2

Эта история началась три года назад, в 2003-м. Теперь она должна была наконец закончиться.

Приблизительно пятнадцать трупов девяти раз­ных национальностей. Больше ста пострадавших, которые отделались больницей. Трое убитых среди самих членов движения. И вот теперь дело должно было закончиться.

Первым на скамью подсудимых сели Дима Шульц и члены его бригады. По сравнению с тем, что нача­лось позже, «Шульц-88» сегодня воспринимаются как безобидные скауты. Никого не убили. Не пытались из­менить государственный строй. Но те, кто стали дей­ствовать дальше, впервые перезнакомились между со­бой именно в шульцевской бригаде.

В 2004-м эти ребята влились в фанатскую группи­ровку «Mad Crowd». С этого момента все стало серьез­нее. Никаких хаотичных телодвижений: каждая акция теперь долго планировалась и была рассчитана на то, чтобы попасть в газеты. Попасть туда было важно: граждане должны понимать, что национальная рево­люция не за горами.

«Mad Crowd» провели несколько действительно громких акций. Но потом сели и они. После них боль­ших бригад создано уже не было. Парни понимали: в большую мишень и попасть проще. Систему нужно бить исподтишка, разделившись на множество мо­бильных отрядов. То, что происходило в городе даль­ше, часто было делом инициативных одиночек. Дело о погибшем сирийце, дело о насмерть забитом конго­лезце Ролане Эпоссаке, дело об убитых в Дачном де­тях... все это не имело прямого отношения к парням из «Шульц-88» или из «Mad Crowd». Но и эти дела то­же были раскрыты. Обвиняемые получили реальные сроки, материалы сданы в архив.

К началу лета 2006 года сели почти все. Кто-то (как Паша Псих) соскочил по делу «Шульц-88», но приземлился по «Mad Crowd». Кто-то (как Бен-Шер-ман или Петя) соскочили по «краудам», зато сели по делу о похищениях людей. Всего село почти три­дцать человек. Дольше всего скрывались Мельник и Кислый. Но потом оперативники вышли и на них тоже.

Мельника взяли без двух минут полночь 14 июля 2006 года. До этого ходили слухи, что парень уехал из страны. Пробрался на Украину, а оттуда выехал в Европу и пропал. Но тут сразу несколько информа­торов сообщали: Мельник в городе. Такого-то числа он будет в таком-то месте.

На этот раз брать Мельника поехала целая спец­группа ФСБ. Он все равно успел выпрыгнуть из окна второго этажа, и потом, когда понял, что уйти ему не дадут, приставил нож себе к горлу и кричал: «Не под­ходите!.. Я зарежу себя!.. Всем стоять на расстоя­нии!.. Я точно себя убью!..» Нож выбили у него из рук, самого парня скрутили и увезли. Допустить еще одну промашку с задержанием этого неугомонного типа ор­ганы, разумеется, не могли.

Рассказывает сотрудник одного из отделов ГУВД:

Я был уверен, что не сегодня завтра возьмут и Кислого. При том уровне шумихи, который он сам со­здал вокруг своей персоны, шансов у него просто не было. Я ждал ареста со дня на день... а потом мне по­звонили и сказали, что при задержании Кислый заст­релен…

Единственное, что я мог сказать:

— Ебтваюмать!

3

Рассказывает сотрудник одного из антиэкс­тремистских подразделений, просивший не на­зывать его фамилии:

Не спрашивай, как так вышло. Да, он был опасен. Да, он мог броситься на тех, кто за ним пришел. Но как получилось, что вместо главного подозреваемо­го мы имеем труп, этого я понять не могу.

На Кислого у меня была куча информации. Как по­ложено приличному скинхеду, он пиздил черных и жел­тых. Гофмана и Головченко он застрелил собственны­ми руками. Был соучастником убийства Гиренко. Плюс, наверное, удалось бы доказать убийство сенегальца. Он грабил почты, а кроме того, у меня были данные, что парень занимался торговлей наркотиками и име­ет отношение к фальшивым деньгам. Все вместе это точно тянет на пожизненное. Если бы мы отправили Кислого в суд, то на волю он не вышел бы уже никогда. Весь остаток жизни провел бы в четырех стенах. Так что если кому и была выгодна его смерть, то точно не нам... не нашему отделу. Потому что теперь все мои наработочки можно выкинуть на свалку. Кислого застрелили, а с мертвых спросу нет.

