Верника оторопела.

— Как я теперь пойду? У меня важная встреча. Через полчаса! — продолжал кричать мужчина. По-видимому, это и был первый зам генерального, Александр Михайлович Збруев. Вера еще никогда его не видела. — Что вы молчите?

— А что у вас случилось?

— Сами не видите? Порвал! — Александр Михайлович сунул чуть не под нос Вере полу пиджака. — Ручкой двери каким-то образом за карман зацепился. Вот и порвалось. Что мне теперь делать?

— Разве у вас здесь запасного костюма нету? — спросила она.

— Запасной Ленка как раз сегодня в чистку сдала, — простонал он. — А домой, по этим пробкам, точно переодеться не успею. Может, у Кристофовича взять запасной?

Это был второй зам. Его Вера уже видела. Как минимум на голову ниже первого, зато в два раза толще. Вера нервно хихикнула.

— Боюсь, ваш вид в костюме Кристофовича произведет слишком сильное впечатление на того, с кем вы встречаетесь. Только совсем не то, на которое вы рассчитываете.

— А вы, собственно, кто и что здесь делаете? — Александр Михайлович с таким недоумением уставился на нее, словно только сейчас впервые увидел.

— Старший менеджер по санации помещений, — с достоинством отозвалась она.

Александр Михайлович поперхнулся.

— А что, в наше время просто уборщицей стыдно уже называться?

— Вам виднее, — Вера пожала плечами. — Это вы придумали, а не я. Мне, знаете ли, как-то без разницы.

Хоть заместителем генерального по санации назовите, все равно суть дела не изменится.

Он глянул на нее с явным интересом.

— Однако. — Он усмехнулся. — Явно выдумка Кристофовича. Старший менеджер по санации! Обожает он пафосные названия. Чехова, наверное, слишком много читал.

— А у меня как-то Чехов особо с пафосом не ассоциируется, — возразила Вера.

— Ну как же, — он опять усмехнулся. — Помните? «В человеке все должно быть прекрасно…»

— Даже название должности? — хохотнула Вера.

— Про это Чехов умалчивает, — в тон ей откликнулся Александр Михайлович. — Но живи он в наше время, точно бы добавил. Во всяком случае, Кристофович, видимо, именно так и думает. Ой! — Лицо его снова стало растерянным, и он поглядел на часы: — А мне-то что делать? Такая важная встреча…

— Иголка есть? — решительно осведомилась Вера.

— Откуда? — развел руками он. — Если только у Лены. Поглядите в столе, там, в приемной.

Вера поспешила туда.

— Нашла! Раздевайтесь!

— В каком смысле? — Из двери кабинета высунулось его ошеломленное лицо.

— Пиджак и брюки снимайте.

— Но брюки-то целые, — пробормотал он.

— Из подпушки нитку буду тянуть.

— А они не развалятся?

— Нет.

— И вы точно сможете?

— Я, между прочим, профессионал. У меня есть сертификат об окончании курсов кройки и шитья и диплом текстильного института.

— Тогда что вы вообще тут делаете? — протягивая ей пиджак и брюки, поинтересовался Александр Михайлович.

— Причудливые зигзаги судьбы. А теперь, если хотите попасть на свою важную встречу, давайте двадцать минут помолчим. Такая работа требует сосредоточенности.

— Слушаю и повинуюсь. Только, умоляю, скорее.

Он затих у себя в кабинете, а Вероника, устроившись в приемной за столом секретарши Леночки, склонилась над порванным карманом.

— Готово! Забирайте! — наконец объявила она.

Едва глянув на результаты ее труда, зам генерального воскликнул:

— Просто великолепно! Совершенно ничего не заметно! Как новенький! Вы меня спасли!

Из кабинета до Веры донесся шорох ткани и звон пряжки о пуговицу: Александр Михайлович торопливо влезал в брюки. В следующее мгновение он показался в приемной. Пиджак висел у него на плече.

— Требуйте все, что угодно.

— Сделайте ремонт, — ляпнула она первое пришедшее в голову.

Он застыл в полунадетом пиджаке.

— У вас в квартире?

— При чем тут моя квартира? Здесь, в этом здании.

— Да мы вроде не так давно…

— Вы меня не дослушали. Отремонтируйте помещение для уборщиц.

Александр Михайлович наконец продел руки в рукава и застегнул пиджак на среднюю пуговицу.

