– Но только не я.

– Ладно. – Дэвид недоумевающе пожал плечами. – Тогда завари чай, а запеканку приготовлю я сам. Потом, конечно, тебе придется помыть посуду.

– Ох, и повезло же мне! – ироничным тоном бросила Кэролайн, думая о том, как легко командовать другими, особенно если они от тебя зависят.

– Совершенно с тобой согласен, – отозвался он. – Многие женщины готовы были бы душу дьяволу заложить за блюдо, приготовленное моими руками.

– От скромности ты не умрешь!

– И не собираюсь. – В его черных глазах блеснул игривый огонек.

Роясь в поисках чая, Кэролайн подумала о том, что в отличие от нее Дэвид уверенно чувствует себя на кухне. Она всячески старалась не подавать виду, что пришла сюда практически в первый раз, и была рада заняться хоть чем-то, чтобы отвлечься от неотступно преследовавших ее мыслей о Дэвиде.

– Уф! Ну и жарища же здесь! – Дэвид, вздохнув, потянул с себя толстый зеленый свитер и остался в просторной белой рубашке с длинными рукавами, которые тут же закатал, открыв ее взору свои мускулистые руки, заросшие густыми черными волосами. Но и этого ему, видно, показалось мало, и он расстегнул две верхние пуговицы, обнажив такую, же волосатую грудь.

Да, Дэвид Редферн был, безусловно, очень привлекательным мужчиной, и Кэролайн не могла не признаться себе в этом. Она с великим трудом отвела взгляд в сторону от него. А на Дерека она хоть когда-нибудь смотрела так внимательно? Ей когда-нибудь хотелось просто сесть и неотрывно следить за каждым движением его рук? Нет, сколько она ни напрягала память, вспомнить о таком ей не удалось. Ей и в голову не приходили подобные мысли по отношению к мужу. Она не могла припомнить случая, чтобы Дерек вел себя так же просто и естественно, как Дэвид. Все, что только он ни делал, было рассчитано на зрителей, настоящих или воображаемых. Поэтому-то Дерек и был всегда подтянут, а на лице всегда сияла дежурная улыбка. Он гораздо лучше нее знал, где в их доме висят зеркала, и, проходя мимо, не упускал случая покрасоваться перед ними. Ослепительная улыбка и грация, с которой он двигался, были лишь результатом обучения в актерской школе. Кэролайн слишком поздно поняла, что ее муж – просто фальшивая монета, радужный мыльный пузырь.

Дэвид на секунду оторвался от скворчащей сковородки.

– Чай готов?

– Я уже заварила его, – ответила она, вполне довольная собой.

Он вздрогнул, увидев, что она поставила на стол.

– Кэрри, – терпеливо произнес Дэвид, – конечно, я не требую, чтобы ты достала ради скромного чаепития на двоих парадный сервиз. Но ты могла найти что-нибудь и получше этих уродских глиняных кружек. В доме полно хорошей посуды, я сам видел.

– Но они мне нравятся.

– Может быть, но из них лучше пить пиво, а не чай. Кстати, Кэрри, а почему бы нам не открыть бутылку вина? – внезапно предложил он.

Что ж, глоток хорошего вина, пожалуй, поможет ей взбодриться. Действительно, а почему бы не выпить вина? Кэролайн утвердительно кивнула и улыбнулась.

– Неплохая идея, если только мы сумеем что-нибудь найти. Вдруг Дерек и вино успел пустить с аукциона? – мрачно пошутила она.

– Не преувеличивай его прыти.

Дэвид ушел и через минуту вернулся с бутылкой бургундского. Отойдя к серванту за бокалами, Кэролайн про себя отметила, что Дэвид очень быстро освоился в ее доме. Наверное, это оттого, что он по своей натуре неунывающий и решительный человек, всегда готовый действовать. Кстати, о решительности. Ведь они до сих пор не обсудили, каким образом он будет помогать ей. Она искоса посмотрела на него. Пусть лучше он сначала поест и немного выпьет: чем веселее у него будет настроение, тем лучше. Повар, вероятно, из него неплохой, но уж больно он любит командовать. Повинуясь его указаниям, Кэролайн подавала ему то соль, то нож, послушно накрывала на стол.

– Ты не пропадешь тут без моей помощи? – съехидничала она.

– Пожалуй, да. Я видел в холодильнике батон хлеба. Пожалуйста, поджарь его в тостере.

