Литмир - Электронная Библиотека

Когда прошел требуемый правилами вежливости час, Президент сделал мне знак, что готов уйти. Когда мы вернулись в лимузин, он проинструктировал водителя так быстро и небрежно, что я понял: он назвал адрес, который водителю был хорошо знаком. Пять минут спустя мы остановились перед многоквартирным домом и вышли.

– Когда-нибудь здесь бывали? – спросил он, шагая впереди меня.

– Нет.

– Но адрес вы узнали.

Я посмотрел на номер на полосатом навесе:

– Нет.

– Вы правда не знали об этом месте?

– Не знал.

Похоже, он остался этим доволен.

– Ну, тогда позвольте старику кое-что вам показать.

В доме швейцар кивнул Президенту, и мы поднялись на десятый этаж. Когда двери лифта открылись, мы вышли в небольшой и малопримечательный холл и остановились напротив закрытой двери.

– Обычно нужна минута или две, – сказал Президент.

– Для чего? – обеспокоенно спросил я.

Он посмотрел на меня. «Не говори глупостей», – подумал я.

– Чтобы нас впустили.

– А откуда там узнают, что мы здесь? Им снизу позвонят?

Его глаза смеялись.

– Узнают.

В эту секунду дверь открылась, и нас встретила привлекательная рыжеволосая женщина в шелковом халате. Она провела нас в небольшую гостиную, которая своим дорогим и элегантным убранством напоминала комнату для ожидания в закрытых банковских отделениях на Парк-авеню. Старинные английские часы пробили одиннадцать. Президент чуть заметно покачивался, а на его лице я прочел нетерпеливую жажду. Он закурил, не потрудившись найти пепельницу.

– Мне нравится ваш сегодняшний галстук, – сказала женщина с британским выговором. Они улыбнулись друг другу, а потом она нажала несколько кнопок на телефоне, что-то прошептала в трубку, выслушала ответ и спросила: – Вы хотели бы, чтобы к вам сегодня присоединилась мисс Наджибулла или мисс Чунхавен?

– Мисс Чунхавен.

– А джентльмену, сэр?

– Я предположил бы, что мисс Наджибулла скрасит его вечер.

– У него есть какие-нибудь... пожелания?

Президент повернулся ко мне:

– Какие-то пристрастия, которые вам хотелось бы удовлетворить, Джек?

Я все еще пытался сообразить, что происходит.

– Нет, – ответил я, чтобы не рисковать.

– На ваш счет? – спросила женщина.

– Безусловно, он мой гость.

– Он новый гость?

– Уверен, что все будет нормально.

– Мы будем следовать обычному порядку, конечно. – Она тепло улыбнулась мне, а затем повернулась к Президенту. – Обычный конверт в комнате?

– А-а-а, да, – ответил Президент. – И я примерно час назад переключился на ром, так что лучше пусть будет и он.

Женщина исчезла. Теперь я понял.

– Всех новеньких проверяют, – объяснил Президент. – А девочек проверяют каждую неделю. Но они в порядке.

Его отношение вызвало у меня раздражение. Я сомневался в том, чтобы кто-то из его знакомых умер от СПИДа, для него это была абстракция. Но не для меня. Я потерял уже полдюжины однокурсников. И больные СПИДом заполнили подземку, прося милостыню.

– Как я могу быть уверен? – спросил я. – Я хочу сказать, всем известно, что проститутки...

– Можете быть уверены.

– Почему?

– Потому что, – ответил он с гордостью богача, – это, наверное, самый дорогой бордель Америки.

Нас провели в устланную ковром раздевалку, где оказалось около тридцати широких шкафчиков с двумя отделениями, вроде тех, которые устанавливают в раздевалках для спортсменов-профессионалов. На каждом была небольшая медная табличка с выгравированными инициалами, и в каждом, помимо одеколонов, туалетных принадлежностей, гребней и щеток для волос, находились еще махровый халат и несколько полотенец, все – густого красно-коричневого цвета. Напротив каждой кабинки стояло кожаное кресло. В нескольких шкафчиках были аккуратно развешаны деловые костюмы. Появился служащий в белом халате. Президент ободряюще кивнул мне. Служащий увел меня в небольшой кабинет, где попросил закатать левый рукав рубашки. Он протер мне сгиб локтя спиртом и умело набрал в пробирку немного крови, после чего попросил меня подписать бланк согласия на проведение анализа.