Рассказывает сотрудник одного из отделов ГУВД:

Кислый никаких показаний нам так и не дал. Что ж? Это было обидно, но с этим пришлось смириться. За­то у нас по-прежнему оставался второй лидер банды. Так что после того, как Кислого застрелили, я снова поехал в Выборг к Леше СВР.

Тот все еще содержался в пересыльной тюрьме. Со мной приехали люди из... скажем так, из парал­лельных ведомств. С собой у нас были бумаги, чтобы увезти Леху в город. По пути я планировал его не­много поколоть.

Я зашел к нему и сразу сказал:

—  Леха, ты будешь смеяться, но я привез тебе еще один срок.

—  Что на этот раз?

—  Ты собирайся. Теперь-то точно придется в «Кресты» ехать.

—  Да что, блин, случилось-то?

—  Собирайся. По дороге все расскажу.

Из Выборга до города ехать больше двух часов. Когда сели в машину, я ему говорю:

— Представляешь, Леха? Мы тут в Заходском

были.

—  И чего?

—  Земляными работами занимались. Двух жмуров откопали!

—  И чего?

—  Да ничего. Только оказалось, что жмуры — безвести пропавшие Гофман и Головченко.

Ясно, что он с самого начала все понимал. Но продолжал гнуть свое:

—  Я-то здесь при чем?

—  Да вот думаю я, что это вы их убили и в зем­лю закопали.

—  Кто «мы»?

—  Ты и Кислый. Ну и ребята ваши.

В общем, по дороге он все нам рассказал. Подроб­ностей, как это получилось, раскрыть не могу — се­креты нашей методики. Но в результате Леха согла­сился с нашими доводами и стал давать расклад. Ни­кто его не пиздил, ничего такого. Но определенные способы у нас есть. Так  что показания давать он все-таки стал.

Мы закрыли его, и дальше началась рутинная ра­бота: аресты, обыски, допросы. Очень скоро у нас были имена всех членов банды. Пришел момент, ко­гда стало ясно, что людей пора крепить.

4

Их брали три дня подряд. Одного за другим. На­чали в четверг 18 мая 2006-го, а к субботе 21-го все пятеро были уже на нарах.

 Первым взяли Пашу, которого все называли Пору­чик Ржевский. На улице к нему подскочило сразу не­сколько крепких молодых парней. Пашу повалили на землю, нацепили на него наручники, засунули в подъ­ехавшую машину и увезли...

Паша не думал, что все будет вот так. Он учился на предпоследнем курсе Международного института ту­ризма и на той неделе больше думал о предстоящих экзаменах, чем о том, что может сесть. Он шел в инсти­тут, а его взяли... неподалеку от того самого места, где два с половиной года назад вся их бригада повстреча­ла сорокалетнего корейца Ким Хен Ика. Кореец при­ехал в Москву, а оттуда на пару дней заскочил в Петер­бург: погулять по городу, полюбоваться на замерзшую Неву и Дворцовую площадь. Потом он купил билет об­ратно, пешком по плохо освещенной улице Марата от­правился к Московскому вокзалу — и не дошел.

Сперва они просто били его, а потом по очереди ткнули ножами — кто куда мог дотянуться. Он упал по­перек тротуара, а они убежали. Прежде убивать никто из них не пробовал, да и тут вышло почти случайно. Первое время было страшно. Но кореец умер, а за ни­ми никто так и не пришел. Он просто умер, и все. Безо вся­ких последствий. И страх постепенно ушел. Дальше трупов стало больше... потому что убивать... это ведь такое занятие... трудно начать, но еще труднее остано­виться... от тебя самого дальше вообще мало что будет зависеть.

Следующим взяли Апостола. Позвонили в дверь, предъявили ордер, надели наручники, усадили в маши­ну и увезли. Родители парня были в шоке. Они катего рически не верили, будто их сын имеет ко всему это­му хоть какое-то отношение.