Кэролайн нервно ставила бокалы на стол, делая вид, что не слышит его.

– Кэрри!

Она принялась сворачивать салфетки, пытаясь сложить их цветком, как это делала кухарка, но сумела только измять ткань.

– Я сейчас буду подавать на стол. Будь добра, поджарь хлеб.

Не иначе как Дэвид задумал спалить ее усилиями дом, если так настойчиво просит ее заняться поджариванием.

– Боюсь, я не смогу.

– Не сможешь?

– Я не знаю, как пользоваться тостером, – стыдливо призналась Кэролайн под его недоуменным взглядом. – Я никогда не имела с ним дела. – Она потупилась.

Дэвид какое-то время молчал, переваривая услышанное, а потом безучастно произнес:

– Тогда лучше садись!

Кэролайн безвольно следила за тем, как Дэвид раскладывает запеканку по тарелкам, и чувствовала себя на кухне лишней. Хуже всего были неодобрительные, суровые взгляды, которые он время от времени бросал на нее. Они заставляли ее ощущать свою полную никчемность.

– Это не моя вина… – стала оправдываться она.

– В чем?

– В том, что не умею пользоваться тостером…

Дэвид поставил перед ней тарелку с аппетитно дымящейся запеканкой, затем, взяв другую порцию себе, сел напротив Кэролайн.

– Ах, не твоя? – удрученно переспросил он. – А чья же тогда? Может, это Дерек виноват, как всегда? Боюсь, Кэрри, что если все пойдет так и дальше, то я окончательно в тебе разочаруюсь.

– Я не обязана сидеть здесь и выслушивать твои нравоучения! – Она швырнула вилку на стол.

– Нет? Скажи на милость, почему ты взвиваешься до небес, стоит мне хотя бы намекнуть, что ты не полное совершенство? Ведь ясно же, как Божий день, что в хозяйстве ты ничего не смыслишь. Тогда чем же ты занималась все то время, пока Дерек пускал по ветру твое состояние, проигрывая его в карты? Ты совсем не похожа на кроткую домохозяйку, вылизывающую до блеска свой уютный домик и изощряющуюся в кулинарных изысках, чтобы порадовать драгоценного супруга, – съехидничал Дэвид.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что прогрессивно настроенный современный мужчина согласится на то, чтобы его жена превратилась в служанку? – издевательским тоном спросила Кэролайн.

Дэвид подцепил вилкой еще один кусок запеканки.

– Если женщина не работает, то занятие хозяйством для нее вполне естественно, – убежденно ответил он.

– Но у нас была домоправительница! – заносчиво возразила Кэролайн. – У нас и кухарка была…

– И что из этого? – удивился Дэвид. – Я тоже нанимаю людей для работы по дому, но это не значит, что для того, чтобы пройти в кухню, мне нужен путеводитель.

– Это нечестно, – обиженно протянула она.

– Совсем наоборот, – отрезал Дэвид, разливая по бокалам вино. Он снова недоуменно покачал головой. – Невероятно! Не уметь пользоваться тостером!

– Многие люди этого не умеют!

– Согласен, при условии, что у них его нет. – Он подцепил новый кусок запеканки. – Как же ты управлялась, когда у домоправительницы и кухарки был выходной?

Семь бед – один ответ, подумала Кэролайн и обреченно произнесла:

– Мы ходили в ресторан…

Воцарилась напряженная тишина. Вдруг Дэвид разразился громким смехом.

– Кэрри! – наконец смог выговорить он. – Ты просто сокровище!

Облегченно вздохнув, Кэролайн пригубила вино. Уж пусть лучше Дэвид смеется, тем более что это нечасто случается с ним в ее обществе: обычно он или придирается к ней, или рвет и мечет. Она съела кусок запеканки, потом еще один, вдруг почувствовав волчий голод. Когда на тарелке не осталось ни крошки, она подняла глаза на Дэвида и заметила, что тот как-то странно смотрит на нее. Кэролайн решила, что он неприятно поражен жадностью, с какой она ела.

– Было очень вкусно, – неуверенно произнесла она.

– Охотно верю. – Черные глаза лукаво блеснули.

– Обычно я так много не ем, – словно желая оправдаться, сказала Кэролайн.

– А в этом нет ровным счетом ничего плохого, – успокоил ее Дэвид. – Я, например, предпочитаю женщин, не боящихся признаться в том, что они любят поесть. Это совсем не такое страшное преступление, как думают некоторые, – мягко прибавил он.