при условии, что ты не будешь пускать в ход свои вороватые руки. Мне бы не хотелось никому давать объяснения по поводу твоих проделок.

– Моих проделок? Вы полагаете, что мои поступки могут смутить этих пиратов и контрабандистов?

– Вы не увидите там ни пиратов, ни контрабандистов, мисс Галлахер. Вы встретитесь с деловыми людьми и с государственными чиновниками.

– Это одно и то же.

– Возможно, вы и правы, – согласился он. – Кстати, можете не беспокоиться из-за жары. Мой дом стоит на берегу. Вы не боитесь остановиться там со мной?

– Н-нет, – ответила она неуверенно.

Бояться ей следовало самой себя, потому что он заполнил все ее мысли с той ночи, когда она оказалась с ним в его постели.

– Нет! Очень хорошо, – повторил он вслед за ней, помогая ей забраться в экипаж и усаживаясь напротив. – Я ведь вел себя как джентльмен, вы согласны?

– Да, но далеко не так, как должны были вести себя.

– Вот как? – спросил он с обидой. – Почему это я должен быть джентльменом?

– Как почему? Потому что общество требует этого!

– Какое общество? Уж не братство ли воров?

Она опустила глаза. Ну почему он все время придирается к ней? Почему зовет ее воровкой, старается унизить. Ей хотелось крикнуть ему, кто она такая на самом деле, но нет, нельзя. Пока он считает ее воровкой, она в безопасности. Если она откроет свое настоящее имя, то ирландские контрабандисты наверняка не упустят случая захватить в заложницы дочь английского графа, бывшего в прошлом одним из высокопоставленных чиновников в Ирландии.

Кортни оставила без ответа слова Шона, так как, что бы она ни сказала, он бы все равно ей не поверил.

– И, – продолжал Шон, – контрабандистов не мучают угрызения совести, как ты только что заметила.

Угрызения совести? Это было главное, что заставляло ее держаться от него на расстоянии с тех пор, как она почувствовала влечение к нему. Последние три недели прошли как в кошмаре, она разрывалась между чувствами и рассудком. Сидя сейчас напротив него, она вспоминала его запах, мягкие прикосновения рук к ее щекам, ранам…