Коршунов. А ты шути, да не забывайся, любезный!… Выгони его или вели ему замолчать.
Любим Карпыч. Это про тебя!… Видно, ты чист, как трубочист!
Гордей Карпыч. Брат, уйди честью, а не то худо.
Любовь Гордеевна (вскакивает в испуге). Дяденька, перестаньте!
Любим Карпыч. Не замолчу! Теперь кровь заговорила!
Все домашние и гости входят.
ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ
Те же, Пелагея Егоровна, Анна Ивановна, Гуслин, гости, гостьи и прислуга.
Любим Карпыч. Послушайте, люди добрые! Обижают Любима Торцова, гонят вон. А чем я не гость? За что меня гонят? Я не чисто одет, так у меня на совести чисто. Я не Коршунов: я бедных не грабил, чужого веку не заедал, жены ревностию не замучил… Меня гонят, а он первый гость, его в передний угол сажают. Что ж, ничего, ему другую жену дадут: брат за него дочь отдает! Ха, ха, ха! (Хохочет трагически.)
Коршунов(вскакивает). Не верьте ему, он врет, он это по злобе на меня говорит, спьяну.
Любим Карпыч. Что за злоба! Я тебе давно простил. Я человек маленькой, червяк ползущий, ничтожество из ничтожеств! Ты другим-то зла не делай.
Гордей Карпыч (прислуге). Уведите его!
Любим Карпыч (поднимая один палец кверху). Сс… Не трогать! Хорошо тому на свете жить, у кого нету стыда в глазах!… О люди, люди! Любим Торцов пьяница, а лучше вас! Вот теперь я сам пойду. (Обращаясь к толпе.) Шире дорогу – Любим Торцов идет! (Уходит и тотчас возвращается.) Изверг естества! (Уходит.)
Коршунов(принужденно хохочет). Так этакой-то у тебя порядок в доме! Этакие ты моды завел: у тебя пьяные гостей обижают! Хе, хе, хе. Я, говорит, в Москву поеду, меня здесь не понимают. В Москве-то уж такие дураки повывелись, там смеются над ними. Зятюшка, зятюшка! Хе, хе, хе! Любезный тестюшка! Нет, шалишь, я даром себя обидеть не позволю. Нет, ты теперь приди-ка ко мне да покланяйся, чтоб я дочь-то твою взял.
Гордей Карпыч. Я к тебе пойду кланяться?
Коршунов. Пойдешь, я тебя знаю. Тебе нужно свадьбу сделать, хоть в петлю лезть, да только б весь город удивить, а женихов-то нет. Вот несчастье-то твое! Хе, хе, хе…
Гордей Карпыч. Опосля этого, когда ты такие слова говоришь, я сам тебя знать не хочу! Я отродясь никому не кланялся. Я, коли на то пошло, за кого мне вздумается, за того и отдам! С деньгами, что я за ней дам, всякий человек будет…
Входит Митя и останавливается в дверях.
ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ
Те же и Митя.
Митя(обращаясь к толпе). Что такое за шум-с?
Гордей Карпыч. Вот за Митьку отдам!
Митя. Чего-с?
Гордей Карпыч. Молчи! Да… за Митьку отдам… завтра же. Да такую свадьбу задам, что ты и не видывал: из Москвы музыкантов выпишу, один в четырех каретах поеду.
Коршунов. Посмотрим, посмотрим. Придешь прощенья просить, придешь! (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ
Те же, без Коршунова.
Пелагея Егоровна. За кого, Гордей Карпыч, ты сказал?
Гордей Карпыч. За Митьку… Да! Ишь разважничался! Точно я хуже его! «Пойдешь кланяться»! Врет он, не пойду кланяться! Назло ему за Митрия отдам.
Все удивлены.
Митя(берет Любовь Гордеевну за руку и подходит к Гордею Карпычу). Зачем же назло, Гордей Карпыч? Со злом такого дела не делают. Мне назло не надобно-с. Лучше уж я всю жизнь буду мучиться. Коли есть ваша милость, так уж вы благословите нас, как следует – по-родительски, с любовию. Как любим мы друг друга, и даже до этого случаю хотели вам повиниться… А уж я вам, вместо сына, то есть завсегда всей душой-с.
Гордей Карпыч. Что, что всей душой? Ты уж и рад случаю! Да как ты смел подумать-то? Что она, ровня, что ль, тебе? С кем ты говоришь, вспомни!