— Там что, очень грязно?

— Да нет. Но на фоне остального вашего офиса сильный контраст. Да что зря говорить. Пойдемте. Я вам покажу.

— Я очень тороплюсь.

Он одернул и застегнул великолепно сидящее пальто, и тон его мигом сделался подчеркнуто сух.

— Это займет у вас буквально одну минуту, — решила использовать возникшую ситуацию в свою пользу Вера. — Все равно ведь спускаетесь вниз.

— Ну-у… Извольте.

Они в полном молчании спустились в лифте. Едва переступив порог подсобки, Александр Михайлович присвистнул.

— Это мне что-то очень напоминает.

— Интересно, что? — поинтересовалась Вероника.

— Школьный туалет моего детства.

— И мне, — кивнула она. — И после этого вы хотите, чтобы мы наводили у вас чистоту и красоту! Контраст вам глаза не режет?

— Вы совершенно правы, — смущенно проговорил он. — Возбуждает чувство классовой ненависти.

— И говорит об отношении к людям, — подхватила Вера. — Кстати, еще один вопрос. Мы в слякотную погоду постоянно вынуждены на первом этаже мыть пол. Чистоту-то мы наводим, а сами как выглядим? Кто в чем и, естественно, все не в лучшей своей одежде. Весь антураж ведь вам своим видом портим. Может, нам какую-нибудь униформу придумать?

— А что? — он задумчиво глядел на нее. — Вы профессионал, вам и карты в руки. Разработайте, нарисуйте, я посмотрю. Вопрос решаемый. — Он в который раз посмотрел на часы. — А теперь, извините, несусь.

Уже в дверях он обернулся.

— Между прочим, как вас зовут?

— Вера.

— Символично, — бросил напоследок он и исчез.

«Что он имел в виду под словом „символично“?» — посмотрела на закрывшуюся за ним дверь Вера. — Странный какой-то. Хотя, в общем, скорее симпатичный. Особенно для первого зама генерального. Вон Кристофович, хоть и второй зам, но ходит надутый как индюк, в упор никого не видит. Правда, вполне вероятно, когда у Александра Михайловича все в порядке, он тоже никого не видит и ведет себя по принципу «без доклада не входить».

Она не обольщалась, наоборот, была почти уверена, что он к завтрашнему утру выкинет из головы и ее имя, и сегодняшнее происшествие, и данные обещания.

Однако она его выкинуть из головы никак не могла. Даже когда вернулась домой. Вероника снова и снова вспоминала, как, влетев в кабинет, впервые его увидела. И как безумно он в тот момент был похож на Андрея. Нет, конечно, спутать их трудно. Хотя и рост примерно одинаковый, и возраст, и фигура, и волосы темные, и форма головы похожа. А в профиль, в определенном ракурсе, просто одно лицо! Может, именно поэтому Вероника и чувствовала себя с ним так свободно? Зря, наверное, она расслабилась! И еще зачем-то принялась требовать ерунду какую-то! Ремонт подсобки ей понадобился! Да наплевать ей на эту подсобку. Мужик от растерянности согласился, а после очухается, поймет, что унизился до фамильярного общения с какой-то уборщицей, и вышибет ее с работы. Чтобы не напоминала о позоре. Работа, конечно, не Бог весть какая, но Вера к ней успела привыкнуть, и платили достаточно прилично. А уволят — начинай снова здорово. Да еще спрашивать на новом месте начнут, почему со старого ушла. Объясняй потом и оправдывайся. Ну отчего ей вечно неймется? Поехал бы мужик на свою встречу с рваным карманом. Не так уж заметно было. Обошелся бы. Неужели жизнь не научила, что добрые поступки почти всегда наказуемы? Так нет ведь: давайте, сделаю…

Вера совсем расстроилась. Затем успокоилась: будь что будет. А потом, незаметно для себя, вновь принялась думать, как все-таки Александр Михайлович похож на Андрея, и в душе затеплилась надежда: если они внешне настолько похожи, то, может, и внутренне есть какое-то сходство, и тогда он, наверное, все-таки не выгонит ее с работы, а попросту забудет о сегодняшнем происшествии, либо сочтет его не стоящим внимания курьезом.

Но он не забыл. Когда на следующий день Вера пришла на работу, выяснилось, что все содержимое подсобки вынесено в коридор.