С сильно бьющимся сердцем она заглянула ему в глаза, увидев в них нежность и боль. Что, если он умрет? Ее тревога окрашивалась пониманием того, как он для нее стал дорог. Их губы встретились в жарком поцелуе.

Его глаза горели неизъяснимой тоской, не уступавшей его возбуждению.

— Я надеялся на это, — счастливо пробормотал он. — Я могу умереть спокойно.

— О, Пятница… — начала она, но он снова поцеловал ее. Внутри все заныло. — Пожалуйста, не надо. Только не из-за меня. Я… не вынесу, если ты…

— Шш-ш! Майор разговаривает с Железным Глазом. Вернется только через несколько часов. У нас есть время… поговорить. Прогуляться. Что захочешь.

Она кивнула, борясь с комком в горле, испытывая желание укрыть его своим телом от всех бед. Прижавшись к нему грудью, она испытывала необычный трепет желания.

Они снова поцеловались, у нее перехватило дыхание от смелых прикосновений его рук. Дрожь нарастала. Отчаянное смущение сменила нежность. По всему ее телу разлилась сладкая истома. Она прижалась к нему, выгибаясь и требуя своими поцелуями чего-то большего.

Он отстранился, внимательно посмотрев ей в лицо.

— Ты знаешь, чем это кончится?

Она кивнула, вся вспыхнув.

— Хм, я не хочу, чтобы это было из чувства вины, — он поморщился. — Ох, какой же я все-таки лжец!

Она чуть не захихикала, когда он жадно впился зубами в ее плоть. Он снова поднял глаза и спросил уже серьезно.

— Ты уверена, Сюзан?

Она кивнула, чувствуя, как пульсирует кровь. Ее глаза медленно стали закрываться от легкого прикосновения его пальцев. Она задрожала, когда он снял с нее одежду. Она уверенно расстегнула его боевую рубашку, подстегиваемая желанием. Ее дыхание превратилось в отрывистые всхлипывания, пальцы страстно скользили по его мускулистой груди и плечам, губы отвечали на его поцелуи.

Ее рука скользнула вниз, нащупывая его твердую плоть.

— О, Пятница, — она изнывала от желания, — я никогда… никогда этого не делала…

Он взял ртом ее сосок, заставив его затвердеть. Задыхаясь, она притянула его на узкую койку, почти не чувствуя спиной гладкой ткани. Его кожа обожгла ее, его мощные мускулы вздувались. Она прижала его к себе.

В каюте Риты Джон Смит Железный Глаз устроился у монитора и замер в ожидании. К его удивлению, Рита протянула ему бокал виски.

— Что насчет сириан? — спросил он нахмурившись. — Ты обещала показать мне кое-что.

Рита высвободила волосы из-под воротника и откинулась в кресле.

— С доком ты был таким же болваном?

— Я не понимаю, — Железный Глаз подался вперед, опершись о колени.

— Пятница хотел побыть наедине с Сюзан, военный вождь, — ехидно заметила Рита. — Должна же я была что-то сказать, чтобы увести тебя.

Железный Глаз на секунду задумался над этим, затем покачал головой, и его лицо просветлело.

— Болван? Наверное, да. Я не думаю о таких вещах. Ты считаешь, что это непростительно?

Рита непринужденно рассмеялась.

— Только в личных вопросах. Ты смешной… так никогда и не узнаешь, как устроены люди — не считая боевой обстановки.

Он облизал губы и кивнул.

— Похоже на то, — он помолчал. — Я знаю, как иметь дело с Пятницей на войне… но в любви? — его глаза напряженно сузились. — С другой стороны, может быть, она выйдет за него замуж и бросит эту затею с женщиной-воином!

— Вздор! — раздраженно выпалила Рита, опускаясь еще глубже в кресло и разглядывая его поверх бокала. — Ну почему, Железный Глаз? Ты можешь мне сказать, что тебя беспокоит? Только не заводи опять старую песню про то, что Паук создал мужчин и женщин разными. У тебя за этим кроется что-то личное.

Он на некоторое время молча закусил губу и мрачно наморщил лоб.