Митя. Я оченно хорошо знаю, что вы мой хозяин и что я, по бедности своей, не могу быть им ровней; но, впрочем, судите как хотите, я весь тут-с: я вашу дочку полюбил душою-с.
Входит Любим Карпыч и становится в толпе.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТНАДЦАТОЕ
Те же и Любим Карпыч.
Гордей Карпыч. Как, чай, не любить! У тебя губа-то не дура! За ней ведь денег много, так тебе голому-то на голодные зубы хорошо.
Митя. Для меня столь обидно от вас это слышать, что я не имею слов-с. Лучше молчать. (Отходит.) Извольте, Любовь Гордеевна, вы говорить-с.
Любовь Гордеевна. Я, тятенька, вашей воле не перечила! Коли хотите вы моего счастия – отдайте меня за Митю.
Пелагея Егоровна. Что это и в самом деле, Гордей Карпыч, капризничаешь… да! Что в самом деле! Я было уж обрадовалась, насилу-то от сердца отлегло, а ты опять за свое. Уж говори что-нибудь одно, а то что это такое… право. То скажешь – за одного, то за другого. Что она тебе, на мытарство, что ли, досталась?
Любим Карпыч(из толпы). Брат, отдай Любушку за Митю.
Гордей Карпыч. Ты опять здесь? Да ты понимаешь ли, что ты со мной нынче сделал? Ты меня оконфузил на весь город! Кабы ты чувствовал это, ты бы не смел и на глаза-то мне показываться, а ты еще с советами лезешь! Уж пускай бы говорил человек, да не ты.
Любим Карпыч. Да ты поклонись Любиму Торцову в ноги, что он тебя оконфузил-то.
Пелагея Егоровна. Именно, Любимушка, надо тебе в ноги поклониться… да… именно. Снял ты с нашей души грех великий; не замолить бы его нам.
Гордей Карпыч. Что ж я, изверг, что ли, какой в своем семействе?
Пелагея Егоровна. Изверг не изверг, а погубил было дочь-то из-за своей из глупости… Да! Я тебе от простоты моей скажу. Отдают за стариков-то и не Африкану Савичу чета, да и то горе мычут.
Любим Карпыч. Пустите меня! (Поет.) Трум-ту-тум, трум-ту-тум! (Пляшет.) Посмотри на меня, вот тебе пример – Любим Торцов перед тобой живой стоит. Он по этой дорожке ходил – знает, какова она! И я был богат и славен, в каретах ездил, такие штуки выкидывал, что тебе и в голову не придет, а потом верхним концом да вниз. Вот погляди, каков я франт!
Гордей Карпыч. Ты мне что ни говори, я тебя слушать не хочу, ты мне враг на всю жизнь.
Любим Карпыч. Человек ты или зверь? Пожалей ты и Любима Торцова! (Становится на колени.) Брат, отдай Любушку за Митю – он мне угол даст. Назябся уж я, наголодался. Лета мои прошли, тяжело уж мне паясничать на морозе-то из-за куска хлеба; хоть под старость-то да честно пожить. Ведь я народ обманывал: просил милостыню, а сам пропивал. Мне работишку дадут; у меня будет свой горшок щей. Тогда-то я Бога возблагодарю. Брат! и моя слеза до неба дойдет! Что он беден-то! Эх, кабы я беден был, я бы человек был. Бедность не порок.
Пелагея Егоровна. Гордей Карпыч, неужели в тебе чувства нет?
Гордей Карпыч (утирает слезу). А вы и в самом деле думали, что нет?! (Поднимает брата.) Ну, брат, спасибо, что на ум наставил, а то было свихнулся совсем. Не знаю, как и в голову вошла такая гнилая фантазия. (Обнимает Митю и Любовь Гордеевну.) Ну, дети, скажите спасибо дяде Любиму Карпычу да живите счастливо.
Пелагея Егоровна обнимает детей.
Гуслин. Дяденька, теперь и мне можно?
Гордей Карпыч. Можно, можно. Просите все, кому что нужно: теперь я стал другой человек.
Гуслин. Ну, Аннушка, дождались и мы с тобой.
Анна Ивановна. Ну, теперь пойдет у нас пляска, только держи шапку.
Пелагея Егоровна. Уж попляшем, попляшем.