– Сколько времени нужно для получения результата? – спросил я у него.

– Десять минут. У нас лаборатория рядом.

Я с трудом мог этому поверить. Когда еще была жива Лиз, я застраховал свою жизнь и сдавал анализ на СПИД. Результата пришлось ждать несколько дней.

– Я не слышал, чтобы анализ делали настолько быстро...

– Обычный анализ – это ТИФА. Если он оказывается положительным, то проводится перепроверка методом «иммунного блота», – ответил лаборант. – Но мы ушли вперед. Мы применяем новый метод, которым пока пользуются только некоторые частнопрактикующие врачи.

– А кто проверяет кровь? Кто смотрит в микроскоп или что там еще?

– Я.

– А какая у вас подготовка? – недоверчиво спросил я.

– Защитив диссертацию, – ответил он, отрывая взгляд от пробирки с кровью, – я пять лет работал в Центре контроля заболеваний в Атланте. Если хотите, я могу рассказать подробно.

Пока мы ожидали результатов, Президент показал мне парную и сауну.

– У многих нет времени на любовниц, – объяснил Президент. – И им... гм... ни к чему обуза. А они создают такие неудобства! Один раз у меня была девочка, которая... ну, это долгая история. Но любовница – это сплошные проблемы. Господи, надо бы выпить рому. Мы ограничили число членов двадцатью пятью. Тут так спокойно. А-кхм! Прошу прощения. По правилам стать членом можно только после пятидесяти, но гости могут быть моложе. Некоторые хотели приводить сюда сыновей, так что мы записали это в правилах. Ежегодный взнос составляет примерно сто тысяч. Сюда не включена плата за услуги. Каждый год освобождается несколько вакансий, обычно если кто-то умирает. Новых членов принимают только по рекомендации. Мы все друг друга знаем.

Он показал мне небольшой плавательный бассейн и тренажерный зал. В дальнем конце сидели несколько мужчин со стаканами. Когда они посмотрели в нашу сторону, Президент кивнул им. Повсюду царила чистота, как в операционной. Потом он указал мне на коридор с дверями:

– Там находятся комнаты. Я доволен управляющими клубом. Каждый год они берут десять новых девочек. Каждая девочка работает по нескольку вечеров в неделю. Они не переутомляются. Им очень неплохо платят, так что им не нужна другая работа. Они нас изучили, знают, что нам нужно. Иногда – только массаж или купанье... А тем, кто постарше, нужна только помощь, чтобы забраться в сауну. – Он засмеялся, показывая, что не похож на них. – На большее они в свои годы уже не способны. Одному члену у нас почти девяносто. Поразительно.

Служащий нашел нас и кивнул мне.

– У вас все в порядке, сэр, – сказал он, словно служащий, паркующий машины у ресторана.

Мы с Президентом вернулись в раздевалку, и он показал мне шкафчики для гостей. Мне дали понять, что я должен переодеться в чистый халат. Я это сделал, хотя и не без обычных опасений и смущения. Мне было неловко оказаться голым перед какой-то незнакомой женщиной. И, словно мы были в общественной пляжной раздевалке на Лонг-Айленде, я тревожно спрятал часы и бумажник в вонючие носки, как всегда подумав, что возможный вор может побрезговать в них копаться.

Спустя минуту появился Президент, завернувшийся в полотенце. Загар у него был свежий, а на плечах и груди видны были полоски пластыря: несомненно, новые следы от удаления раковых опухолей кожи. На спине у него были заросли седых волос, ноги искривились, как это бывает у стариков.

В этот момент вошла удивительно красивая азиатка в белом халате и взяла Президента за руку. Ее невозмутимость меня поразила. У нее была худенькая фигурка, почти детская, и она могла быть тайкой, филиппинкой или плодом какого-то редкого смешения рас. Она кокетливо прошептала что-то Президенту на ухо. Было совершенно ясно, что они знакомы. Она повела его по коридору.

Я остался в раздевалке, но почти сразу же появилась мисс Наджибулла, тоже необычайно привлекательная, со смуглой кожей, очень длинными черными волосами и четкими линиями носа и лба. Я решил, что ей не больше двадцати двух лет. Она привела меня в одну из комнат и закрыла за нами дверь. В комнате был бар с напитками и огромный стол для массажа, высоту которого можно было менять.

23
{"b":"102112","o":1}