— Я в общем-то представляю это себе примерно так, — сказал он неуверенно. — Женщины для нас, романанов, это прежде всего матери. Сила народа, если хочешь. Незаменимых мужчин, воинов, нет. Убьют одного, на его место встанет другой. Если убьют многих, у каждого мужчины будет по нескольку жен. Но убей женщину, и ты лишишь племя троих или четверых детей. Женщина — это будущее. Мужчина — это ничто, пробный образец. Для будущего достаточно, если останется хотя бы один мужчина — хотя ему, конечно, придется потрудиться. Если останется одна женщина… народу конец.

— Один бык-производитель? — язвительно спросила она.

— Не думаю, что можно назвать…

— Глупости, — проворчала Рита. Она вскинула голову. — Ты когда-нибудь думал о том, что будет, когда твои воины явятся домой с Сириуса со своими «женами»? У всех этих женщин с Сириуса будут идеи, как у Сюзан, — и у меня. Никаких плясок под чужую дудку. Никакого невежества, забитости, опускания глаз и подчинения. Как старые воины, вроде Сэма Желтая Нога, смогут принять это? Забить их всех до смерти? Какая польза от мертвой рабыни, а?

Железный Глаз провел мозолистой ладонью по лицу.

— Нет, в том, чтобы забить женщину до смерти, нет никакой чести. Я имею в виду… О, Паук даст, мы изменимся, Рита. Другого пути нет. Новые идеи… Ладно, мы просто поживем и увидим, — он презрительно прищурил один глаз. — Вы с Литой… обе принесли неприятности.

— Ну и что? — с вызовом откликнулась она. — А что Сюзан?

Он развел руками.

— Ее же здесь нет, правильно?

— Но ты не одобряешь.

— Нет, черт возьми! Я… — он набрал воздуха и отвернулся. — Может быть, жизнь меня научит. Не так-то просто избавиться от того, во что верил всю жизнь.

Она криво усмехнулась ему.

— Ты, по крайней мере, признал, что может быть другой путь. Дай ей шанс. Если я вложу ей в голову достаточно информации, есть вероятность, что она выдюжит.

— Вероятность?

— Джон, тебе известно, сколько всего против нее? Через пять месяцев мы будем приземляться на Сириусе, и она окажется в пекле сражения на Мире, о котором она не имеет ни малейшего представления. Да конечно, обучающие машины могут дать ей набор знаний. Но это все равно, что… поместить в твой мозг энциклопедию. Чтобы научиться правильно ею пользоваться и не утонуть в море разрозненного материала, необходима природная сообразительность.

— И, ты думаешь, ей это по плечу?

— Бьюсь об заклад, Джон. Я, ну вообще-то, это может сломать человека — особенно с другим сознанием, — но не стоит ей об этом говорить. Ей и так хватает забот. Но иногда… скажем, машина перегружает память. В других случаях человек не может забыть о том, что он оставил в прошлом. Некоторые, хм, почти лишаются рассудка. Кризис личности.

Железный Глаз вскинул голову.

— Эта машина что-то вроде психообработки?

Рита кивнула.

— Теперь ты знаешь, почему я так переживаю. Некоторые романаны, особенно с кровью пророков, становятся совершенно невменяемыми при воздействии на их психику. У Сюзан хорошая реакция. Я не думаю, что возникнут проблемы с…

— А! — кивнул Железный Глаз. — Вот почему инженеры так долго возились с боевыми стимуляторами, прежде чем допустить до них воинов. Вам нужно было адаптировать их к нашему сознанию, чтобы мы не свихнулись.

Рита поджала губы.

— Совершенно верно. Мы многое узнали о том, как работать с нейропсихологией романанов. Это спасет много жизней, когда мы окажемся на Сириусе. Сюзан же выдерживает двойную нагрузку. Она демонстрирует замечательную совместимость с обучающей машиной.

Он вздохнул, окидывая взглядом комнату.

— Когда мы будем на Сириусе? Рита, я… в общем, это будет не так легко, как нам кажется. У меня просто… такое предчувствие, Рита. Интуиция воина, если хочешь. Я замечаю всеобщий оптимизм по поводу меня, но он… ложный. Вот я сижу, окруженный всевозможной техникой, — но я ЗНАЮ, что такое война. Это было моим занятием — вести людей на войну. Что-то глубоко внутри меня подсказывает, что Сириус окажется ужаснее, чем мы можем…

— Брось! Ты знаешь, какой мощью располагает Патруль. Как может одна планета, переоборудовав пару GCI, противостоять нам? Я хочу сказать, что мы имеем за собой весь флот! Сириане не воины, они…